Мотивы единственного еврея, осужденного за нацистские преступления

Доктор Эдвин Катцен-Элленбоген был единственным евреем, когда-либо осужденным за нацистские военные преступления, после службы врачом в концентрационном лагере Бухенвальд в Германии. Он попал в лагерь в качестве заключенного, но после освобождения лагеря его стали считать частью машины смерти. Вместе с другими лагерными чиновниками он предстал перед судом, который организовали американские военные в окрестностях Дахау после окончания Второй мировой войны.

Катцен-Элленбоген родился в еврейской семье в Галиции, изучал медицину в Германии и пробился в передовые круги психологических исследований того времени, прежде чем эмигрировать в Соединенные Штаты в погоне за американской танцовщицей из высшего общества. В 1920-х годах он вернулся в Европу, где примкнул к спиритуалистическим кругам, специализирующимся на гипнозе, которые эксплуатировали женщин и совершали мелкие кражи, а также совершали целый ряд иных преступлений.

Израильский режиссер Шей Фогельман в фильме «Адаптация к тьме» прослеживает историю жизни Катцен-Элленбогена по обрывкам информации, которые режиссеру удалось собрать в ходе настойчивых и интенсивных исследований, проведённых в нескольких странах. Фогельману удалось связаться с некоторыми из выживших родственников Катцен-Элленбогена и получить малоизвестные архивные документы из разных периодов жизни доктора, в том числе странный и редкий фильм с его участием. Между ними он вплетает увлекательные интервью с экспертами, которые проливают свет на различные вопросы, связанные с эпохой и историческими событиями, частью которых был Катцен-Элленбоген. 

С кинематографической точки зрения «Адаптация к тьме», как и ее главный герой, гипнотизирует зрителей. Увлекательный, многогранный сюжет разворачивается, когда Фогельман использует различные творческие образы, чтобы создать впечатляющее кино из скудных существующих материалов о Катцен-Элленбогене. Нарратив хорошо написан, как страшная сказка братьев Гримм с моментами юмора и прямыми обращениями к зрителям. Сам Фогельман рассказывает историю своим уникальным звучным голосом, умело ведя зрителей по пути, полному загадок, догадок, биографических перекрестков и многого другого.

Однако мотивы и личность Катцен-Элленбогена так и остаются не до конца разгаданы. Он предстает перед нами как человек, который не всегда следовал прямым и честным путем и предпочитал использовать других людей в своих интересах. У него были темные стороны, и забота и солидарность не всегда были его путеводными звездами, но в то же время довольно сложно назвать его полностью жестоким и бессовестным злодеем.

Даже вопрос о том, что именно он делал в концентрационном лагере, чтобы получить обвинения в военных преступлениях, не имеет однозначного ответа. Был ли он маньяком-садистом, который наслаждался издевательствами над узниками лагеря под защитой нацистов? Или использовал свою профессию психолога и врача — хотя его квалификация также вызывает вопросы — чтобы выжить под защитой нацистских комендантов лагеря, которые пользовались его навыками?

Выжившие в Бухенвальде, интервью с которыми приводятся в фильме, не помнят его и свидетельствуют, что трудно судить кого-либо по его поведению в той ситуации. Кто мог выжить, использовал для этого все доступные средства. Но можно ли считать, что Катцен-Элленбоген, помимо своих усилий выжить, перешел недопустимую черту и добровольно обрек на смерть других заключенных?

Доказательства этого, даже в американском судебном процессе, нельзя назвать ни впечатляющими, ни однозначными. Даже единственный человек, интервью с которым показано в фильме и который знал Катцен-Элленбогена при жизни, не может добавить ничего нового, что пролило бы свет на загадку его личности. Его правнучка, которая никогда не встречала его, говорит, что в семье о нем всегда говорили с любовью и считали жертвой, козлом отпущения.

Катцен-Элленбоген никогда не признавался в преступлениях, в которых его обвиняли. Все это делает историю сложной, интересной и заставляющей задуматься. Но Фогельман — и в этом главный недостаток фильма — не удовлетворяется этой многоплановостью и стремится сделать выводы, особенно нравственные. В отличие от сложности, отраженной в интервью его героев, экспертов и особенно выживших в Бухенвальде, Фогельман стремится придать фильму окончательный смысл. 

Для него Катцен-Элленбоген становится примером того, кто процветает в темные времена, такие как те, в которых мы живем сейчас. Конечно, были и будут мрачные эпохи, и будут люди, которые процветают в тени, эксплуатируя слабости людей и мира. В такие периоды моральные нормы шатки, и этой утрате человечности нужно сопротивляться. Но история Катцен-Элленбогена недостаточно ясна, чтобы однозначно ее оценивать.

Помимо личной истории Катцен-Элленбогена, фильм поднимает вопросы о несоответствии между формулировками коллективной памяти о травматических событиях и конкретными повседневными деталями, составляющими личный опыт выживших. В этом отношении мысли также уносятся к историям выживших заложников из Газы.

Эти свидетельства от первого лица не всегда совпадают с общепринятым восприятием событий или с тем, как общая история запечатлена в истории. В какой степени индивидуальные свидетельства могут повлиять на то, как запомнится все событие и какова будет эмоциональная реакция на него? Могут ли — или должны ли — исключительные случаи изменить вердикт истории? Может ли наше человеческое общество вообще справиться со сложными или неоднозначными позициями в рамках национального или общественного нарратива? На данный момент ответ, похоже, отрицательный.

Шани Литман, «ХаАрец», Н.Б.

Прим. «Деталей» — американский исследователь Эдвин Блэк, автор  книг «IBM и Холокост» и «Война против слабых: евгеника и американская кампания по созданию господствующей расы», пишет о Катцен-Элленбогене: «Доктор, сам будучи заключенным, но ненавидимый как марионетка СС, отказывался принимать (заключенных концлагеря) в больницу, за исключением тех, кому он благоволил, или тех, кто мог подкупить его. Доктор считал, что каждая низшая национальная группа была носителем своего собственного набора болезней. Французы, думал он, привозили дифтерию и сопутствующие заболевания горла, а также скарлатину. Проще говоря, доктор Малого лагеря не желал уменьшить нагрузку на заключенных, продлить им жизнь или облегчить их страдания.  Он проносил необходимые лекарства через санитаров СС, а затем продавал их за деньги или услуги. У него было около 50 тысяч франков на банковском счете лагеря. Он хранил в своей спальне большое количество датской еды, лекарств и сигарет, в основном украденных из пакетов Датского Красного Креста». 

14 августа 1947 года Катцен-Элленбоген был приговорен к пожизненному заключению. Позже ему уменьшили срок. Он освободился из тюрьмы 26 сентября 1953 года, вернулся в США и возобновил практику в качестве психиатра и психоаналитика ∇