Между двумя войнами. Истории украинок, оказавшихся в Газе

Украинские женщины, живущие в Газе, не интересуются политикой. Они хотят спасти свои семьи и обращаются к своей охваченной войной родине с просьбой принять их обратно.

Тот декабрьский вечер 2023 года Татьяна аль-Мабхух не забудет никогда. Ей было 54 года. Уроженка Украины, она жила в доме в Джабалии, куда недавно перебралась вместе с семьей.

Она как раз готовилась уложить спать своего приёмного внука, годовалого Махмуда, когда услышала странный звук.

«Это было похоже на пылесос, — вспоминает она в телефонном разговоре из Газы с „ХаАрец“. — Я ничего не поняла. Посмотрела вниз: моя левая нога словно провалилась в пол по бедро, а правая поднялась над полом. Ещё не понимала, что произошло. Видела, как моего мужа отбросило к потолку, а потом он упал. Я посмотрела вперёд и увидела, что передо мной нет ни пола, ни матрасов, ни одеял — всё ушло вниз».

Пытаясь осознать, что происходит, она искала ребёнка, но не нашла его. «Посмотрела на невестку — она закричала: „Ракета! Ракета! Нас взорвали!“ Я повернула голову налево. Там, где была комната, не осталось ничего, только камни. И только тогда я услышала взрыв, — вспоминает она. — То есть ракета сначала втянула полдома вниз, а потом взорвалась. Правда то, что рассказывают: когда ракета попадает в дом, ты не слышишь грома. Звук будто отдалённый, лёгкий „пух“. Потом погас свет, и камни с обломками штукатурки посыпались на меня. Лишь тогда я поняла — нас бомбили».

Её сын Мухаммад и пасынок Шади вытащили из-под завалов её саму и маленького Махмуда. Они выжили, но девять членов семьи погибли. Среди погибших была Ахлам — первая жена её мужа Махмуда и бабушка маленького Махмуда.

Она описывает непростые отношения в большой семье: «Конечно, мы часто ссорились, и громко, всякое бывало. Но мы очень уважали друг друга, помогали одна другой. Мне её очень не хватает».

Перед этим, в ночь с 26 на 27 октября 2023 года в результате другой бомбардировки погибла падчерица Татьяны Суджуд — вместе с мужем, тремя детьми и ещё более чем 30 родственниками мужа. Погиб и любимый внук Татьяны, Муатаз, которому было всего семь лет. «Он был зеницей ока для меня, — говорит она. — Я его растила, он всё время был рядом».

Несмотря на невыразимое горе, Татьяна не может представить себе, что покинет сектор в одиночку и оставит семью.

«В Украине говорят: „Мы своих не бросаем“. И я своих не брошу», — объясняет она.

Сектор Газа стал её домом с 1998 года, когда она приехала туда вслед за мужем Махмудом. Они познакомились в её родном Харькове, куда Махмуд приехал учиться.

Вернувшись в Газу, Махмуд открыл аптеку, которая кормила семью много лет. Теперь многие его родные уже погибли, а аптека была разрушена при бомбёжке.

Сегодня цель, ради которой Татьяна просыпается по утрам, — спасти тех, кто остался жив из ее семьи: всего десять человек. Это она сама, муж, двое детей — 24-летний Мухаммад и 25-летняя Диана, внучка и её муж, пасынок Шади с женой и двое их детей.

Поощрение к эвакуации

История семьи аль-Мабхух после 7 октября вмещает в себя все ужасы войны в Газе.

В телефонных разговорах и голосовых сообщениях, на фоне гулких взрывов, Татьяна рассказывает о том, как зимой 2024 года семья выживала на хлебе, выпеченном из корма для кур и овса для ослов; о жизни под крышей из старого асбеста; о многократных переселениях — сперва внутри города Газа, потом на юг сектора, а потом обратно; о болезни мужа, у которого резко прогрессировала деменция; об гибели близких и дальних родственников.

И хотя это типичная история войны в Газе, всё же она имеет свою особенность. А вместе с тем есть и другие, похожие истории.

По историческим, социальным и экономическим причинам в 1990–2000-х годах в Газе сформировалась целая община из десятков “интернациональных” семей, где женщины родом из постсоветских стран вышли замуж за палестинцев.

Недавно Россия объявила, что в Газе остаются до 67 её граждан и членов их семей, но эвакуировать их она не собирается.

В то же время Москва сообщила, что в начале войны вывезла около 1200 человек — граждан России, их супругов и несовершеннолетних детей.

Теперь, после почти двух лет войны и накануне операции по захвату города Газа, большинство из них стучатся во все двери, чтобы выбраться из Газы.

Прежде всего — в дверь Украины, страны, миллионы граждан которой в последние годы были приняты как беженцы в многочисленных странах Европы и всего мира, а несколько тысяч  — нашли приют в Израиле.

Сначала группа украинок, которые уже находятся за пределами сектора и пытаются вывести оттуда своих родственников, получила ответ, что очередная эвакуация невозможна.

Затем им ответили, что они должны до 30 августа передать в посольство Украины в Израиле исключительно данные тех, у кого есть украинское гражданство, для возможной эвакуации.

После обращения «ХаАрец» в посольстве Украины в Израиле сказали, что переадресовали вопрос в МИД — можно ли принять также родственников граждан Украины, у которых нет украинского гражданства? На момент публикации статьи ответ ещё не был получен.

פנייתה של טטיאנה אל מבחוח לזלנסקי pic.twitter.com/DymFe2d7SM

— הארץ חדשות (@haaretznewsvid) August 29, 2025

Израиль, со своей стороны, до последних месяцев сильно затруднял выезд жителей Газы из сектора.

В марте 2024 года «ХаАрец» сообщала о двух молодых людях, сыне и дочери гражданок Украины, которым не разрешили эвакуироваться вместе с семьями.

Но сейчас израильский посыл изменился кардинально: если есть государство, готовое принять жителя Газы и взять на себя его эвакуацию, Израиль позволит ему выехать.

Источник в системе безопасности рассказал «ХаАрец», что в марте этого года, после того как Трамп объявил о плане по выдворению жителей Газы, израильское политическое руководство решило облегчить палестинцам выезд из сектора.

В частности были сильно смягчены критерии безопасности для выезда из сектора. Как выразился источник в системе безопасности, “порог безопасности значительно снизился”.

В ШАБАКе отказались ответить «ХаАрец» на вопрос, каким образом изменились критерии и в чём заключаются послабления. Но, по словам источника, теперь одобряются как минимум 95% заявок на выезд. До решения смягчить критерии это процент был значительно ниже.

Тот же источник сказал, что, возможно, люди, которым ранее был запрещён выезд, теперь смогут получить разрешение покинуть Газу.

По данным Координатора правительственной деятельности на территориях, с ноября 2023 года, когда Израиль начал разрешать эвакуации из Газы, и до мая 2024 года, когда ЦАХАЛ вошёл в Рафиах и пограничный переход был закрыт, из сектора по разрешению Израиля выехали около 30 тысяч человек — иностранные граждане и члены их семей, а также больные и сопровождающие.

С июня 2024 года и до прекращения огня, начавшегося в январе 2025 года, Газу покинули всего около 1 200 человек, почти все — больные.

В тот период и по сей день Израиль позволяет выезд из сектора двумя путями. Палестинцев могут доставить в аэропорт Рамон на юге Израиля – если государство, куда они эвакуируется  предоставляет самолёт, который их оттуда заберёт. Второй вариант – выехать из Израиля по земле, через КПП Алленби в Иорданию.

Во время последнего прекращения огня, когда переход Рафиах снова заработал, сектор покинули около 4 400 человек, сказал источник.

Начиная с марта 2025 года, после того, как правительство решило облегчить выезд жителей Газы, уехали ещё около 3 000.

По словам источника, эвакуация теперь проводится раз в неделю, и каждый раз сектор покидают от десятков до сотен человек. Смогут ли они потом вернуться в Газу? По словам источника в системе безопасности, это будет зависеть от решения политического руководства.

Неэтично и нереализуемо

План трансфера жителей Газы, с которым президент США Дональд Трамп публично выступил в январе и феврале и который поддержал премьер-министр Биньямин Нетаниягу, ставит мир перед непростой моральной и политической дилеммой.

С одной стороны, всем ясно, что «добровольный выезд» из разрушенного сектора Газа по определению невозможен. Ни одно решение об отъезде в таких условиях не может считаться сделанным по-настоящему свободно.

Это также не будет обычное бегство от войны, так как предположение, что беженцы могут вернуться домой после окончания боевых действий, к Газе не применимо.

Кроме того, несмотря на повторяющиеся сообщения о разных странах — обычно очень бедных и охваченных войнами, — которые ведут переговоры с Израилем или США о возможности принять у себя сотни тысяч палестинцев, пока ни один из этих планов не реализовался.

Нынешние и бывшие высокопоставленные израильские чиновники в последние месяцы не говорили «ХаАрец», что, по их оценке, ни одна страна не согласится принять палестинцев. Такой шаг будет крайне проблематичен с точки зрения международного права, неэтичен и чрезвычайно труден для реализации в экономическом и логистическом плане.

И всё же многие жители Газы жаждут только одного — вырваться из этого ада. Является ли то, что мир не предоставляет им убежища, более нравственным выбором?

При отсутствии иного выхода, государства находят разные, частичные решения этой дилеммы.

Так, например, Канада объявила в декабре 2023 года о программе временного приёма 5 000 жителей Газы — родственников граждан страны или обладателей вида на жительство. Однако, по состоянию на январь 2025 года, лишь 645 человек, эвакуированных из Газы, сумели туда попасть.

Как тогда сообщили «ХаАрец» в МИД Канады, это произошло ввиду того, что «выезд из Газы был крайне сложным по причинам, не зависящим от Канады».

Другие государства придерживаются более жёсткого подхода. Так, например, Норвегия, которая эвакуировала из сектора около 200 своих граждан, отказалась вывозить вместе с ними их родственников, не имеющих гражданства.

В то же время она принимает ограниченное число больных, как и другие западные страны, через механизм, который действует под эгидой Всемирной организации здравоохранения.

Тем временем палестинские женщины украинского происхождения думают не о будущем, а борются за настоящее.

Еще одна из них —  Татьяна Абу Оде, мать четырёх дочерей. Сейчас она живёт в пригороде Каира с тремя дочерями и двумя внуками.

Им удалось туда добраться после того, как зимой 2023–2024 годов они бежали из своего разрушенного дома в Бейт-Лахии. По дороге на юг сектора они нашли тележку и всё время шли с ней, держа в руках украинский флаг.

7 марта 2024 года они все вместе прибыли к переходу Рафиах в надежде, что муж Татьяны, Нидаль, и мужья трёх её старших дочерей тоже смогут выехать — хотя их имена не значились в утвержденных списках на эвакуацию. Но этого не произошло.

В последний момент, рассказывает Абу Оде, её третья дочь, недавно вышедшая замуж, толкнула мать в автобус, пересекавший границу, и сказала, что останется — вместе с отцом и своим новоиспечённым мужем.

«Езжайте, старайтесь ради нас, и нам тоже дадут выехать», — сказала она. С тех пор прошло полтора года. У молодой пары, оставшейся в Газе, родился ребёнок с тяжёлым заболеванием сердца. Его отец, рассказывает Абу Оде, сильно исхудал: «Он весит 44 килограмма, это ходячий скелет. Остались только глаза».

В январе этого года, во время перемирия, они приехали в Каир в надежде воссоединиться с родными. Но боятся, что и на этот раз мужчинам не дадут разрешения на выезд.

Римма аль-Рифи, живущая на окраине Киева, также ждёт своего мужа Аделя, застрявшего в Газе. Семья переехала в Украину из Газы в 2019 году. Спустя несколько лет Адель, живший в Украине в статусе резидента, но без гражданства, поехал в сектор навестить родственников и ухаживать за больной матерью. Обстоятельства вынудили его задержаться, а затем началась война.

Всё это время Римма одна воспитывает пятерых детей — четырёх сыновей и дочь. Она говорит, что без мужа ей трудно справляться с повзрослевшими детьми и их проблемами. «Он мне нужен здесь. Он нужен мне, как вода», — говорит она и, подобно многим другим украинкам из Газы, записывает видеообращения с просьбой о помощи к президенту Зеленскому.

Лиза Розовская, «ХаАрец», М.Р. На фото: Татьяна аль-Мабхух. Фото: скриншот Твиттера