Монстры в человеческом облике: израильский исследователь нашел секретные материалы британской разведки

Авнер Гершони, школьный учитель, аспирант Хайфского университета, в своей диссертации описал историю десяти генералов вермахта, под конец Второй мировой войны оказавшихся в плену у англичан. Когда Авнеру было уже за 30, он решил выучить немецкий язык и обратиться к истории немецкого генералитета. И обнаружил, что в исследованиях на эту тему имеются большие пробелы: мы знаем, как воевали эти генералы, когда и какую высоту они взяли, но понятия не имеем, кем они были на самом деле.

В ходе своего исследования Гершони нашел настоящее сокровище. Оказалось, что на протяжении нескольких лет британская разведка записывала разговоры между пленными немецкими военными, среди которых были и генералы. Англичане собрали этих офицеров в лондонском поместье, нашпигованным подслушивающими устройствами, и затем изучили все их беседы.

Комфортабельный плен

– Британцы начали готовиться к этой операции в самом начале войны, – рассказывает Авнер Гершони. – Они подготовили три поместья, оборудовали их прослушивающими устройствами. Сначала туда свозили пленных офицеров невысокого ранга. Но в середине 1942 года в лондонском поместье Трент-Парк-Хаус появился первый генерал, а в ноябре того же года еще один. Когда британцы впервые прослушали, о чем они говорят между собой, то поняли, что это гораздо интереснее, чем разговоры обычных военных! После чего в поместье стали свозить только высокопоставленных офицеров.

– Как вы обнаружили эти материалы?

– До 1996 года эти документы хранились под грифом «совершенно секретно». Первым их обнаружил немецкий историк Зенке Найтцель. Он опубликовал на эту тему несколько книг, которые содержат ссылки на все релевантные документы. Я провел пять месяцев в Лондоне и каждый день ходил в Национальный архив, где они хранятся. Фотографировал эти документы, читал их и сортировал по темам и именам.

– Странно, что эти материалы оставались незамеченными в течение стольких лет.

– Найтцель практически полностью взял их под свой контроль. Он продолжал исследовать эту тему, получал на это финансирование, но его работа не выходила за рамки академического сообщества. Кроме того, данные прослушки немецких генералов не каталогизированы. Историк, который ищет там информацию, скажем, о Сталинградской битве, должен пролистать тысячи, если не десятки тысяч страниц. Это сизифов труд.

В то же время нельзя сказать, что широкая общественность вообще ничего об этом не знает. На основе рассекреченных материалов вышли документальные фильмы на немецком и английском языках. Но все равно, к сожалению, мало кто знает об их существовании. Хотя я не думаю, что сегодня можно написать биографию Германа Геринга, например, не используя эти источники. Нет другого способа «услышать» все изнутри в условиях реального времени. Только подумайте: это разговоры ведут пленные генералы, а вокруг бушует война!

– Сколько было таких высокопоставленных офицеров?

– 84 генерала и несколько полковников. В конце войны в Трент-Парк-Хаус прибыл даже фельдмаршал – обладателей этого высшего воинского звания вообще в вермахте было очень мало.

– О чем они говорили между собой?

– Обо всем. Обсуждали хорошую еду, которую им подают, вспоминали о своем боевом опыте, интригах, спорах. Британцы позволяли им слушать радио, так что они были в курсе всего происходящего на фронте. Скажем, такое событие, как падение Италии, пленные генералы обсуждали в режиме реального времени.

Решение британцев не лишать их этой информации оправдало себя, но пленные все равно хотели знать больше. Когда в июне 1944 года, после высадки союзников в Нормандии, в плену оказалось много новых генералов, старожилы Трент-Парк-Хауса дотошно расспрашивали новичков обо всех обстоятельствах боевых действий. Фактически они выполняли за британцев их работу. Новые пленные говорили о том, какую тяжкую цену приходится платить Германии за воздушные налеты союзников, рассказывали о разрушенных домах – кому-то оказалось негде жить, и его семью приютили другие люди. Они рассказывали о том, какую еду можно достать в Германии, а какую нельзя. И о том, кто находится под наблюдением гестапо.

– Очевидно, что это очень ценная информация. Она дает представление о том, что происходит в тылу закрытой для внешнего мира тоталитарной страны.

– Да, британцы все время хотели понять, что может сломить Германию. И так они узнали, что моральный дух в тылу низок, что условия жизни тяжелы, а правительство считается коррумпированным.

Избалованные пленники

– Пленные генералы находились в хороших условиях…

– Сам Черчилль с досадой говорил о том, что их слишком балуют. Но тут вот в чем дело: это были люди, привыкшие к условиям тоталитарного режима. Они должны были почувствовать себя в плену абсолютно уверенно, чтобы свободно говорить обо всем. Я думаю, что как раздражавшее Черчилля баловство помогло убаюкать немецких генералов до такой степени, что они утратили всякую осторожность. Ведь они находились не в тюремной камере, а в роскошном поместье, в окружении людей из привычного им круга. Под конец там собралась элита немецкого общества.

– «Первая» Германия?

– Совершенно верно. К тому же пленные генералы не являлись продуктом нацистского режима. Многие из них носили аристократические титулы. Они были офицерами уже во время Первой мировой войны, многое повидали и пережили. Они не были детьми, которым можно промыть мозги.

– Вермахт не полностью отождествляется с нацистской идеологией.

– Это правда. Но мы говорим об огромной армии численностью 18-20 миллионов человек. Очевидно, что многие молодые солдаты были истовыми адептами нацистской идеологии и абсолютно доверяли нацистской пропаганде. Другое дело – генералы. По ним видно нечто иное, не слишком знакомое широкой публике…

– Что же это?

– То, что на самом деле нет большой разницы между амбициями кайзеровской Германии – Второго рейха – и Третьего рейха. Мировоззрение этих генералов империалистическое и монархическое. Вся эта ерунда – демократия и парламент – их совершенно не интересует. Гитлеровский режим их устраивает. Они разделяют устремления Гитлера: расширение на восток, возведение Германии в ранг сверхдержавы. Они разочаровались в Гитлере только когда он начал терпеть неудачи. Пока Гитлер побеждал, у них не было с ним никаких проблем.

– Они терпимо относились к Гитлеру или полностью принимали его идеологию?

– Они все были антисемитами. Это факт. Более или менее ярыми, но все равно антисемитами.

– Так называемый еврейский вопрос, с их точки зрения, действительно был проблемой?

– Антисемитизм коренился в их мировоззрении. Они полностью верили антиеврейской пропаганде. Генерал Вильгельм фон Тома, считавшийся противником нацистов, говорил: «Один или два еврея – это нормально, но проблема в том, что они приходят массами». Другие генералы заявляли, что безразлично, кто стоит у власти – Черчилль, Сталин или Рузвельт, все равно за ниточки дергают евреи. Один из пленников сказал: «В матери кайзера была толика еврейской крови, и это заразило наш офицерский корпус».

Зафиксирован, например, и такой разговор – один генерал говорит: «Я не хочу, чтобы евреи занимались политикой». Второй ему отвечает: «Где же ты хочешь их видеть, в прессе? Там они еще более опасны. Они отравляют все колодцы. Евреи умеют проникать в любое место и захватывать власть над всеми».

– О военных преступлениях они тоже говорили?

– Говорили. Из их разговоров мы можем понять, что они были полностью осведомлены о происходящем. Они открыто говорят об убийствах евреев, об уничтожении местного населения на востоке, о систематических убийствах русских военнопленных.

– То есть, вопреки тому, что утверждалось после войны, они все знали?

– Конечно, знали. Они знали все. Некоторые из них даже несли ответственность за это. Есть разговор, в котором один из генералов, фотограф-любитель, вспоминает, как его пригласили посмотреть на казнь евреев. Его товарищ просто сказал: «Слушай, обычно мы расстреливаем их по утрам, но, если ты придешь, сделаем это около полудня». Другой генерал тоже наблюдал за казнями и описывает, как детям стреляли в затылок. Это один из немногих фрагментов текста, где расшифровывавший запись англичанин сделал пометку: «Говорит очень взволнованно».

– Они были лично знакомы с Гитлером?

– Да, некоторые из генералов работали с ним, участвовали в совещаниях, которые он проводил.

– Как они отзывались о нем, думая, что их никто не слышит?

– Гитлер воспринимался ими как сверхчеловек. Даже критикуя его, они избегали резких выражений.

– Никто из генералов не отзывался о Гитлере с презрением?

– Ни один. Хотя над некоторыми уже не довлела аура великого лидера. Когда его называют «Адольф», а не «фюрер» или «ефрейтор», это звучит пренебрежительно. Но на этом все заканчивается. В лучшем случае генералы смеются над Гитлером за то, что он ничего не понимает в военном деле. Но большинство продолжают считать его чудотворцем.

Создание послевоенного нарратива

– Как они реагировали на постоянное ухудшение ситуации к концу войны?

– Фон Тома рассказывает о приступах ярости у Гитлера. Говорит, что он, видимо, сходит с ума. Тем не менее есть те, кто по-прежнему восхищается им, говорит о его необыкновенной сосредоточенности и умении четко видеть ситуацию. Гитлера критикуют в основном с точки зрения военного дела. Генералы недовольны тем, что он вмешивается в их работу. Они говорят, что Гитлер взялся за управление армией, не понимая, как это нужно делать.

В одном из разговоров генералы восхищаются Черчиллем – по их мнению, он знает толк в военном искусстве, а фюрер полагается только на интуицию. В другом случае один из генералов рассказывает: «Мы стояли в открытом поле при температуре минус 40 градусов, а нам отдавали бессмысленные приказы о наступлении, как будто можно было спокойно двигаться вперед». Их очень злило, что люди, ничего не понимающие в военном деле, отдают им приказы. Там, в плену, они фактически начали создавать послевоенный нарратив.

– Какой?

– После войны все ошибки были приписаны Гитлеру. Он был назначен ответственным за все провалы, а военные якобы делали все верно. Например, утверждалось, что никто из боевых генералов не хотел войны с СССР, хотя историки доказали, что это было не так. Немецкие военные хотели дистанцироваться от решения вторгнуться в Советский Союз, которое считается ошибкой, приведшей к поражению Германии в войне.

– Что мы можем узнать из рассекреченных документов о Геринге?

– Его имя часто упоминается в связи с коррупцией. Говорят, что он оторван от реальности, а его жена всюду ездит на двух машинах, в одной из которых находятся ее телохранители. Генералы упоминают о самолете, который в течение двух месяцев доставлял для нее обед из Берлина в Берхтесгаден (район Баварии, где находились резиденции высокопоставленных нацистов).

Но после войны они уже не хотели заниматься этой проблемой. Гитлер – и это тоже часть прусской традиции – подкупил военную верхушку деньгами. Пленные генералы считали, что взятки заставили верховное командование забыть о своем долге перед государством. Говорят (и, по всей видимости, это правда, сам Гитлер это признавал), что подарки военным были не только наградой за их достижения, но и способом привязать их к правителю, сделать менее независимыми. Например, на юбилеи высшие офицеры получали огромные деньги – по четверть миллиона рейхсмарок. Месячное жалованье фельдмаршала составляло тогда 2200 рейхсмарок, так что четверть миллиона – огромная сумма.

– Как соотносится то, что говорили пленные на официальных допросах, с содержанием их разговоров между собой?

– После войны все они говорили: «Я ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знал», «Я занимался исключительно боевыми операциями», «Тыл не входил в зону моей ответственности». Но велика разница между тем, что было написано о немецких военных или рассказано ими самими, и материалами прослушки пленных генералов. Именно это и подтолкнуло меня к написанию диссертации. И, чем глубже я погружался в изучение архивных материалов, тем очевиднее становилось, что на самом деле немецкие военные знали все. Ничто не ускользало от их внимания.

«Евреи – это проблема»

– Что произошло бы, если бы эти документы не были засекречены? Если бы о них было известно во время Нюрнбергского процесса?

– Тогда было бы легче добиться вынесения обвинительных приговоров. В беседах между собой генералы описывали военные преступления, совершенные в зоне их ответственности, но после войны офицеры вермахта утверждали, будто занимались исключительно боевыми действиями, а все происходящее на уже захваченных территориях осталось под контролем СС. Они также говорили, что узнали о массовых убийствах евреев только из заседаний Нюрнбергского процесса, то есть после войны. Это – грубая ложь. Генерал, отвечающий за определенный участок оккупированной территории, – царь и бог. Ему известно обо всем, что там происходит. Данные прослушки красноречиво свидетельствуют об этом. Тем более что между вермахтом и СС не было никакого соперничества – напротив, они прекрасно сотрудничали друг с другом.

– В чем заключается главная ценность данных прослушки в Трент-Парк-Хаусе? Это была разведывательная информация? Психологическая? Военная? Сплетни?

– Все вышеназванное вместе. Вот, например, один короткий разговор, который, на мой взгляд, объясняет очень многое.

Дело происходит в 1944 году. Один генерал говорит другому: «Знаешь, я понял, что им удалось расщепить атом, и это позволяет создать очень мощную бомбу». Второй генерал сразу переходит на другую тему, потому что не понимает, о чем идет речь. И британский военнослужащий, который прослушивает этот разговор, тоже ничего не понимает. Он понятия не имеет, что это такое – «расщепление атома». Но он продолжает расшифровывать запись и передает ее своим командирам. Так до лидеров союзников, которые уже заняты созданием ядерного оружия, доходит информация о том, что и Германия пытается создать свою атомную бомбу.

– Как пленные генералы восприняли весть о самоубийстве Гитлера?

– Совершенно удивительно: они тут же начали обсуждать немецкую политику. Они стали спорить о том, кто будет преемником Гитлера, почему именно этот кандидат, а не другой, и т. д. Это не укладывается в голове. Существование Германии висит на волоске, а это – все, что их занимает. Они распределяют между собой должности: ты будешь министром этого, а я стану министром того. Это разговоры людей, находящихся в полном отрыве от реальности.

– Действительно, интересный вопрос – в какой степени они осознают свое положение?

– Ближе к концу войны пленные генералы начали опасаться за свое будущее. Они начали обсуждать, что с ними сделают русские или американцы. Вместе с тем они ведут какие-то абстрактные разговоры о великой и славной Германии.

– И ничего не говорят о совершенных преступлениях, о войне? Никто не выражает раскаяния, не делится тяжелыми чувствами?

– Нет, никто об этом ничего не говорит. Военные преступления упоминаются разве что в контексте немецкого превосходства: «Мы должны нести миру цивилизацию, а ведем себя нехорошо. Мы не сможем называть себя цивилизованными людьми, если так обращаемся с другими».

– Даже генералы – противники нацизма не выражают раскаяния?

– Некоторые говорят, что Холокост – это не очень хорошо, но даже этих людей беспокоит главным образом то, что уважаемого еврея выгнали с работы и заменили каким-то партийным фанатиком. Они не понимают последствий геноцида. Это выше их разумения. Это люди, жившие по Нюрнбергским законам, они восхищались кайзером, который и сам делал антисемитские заявления. С их точки зрения евреи – это проблема, с этим не поспоришь, но Германия должна была вести себя по-другому.

– Если бы только можно было решить эту проблему более эстетичным способом, как подобает цивилизованным людям…

– Именно. От евреев нужно избавиться, но цивилизованным способом. Например, выслать их на Мадагаскар – отличная идея!

– Изучая этот материал, можете ли вы сохранять отстраненность ученого, сдерживая свои эмоции как израильтянина и еврея?

– Мне больно осознавать, что эти люди знали о Холокосте и военных преступлениях, а некоторые были их исполнителями. Даже абстрагировавшись от того, я еврей и израильтянин, я все равно испытываю боль: и потому, что эти генералы во время войны могли сделать что-то для того, чтобы изменить ситуацию, и потому, что материалы прослушки так и не попали на Нюрнбергский процесс.

– Что в этих документах стало для вас самым значительным открытием?

– То, что эти люди были монстрами. Точка. Я не могу относиться к ним по-другому или рассматривать их действия с точки зрения военной необходимости. В них пылала ненависть к евреям, и именно поэтому они продолжали сражаться до последней минуты, причем с ужасающей жестокостью. На последний год войны пришлось наибольшее количество жертв. Экспансия Германии на восток была продиктована расистской идеологией, которая рассматривала других людей, носителей других культур, как недочеловеков. Тот факт, что реализация этой идеологии была варварской и жестокой, лишь подтверждает, что они были чудовищами.

– Что именно в данных прослушки помогло вам это понять?

– Стенограммы разговоров пленных генералов помогают нам понять их образ мыслей. Они почти не упоминают о гибели людей. Не только евреев, славян и так далее, но и немцев, своих собственных солдат, которыми они командовали. Они ничего не говорят о миллионах людей, погибших во время войны. Лишь холодно обсуждают свои успехи в бою или неудачи. Я не в состоянии этого понять. Столько погибших, а им важно только выполнение задачи. Они не задумываются о том, сколько людей погибнет, главное для них – сделать то, что нужно, и получить свою порцию славы. Это – просто монстры.

Айелет Шани, «ХаАрец», Б.Е. √

На фото: ворота поместья Парк-Трент-Хаус. Фото: Philafrenzy, Own work, Wikimedia commons, CC BY-SA 4.0, cropped.
На врезке:
Поместье Парк-Трент-Хаус. Фото: Christine Matthews, Wikimedia commons, CC BY-SA 2.0
Немецкие офицеры в Трент-Парк-Хаус.
Unknown author, Bundesarchiv, MSg 2 Bild-14835-08 / Wikimedia commons, CC-BY-SA 3.0, CC BY-SA 3.0 de
Unknown author, Bundesarchiv, MSg 2 Bild-14835-09 / Wikimedia commons, CC-BY-SA 3.0, CC BY-SA 3.0 de