Не так давно разразился беспрецедентный скандал, вызванный тем, что самый богатый человек планеты, основатель Amazon.com Джефф Безос, - чье состояние оценивается в 131 млрд. долларов, - опубликовал в скромном блоге пост о шантаже со стороны таблоида National Enquirer.
Речь шла о том, что газета пригрозила миллиардеру обнародовать порочащие его интимные снимки, если он не снимет свои обвинения, что освещение его бракоразводного процесса носило исключительно политически мотивированный характер.
Серьезность этого обвинения подкреплялась еще и тем, что исполнительный директор компании Дэвид Пекер, выпускающей в том числе и National Enquirer, известен своими тесными отношениями с Дональдом Трампом. Кроме того, в сентябре прошлого года федеральная прокуратура США заключила с Пекером и медиа-холдингом American Media Inc. досудебное соглашение, по которому они обязались сообщить следствию, каким образом во время предвыборной кампании оказывали помощь Трампу, скрывая от широкой общественности его скандальные связи с женщинами.
Однако дело Безоса привлекло к себе внимание, благодаря еще одному аспекту: National Enquirer ярко продемонстрировал следующий метод – вымогательство, как часть бизнес-модели.
Тут же всплыл целый ряд скандальных историй, в которых были замешаны всевозможные вип-персоны и средства массовой информации, и стала вырисовываться пренеприятная картина. Иначе говоря, если прибегнуть к терминам, обозначающим странный мир, где пресса занимается вымогательством и протекционизмом, вкратце это называется Catch and Kill – «поймать и кокнуть».
Газета или те, кто ею руководит, ищут информацию, но не для того, чтобы ее опубликовать на своих страницах, а похоронить в обмен на некие выгоды, политические связи или плату за молчание.
Опасения подобного рода возникают, когда начинаешь внимательнее вглядываться в дело, по которому проходят премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу и Нони Мозес, владелец концерна «Йедиот ахронот».
Мафиозные методы
В конце концов, в истории Израиля встречались главы правительства, обвиненные в мошенничестве, злоупотреблении служебным положением, взяточничестве и даже отбывавшие затем тюремное наказание. Вопрос в другом – именно он тревожит и не дает покоя: а что, если последние тридцать лет самый большой и влиятельный медиа-концерн в Израиле, на самом деле, был мафиозной организацией, не гнушавшейся вымогательством, угрозами и платой за протекционизм, как частью своей бизнес-модели?
Тому есть определенные доказательства.
Согласно материалам, собранным и проанализированным десятками следователей в полиции и государственной прокуратуре, Арнон (Нони) Мозес, главный редактор самой популярной в стране газеты и веб-сайта, который ежедневно посещают миллионы израильтян, подозревается в том, что угрожал премьер-министру накануне выборов 2009 года. В данном случае без ответа остался следующий вопрос: собирал ли заранее концерн «Йедиот ахронот» материалы не для публикации, а для проведения политических или деловых переговоров с нужными людьми?
В 2015 году состоялось шесть встреч Нетаниягу с Мозесом.
Получается, что речь идет не о домыслах полицейских следователей и прокуроров на основании аудиозаписей, а о методе. Нетаниягу и Мозес, как мы видим, ведут такие переговоры годами, а не только накануне выборов.
Нетаниягу, который активно участвует в политической жизни практически три десятилетия, прекрасно понимает значение СМИ и знает, что лучший способ повернуть в иное русло освещение связанной с ним темы в ежедневной газете «Йедиот ахронот» - это вступить в переговоры с контролирующим акционером. Решили с ним вопрос? Редакторы и журналисты сразу сделали для себя соответствующие выводы.
О связях Нетаниягу с кинопродюсером Арноном Мильченом СМИ опубликовали огромное количество материалов. Но они показывают, что Нетаниягу получал от Мильчена услуги, которые намного дороже шампанского и кубинских сигар.
Кроме того, Мильчен близок к Мозесу и он знает, как получить от Мозеса то, что больше всего нужно Нетаниягу, то, чего он жаждет больше всего: полную или хотя бы частичную защиту для него и его семьи.
Мега-продюсер Мильчен сумел «продать» израильской публике через СМИ замечательную лубочную историю: он разбогател, благодаря таким фильмам, как «Красотка», помогал Государству Израиль, участвуя в секретных операциях спецслужб, и общался с премьер-министром только потому, что тот – его настоящий друг и пламенный сионист.
Но эта приятная картина кажется приглаженной и отлакированной, когда всплывают другие подробности, не предназначенные для печати: Мильчен – миллиардер, который хочет выплачивать минимальные налоги со своих доходов; он использует свою близость к премьер-министру, чтобы оказать давление на него и продлить освобождение от налогов; спустя десятилетия возникает проблема с его визой в США, возможно, из-за его налоговой декларации, что он – резидент Израиля, и Мильчен вновь давит на премьер-министра, чтобы тот ходатайствовал за него перед американскими властями. Нетаниягу обратился к госсекретарю США – и тот решил вопрос с визой для Мильчена.
Как украсть умы
Однако вернемся к делу Мозеса и Нетаниягу, тем более, что особое внимание в материалах дела уделяется их встрече, которая состоялась 4 декабря 2014 года, где речь напрямую может идти о взятке.
Для гражданина, налогоплательщика, избирателя и читателя вывод однозначен и прост: Мозес предлагал Нетаниягу полное покровительство, настолько полное, насколько полно он – Нетаниягу – сможет содействовать принятию нужного для Мозеса закона. Что произойдет, если закон не будет принят? Нетаниягу не нужно было этого разъяснять. Это – то, о чем он прочтет либо в газете «Йедиот ахронот», либо на ее веб-сайте Ynet.
Полиция, прокуратура и СМИ пытаются разъяснить широкой общественности, что именно это обстоятельство можно квалифицировать, как «взяточничество» или «подарок». Но в этом кроется некая неточность. Взятка, которую получает госслужащий, определяется одним из трех параметров:
1. Предприниматель или магнат берет конверт, кладет туда деньги и передает их политику или госслужащему. Эхуд Ольмерт, Авраам Хиршзон и Биньямин Бен-Элиэзер получали взятки именно подобным образом.
2. Бизнесмен не хочет доставать деньги из своего кармана, и взятку дает его компания («Тева», «Шапир андаса», «Шикун у-Бинуй», «Сименс» и «Локхид-Мартин»).
3. Предприниматель или магнат вносит солидное пожертвование, чтобы поддержать политика на выборах.
Но «дело 2000» не вписывается в эти три параметра. Мозес не передал Нетаниягу миллион долларов. «Йедиот ахронот» не выписала чек на миллион долларов или на десять миллионов. Мозес не вкладывал деньги в предвыборную кампанию Нетаниягу. Но Мозес подкупил Нетаниягу тем, что он намеревался вначале украсть. Украсть у миллионов израильтян, которые верят его газете и его сайту. Мозес покушался на умы и чувства миллионов израильтян, чтобы продвигать свои деловые интересы.
В беседах с Нетаниягу Мозес напомнил ему, что они заключали подобные сделки в течение почти двадцати лет, и говорил об этом, как о само собой разумеющемся, как о некоей банальности. И Нетаниягу согласился.
"Черные" и "белые" списки
Более того. Журналисты, которые долго и внимательно следили за «Йедиот ахронот» и сайтом Ynet, утверждают, что там есть «черные» и «белые» списки, включая политиков, которых Мозес хочет критиковать или угрожать им, либо превозносить. Обвинительное заключение, основанное на сотнях свидетельств, документах и стенограммах, представляет собой метод Мозеса: эти списки основаны на его деловых интересах.
Получается, что в течение двух десятилетий Мозес использует исключительную монополию в израильском медиа-пространстве, чтобы исказить восприятие реальности миллионами израильтян.
Многие понимающие люди задавались вопросом: что стоит за особым отношением Мозеса к определенным политикам, таким как Ариэль Шарон, Эхуд Ольмерт и Авигдор Либерман, к определенным бизнесменам, таким как Нохи и Дани Данкнер, и к таким гигантским компаниям, как «Банк Хапоалим» и «Банк Леуми»? Простая логика стимулов привела нас к выводу, что «Йедиот ахронот», «Калькалист» и Ynet обслуживают крупных рекламодателей, партнеров или финансистов.
Материалы следствия дают беспрецедентное представление о самом могущественном человеке в стране и о том, какой он видит свою газету: «Если есть закон, о котором мы с тобой договоримся, ты будешь премьером столько, сколько захочешь»…
Тем не менее, большинство журналистов зациклилось на Нетаниягу; в этом пространстве они чувствуют себя легко и свободно. Но уйдет Нетаниягу, а мы останемся с той же культурой освещения в СМИ, с теми же методами и с теми же людьми.
Гробовое молчание политиков против коррупции в высших эшелонах прессы, полностью раскрытой в официальных документах, скорее всего, базируется на ощущении, что после слушаний, обвинительных заключений и выборов ничего не изменится – какими бы ни были последствия.
Мы должны бросить все силы на одну-единственную кампанию, занимаясь ею днем и ночью, – будь мы правые, левые, центристы, светские, религиозные, либералы или консерваторы, – это реформирование СМИ, искоренение глубокой и все поражающей коррупции. Если мы не займемся этим сейчас, то будем по-прежнему питать иллюзии, что здесь может что-то измениться.
Гай Рольник, TheMarker, М.К. Фото: Офер Вакнин
