Моше Аренс: «Я не вижу того, кто мог бы сменить Нетаниягу»

Моше Аренс: «Я не вижу того, кто мог бы сменить Нетаниягу»

«Я против закона о национальном характере государства. Выступал против еще в 2014 году, и сказал тогда, что государство Израиль 66 лет существовало, как еврейское государство, без такого закона. Так зачем же он нужен сейчас? Кому он нужен? Мы не нуждаемся в законодательстве, чтобы превратить Израиль в еврейское государство, и это нельзя сделать законами. Израиль – еврейское государство, потому что большинство его жителей – евреи, потому что главный язык общения в нем – иврит, и на этом языке издается большинство книг и пишется большая часть песен. Потому что наш гимн – «Атиква», а флаг – сине-голубой, с магендавидом. Только очень узкое восприятие сущности государства Израиль может подвигнуть какого-либо человека поддержать такой закон. Нет никакой необходимости разъяснять законом, что Израиль – еврейское государство. Это и так понятно».

Это сказал не политик, представляющий левый лагерь, не друз и не израильский араб. Это – мнение Моше Аренса, одного из самых ярких представителей «старого» Ликуда. Более того, его принято считать представителем правого крыла этой партии.

Сегодня на вопрос «Как дела» Моше Аренс отвечает: «Мне 93 года. А кроме этого, все в порядке!»

«Террор способствует тому, что общество смещается к правым ценностям»

— Вы строили эту страну, на протяжении многих лет. Сегодня, с точки зрения ее ценностей, это – тот Израиль, о котором вы мечтали?

— В 1948 году Высшая моральная ценность этого государства – служить убежищем для изгнанников, защищать наше существование здесь. Эта ценность сохранена. Есть репатриация, евреи хотят жить здесь – из бывшего СССР, из Франции, из США. Другая ценность, на мой взгляд – обеспечение безопасности Израиля. И я сам репатриировался когда-то, чтобы внести свой скромный вклад в создание государства.

— В вашей семье разделяли идеи сионизма?

— Не так уж. Мой отец был очарован Америкой. Он создал там бизнес, он ценил свободу и безопасность, он полагал, что у него есть там будущее и хотел, чтобы я стал инженером. У нас был богатый дом – не времянка беженцев. Мой отец построил фабрику, приобрел недвижимость. Он не был религиозным, но еврейские традиции сохранялись в доме, отмечали еврейские праздники, и помнили о том, что случилось с евреями Риги.


На окраине Риги есть лес. Туда согнали местных евреев. Тех, кто не смог дойти, убили по дороге. Остальные дошли до места, где русские военнопленные рыли огромные ямы. Там 27 ноября 1941 года, за один день, были убиты более 20 тысяч евреев. А через неделю – еще 25 тысяч евреев были убиты, при активном участии латышей. Всего были уничтожены 90% евреев Латвии.


Я тогда учился в средней школе в Нью-Йорке. Потом смог побывать в тех местах. С тех пор обещал себе сделать все, что в моих силах, чтобы обеспечить безопасность еврейского народа и государства Израиль. Этому посвятил большую часть жизни, и когда работал инженером, и когда был министром.

— Что происходит сегодня с Ликудом, который провел «Закон о нацхарактере»?

— То же, что и со всем обществом. Оно радикализируется, смещается к правым ценностям. Террор способствует этому, вызывая антиарабские настроения и предположение, что все арабы – террористы. И в такой атмосфере легко получить общественную поддержку. А когда избранники видят, что народ смещается в сторону – они идут еще дальше вправо.

— Роль руководства – в том, чтобы идти за народом, или чтобы действовать в интересах народа?

— Роль партии – идти за обществом, в случае, если она не может «плыть против течения» и убедить людей в том, что они не правы. Посмотрите на партию «Авода», которая изо всех сил пытается плыть против течения, но ей не удается убедить людей в правильности своей позиции.

— Вы слышали об идее проверять министров на полиграфе, из-за утечек информации?

— Я был министром, членом кабинета, и не припомню подобных утечек. До сего дня, в том числе и когда был министром, не сказал журналистам ни слова «не для цитирования». Все, что я говорю, можно публиковать – а что нельзя, не говорю, вот и все.

— Скучаете по политике?

— Нет. Политика – неприятное занятие. Соперничество, постоянная конкуренция, в том числе внутри партии. Я пришел в политику, потому что видел в этом миссию, без желания заниматься сплетнями и враждой.

Моше Аренс: «Я не вижу того, кто мог бы сменить Нетаниягу»
Биньямин Нетаниягу и Моше Аренс. Фото: Лиор Мизрахи. 2015 г.

— Как человек, который хорошо знает Нетаниягу, скажите: он – тот, кто должен возглавлять страну в наше время?

— Биби очень талантлив. Даже его враги и ненавистники признают это. Он уважаем в мире, и сегодня я не вижу человека, который может делать это лучше него. Но вместе с этим добавлю: незаменимых нет. Хотя, глядя на нынешнюю политическую арену, на людей, которые претендуют на эту корону, не вижу никого, кто мог бы его сменить.

«Правительство национального единства» — это ошибочное решение»

Моше Аренс был одним из основателей партии «Херут». В трех правительствах занимал пост министра обороны, был также министром иностранных дел при Шамире (впрочем, недолго). Говорят, что именно он добился назначения Нетаниягу, который работал под его началом в посольстве в США и которого Аренс очень ценил, послом в ООН. А через 4 года, в 1988-м, посодействовал и его избранию депутатом Кнессета.

Он родился в Риге, но в 1939 году уехал с семьей в США. Туда, как только началась Вторая мировая война, их вывез через Стокгольм и Гетеборг его отец, который переехал еще раньше, чтобы начать бизнес. Чем и спас от гибели. Повезло, что еще в Риге, маленьким мальчиком Моше начал в школе учить английский язык: семья загодя готовилась к отъезду, так что обустройство на новом месте прошло относительно легко. А из США молодой человек репатриировался в Израиль в 1948 году. Один из всей семьи – ни его брат, ни сестра не захотели ехать с ним.

У него четверо детей, девять внуков. Моше Аренс живет в скромном доме в Савьоне, сейчас восстанавливается после перенесенной операции. Ему не нравится тот раскол, который сегодня наметился в обществе и о котором в своей пламенной речи говорил не так давно президент Реувен Ривлин. Аренс говорит, что не знает, где провести грань между демократическим государством, которым Израиль должен быть – и глубиной противоречий во мнениях и общественного раскола.

— Я согласился в свое время войти в правительство национального единства, и отдать Ицхаку Рабину портфель министра обороны, — вспоминает Аренс. — . О чем впоследствии пожалел. Я думал, что будут приниматься совместные решения, но этого не случилось, потому что Шимон Перес при любой возможности пытался свергнуть правительство. Так что, правительство национального единства – это нечто, способное всех очаровывать – но это ошибочное решение.

— Даже в ситуации, когда ортодоксальные фракции навязывают свою волю, выжимая все, что можно?

— Очень плохо, что они способны шантажировать премьер-министра – но это встроено в правительственную коалицию. А правительство национального единства, сформированное партиями Ликуд, Еш Атид и Авода? Не представляю, как такое возможно. В Аводе сегодня разброд, а Еш Атид – это разве партия вообще? Это один человек, который все решает. Надо сказать, что единственными демократическими партиями в Израиле являются Ликуд, Авода и МЕРЕЦ. В остальных партиях решения принимают или один человек, или раввины.

— С высоты вашего опыта, скажите – возможно ли достичь соглашения о мирном урегулировании с палестинцами?

— Мне кажется, что сейчас сделать это не удастся. Потому что у них нет единого адреса, а есть администрация во главе с Махмудом Аббасом, а по другому адресу – ХАМАС, с другими организациями. ХАМАС не сотрудничает с администрацией ПА, и потому, даже если мы подпишем соглашение с Аббасом, это не положит конец конфликту. То есть после того, как мы пойдем на уступки, выяснится, что и это еще не конец. Главная проблема нынешней ситуации – в дисфункциональности палестинского руководства. Они не могут функционировать, потому и конфликт прекратить не удается. Это в дополнение к тому, что и Аббас не хочет подписывать никакой документ, если в нем не сохранено право беженцев на возвращение.

— Вы бы согласились, чтобы в рамках такого соглашения палестинцы провозгласили своей столицей Абу-Дис, в Восточном Иерусалиме?

— Я ничего не исключаю, но это гипотетический вопрос. Да и, если это когда-то и произойдет – меня с вами уже не будет. Я в любом случае поддерживаю любой шаг, направленный на объединение Иерусалима, включая привлечение арабских жителей города к участию в муниципальных выборах. Ведь все равно они предпочитают жить с нами, под израильской юрисдикцией, а не палестинской.

— Не высокомерно ли определять за них, чего они хотят?

— Нет. Когда их спрашивают, в соцопросах, более 50% отвечают, что они хотят остаться с нами. Здесь есть образование, социальное обеспечение, свобода и демократия. На практике, они интегрированы в нашу жизнь. Половина водителей такси – арабы, среди водителей автобусов их примерно столько же. В больницах Иерусалима арабы из Восточного Иерусалима работают врачами, медсестрами и медбратьями… На мой взгляд, даже экономически нас уже не разделить. Но есть другая проблема: эти люди днем видят, в каких условиях живут и работают евреи, а вечером возвращаются в свои, ужасные жизненные условия. Мы говорим о заброшенности, которой уже более 50 лет. Это непростительно.

— Вы выступали против размежевания. Из-за ухудшения ситуации на юге, поддержите ли вы идею заново оккупировать Сектора Газы?

— Я был принципиальным противником размежевания с Газой. Но также уверенно могу сказать, что назад пути нет. То, что случилось, стало трагедией не только для нас, но – и в основном – для палестинцев. Вместо того, чтобы свою суверенную территорию превратить в подобие Гонконга или Сингапура, они сделали из нее плацдарм для атак, ради уничтожения Израиля. Если бы они отказались от террора, все выглядело бы иначе, но вместо этого ХАМАС живет там за счет несчастного населения. И пока ХАМАС там – делать особо нечего, никак не помочь.

Нехама Дуэк, «Либерал». Фото: Томер Аппельбаум.

На фото: Моше Аренс. 2016 г.

Новости

За ночь на Западном берегу арестовали опытного джихадиста и тех, кто вчера обстрелял военный пост
«Хизбалла» сообщила о гибели трех боевиков
Бывшая заложница ХАМАСа: «Я не допущу, чтобы меня считали жертвой»

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ