«Мои родители тоже приехали в Израиль ни с чем. Они не ныли»

Моего отца изгнали из рая без зубов. В марте 1957 года он был депортирован из Польши из-за волны антисемитизма, охватившей тогда страну, и репатриировался в Израиль вместе с матерью. Перед его высылкой коммунистические власти, плотью от плоти которых был мой отец, занимавший должность генерального директора министерства, экспроприировали его роскошную квартиру, машину и зубные протезы, которые он оставил в квартире. Для моего отца это было глубочайшее падение.

В Израиле мы жили в двухкомнатном бараке во дворе дома в Тель-Авиве. Уборная была во дворе – без канализации, унитазов не было. Мой отец зарабатывал на жизнь плотником в небольшой мастерской на юге Тель-Авива. Моя мама, маленькая и худенькая женщина, бегала с большим чемоданом, в котором держала косметику, чтобы обслуживать обеспеченных женщин.

Фото: David Eldan, GPO

Примерно через год их отправили участвовать в лотерее министерства строительства на квартиру площадью 60 квадратных метров в квартале новой застройки на севере Тель-Авива. За несколько дней до лотереи они получили письмо, в котором сообщалось, что из-за небольшого количества участников лотереи они выиграли квартиру в обмен на аванс и ипотеку.

На жилье в этом районе, к северу от реки Яркон, не было спроса. Место считалось лежащим за горами и долами. Улица, на которой мы жили, еще не была замощена, весь район располагался посреди песков и садов близлежащей деревни Шейх Мунис, жители которой были изгнаны во время Войны за независимость.

• Читайте также:
• Почему восточные евреи по-прежнему верны Нетаниягу?
• От Давида до Давида: как же они скатились до такого
• Эволюция ультраортодоксов: все более сионисты, все более радикалы

Мой отец, которому в то время было 46 лет, и моя мать, которой было 43 года, могли скулить и считать себя жертвами. У них были все основания горевать и сокрушаться о своей судьбе. Они могли бы обвинить чиновников МАПАЙ в неприветливом приеме, который им оказали. Но они предпочли перестроить свою жизнь и дать мне образование, чтобы укорениться в израильском обществе.

В стандартном для того времени, длинном, как поезд, доме на нашей улице жили семьи Нисим, Делаль, Аарон, Анджел и Мизрахи, репатриировавшиеся из Ирака, Туниса и Египта вместе с Циммерманом, Крински и Блейх из польской волны 1956-1957 годов.

В детстве мы ходили в одну школу и вместе играли в футбол на улице и на лужайках между домами, не вешая ярлыков и не разделяя себя на высших «ашкеназим» и низших «мизрахим».

В ЦАХАЛе я служил в подразделении, где были кибуцники и мошавники и горожане со всей страны. Из центра и с периферии. Абрамович был из Бат-Яма, Бен-Нун – из Яффо, Адив – из кибуца Кфар-Масарик, Амиад – из Нахалала, Царфати и Бен-Ами – из Иерусалима, Сасон – из Хайфы. В невероятных испытаниях, в долгих и тяжких марш-бросках и учениях, а затем и в оперативной деятельности в Газе, в Иорданской долине и на Суэцком канале сложилось братство бойцов, не различавшее этнического происхождения, и эта настоящая дружба продолжается уже 54 года.

Я рассказываю эту историю не для того, чтобы похвастаться и погордиться, а как ответ Рону Кахлили и ему подобным, которые годами продолжают холить и взращивать демона этнической розни. Я не возлагаю никаких надежд на доктора Авишая Бен-Хаима, который цинично эксплуатирует мысли Антонио Грамши, итальянского философа-марксиста, о культурной гегемонии. Он делает это, чтобы усилить раскол и разногласия в израильском обществе при условии, что они будут служить нынешней правящей гегемонии – гегемонии Биньямина Нетаниягу и его правительства.

Кахлили пытается быть более изощренным. В своих текстах и документальных фильмах он идентифицирует себя как человека левых взглядов. Но в своих действиях он нападает в основном на левых и тех, кто верит в демократические и либеральные ценности.

Большую часть своей ярости он тратит на такие партии, как МЕРЕЦ и умирающую «Аводу», и почти не касается «Ликуда», или фашистов «Религиозного сионизма» и «Еврейской мощи», или ультраортодоксальных ашкеназов и сефардов ШАСа, «Агудат-Исраэль» и «Дегель ха-Тора».

Снова и снова он сводит счеты и безжалостно нападает на «Грех ашкеназов, который отодвинул восточных евреев на обочину» – таким было название одной из его статей.

Психологи и социологи, может быть, смогли бы объяснить его поведение и поведение его интеллектуальных партнеров, представителей второго или третьего поколений выходцев из восточных общин, механизмами пуризма и ненависти к себе.

Но, на мой взгляд, есть и более простое объяснение. Это не ненависть к себе, а нарциссизм – влюбленность в позицию. Их этнически ориентированный дискурс позволяет им сохранять свою частную гегемонию в качестве «хранителей» того, что они называют традициями и обычаями восточных евреев, даже несмотря на то что на практике они явно не представляют их (не говоря уже о том, что восточные евреи не представляют единого целого). Репатрианты из Йемена, Египта, Ирака или стран Магриба имеют очень мало общего.

Кахлили и другие зарабатывают на жизнь, увековечивая дискурс об этнических различиях в израильском обществе. В этом они ничем не отличаются от Нетаниягу, Дуди Амсалема, Галит Дистель-Атбарьян, Мири Регев и Арье Дери, живущих на ненависти к ашкеназским «другим». Они распространяют ссоры и противоречия и проповедуют невежество, чтобы сохранить свою политическую власть, то есть свою гегемонию.

Есть много примеров репатриантов всех этнических групп, которые приехали в Израиль ни с чем и своими руками строили страну и создавали ее мощь. Нет необходимости перечислять высших военных и полицейских руководителей, промышленников и капиталистов, депутатов кнессета и министров, которые в фальшивом разделении Кахлили и других должны относиться к слою «несчастных мизрахим».

Надоели уже эти вечные обвинения и попытка представить себя жертвой. Тот, кто действительно и искренне стремится добиться перемен в Израиле, должен сосредоточиться на политических, экономических и социальных вопросах, а не на этнических.

Йоси Мельман, «ХаАрец», И.Н. На снимке: Рон Кахлили. Фото: Даниэль Чечик.
На снимках в тексте: репатрианты из Польши, центр абсорбции в Раанане, 1950-е годы, Авишай Бен-Хаим и Дуди Амсалем