«Мертвые рассказывают больше, чем министерство обороны России»

«Мертвые рассказывают больше, чем министерство обороны России»

«Все, что нам удалось выяснить о происходящем в Украине – выяснили благодаря мертвым». Устав ждать милостей от минобороны России, журналистки BBC решили собрать данные о погибших в Украине российских солдатах «в глубинке». После  многомесячных поисков, в которых помогали анонимные волонтеры, они сообщили, что Россия потеряла примерно 20 батальонов за полгода войны в Украине. Выявленные тенденции позволяют предположить, что на самом деле погибших, скорее всего. вдвое больше. Сбор данных продолжается, в нем участвуют также журналисты проекта «Медиазона». Журналист Ольга Ившина, соавтор исследования, рассказала «Деталям» о том, как им удается находить и идентифицировать погибших.

«Идея появилась у меня и моей коллеги Ольге Просвировой, когда стали поступать первые сообщения о погибших россиянах, появились первые имена, — рассказывает Ившина. — Динамика, с которой эти сообщения стали появляться не в федеральных, а в региональных СМИ, заставила нас подумать, что неплохо было бы суммировать все эти сообщения — возможно, это позволит воссоздать общую картину?

Мы же прекрасно знаем, как Россия, а ранее Советский Союз, подсчитывали свои боевые потери в Афганистане или в Чечне. К тем цифрам было немало вопросов, а оценки, к примеру, федеральных властей и Комитета солдатских матерей нередко расходились в разы. Поэтому мы сочли важным собрать поступающую информацию, обобщить и не дать ей пропасть.

— Все данные о погибших — из открытых источников?

— Мы заносим в наш мартиролог имена и фамилии людей, чья смерть так или иначе подтверждена российской стороной. То есть, тех, в чьей смерти мы уверены. Мы не учитываем анонимные сообщения, типа «у нас в селе погибло сто человек», или «наши источники говорят, что в таком-то месте похоронили десять человек»; мы не используем информацию Телеграм-каналов, публикующих не подтвержденные документы или фотографии тел убитых. Мы вносим в список только тех, в чьей гибели уверены на все сто процентов и кого, насколько нам известно, похоронили в России.

Наш основной, первоочередной источник информации – российские региональные СМИ, российские региональные чиновники и какие-то другие официальные лица. Первое время довольно часто о гибели людей на войне сообщали российские губернаторы. Потом по какой-то причине они стали говорить об этом все реже и реже, а сейчас вообще почти не делают никаких заявлений на эту тему. Но другие местные чиновники, не столь высокого ранга, продолжают сообщать о «похоронках». Много сообщений идет с мест, из глубинки – из школ, техникумов, районных библиотек…

Нередко сообщения появляются в соцсетях от близких родственников погибших или от их друзей, но их мы непременно перепроверяем. И есть еще один важный источник информации, в отсутствие официальных данных – это информация с российских кладбищ. Она стала к нам поступать, начиная с мая. Это очень важно, поскольку волна официальных сообщений в значительной степени пошла на убыль.

— Каким образом вы получаете информацию с кладбищ?

— Конфиденциально. Не могу разглашать детали. Только скажу, что за последние полгода нам удалось узнать подробности о 45 кладбищах в самых разных местах России – городах, деревнях и поселках от Калининграда до Владивостока. И на 41-м из 45-ти исследованных нами кладбищ мы нашли захоронения как тех, о ком заявляли публично, так и могилы российских военных, о которых не заявляли. По некоторым параметрам можно сделать вывод, что велика вероятность их гибели именно в Украине. Во-первых, дата гибели — после 24 февраля. Во-вторых, фотография на могиле — в военной форме. А также венки от имени министерства обороны, от местных властей… Другими словами, эти захоронения сильно отличаются от иных.

— Что информация о незаявленных погибших вам дает?

— Помогает понять, какое количество погибших мы упускаем. По нашим расчетам, хоронят примерно в два раза больше, чем сообщают об этом официально.

Наш список не отражает всего количества потерь, оно на порядок больше. Но оценки Британии, Америки и самой Украины не детализированы, носят общий характер — а наш мартиролог насчитывает сегодня уже около 5800 имен, и мы храним тысячи историй, связанных с конкретной судьбой того или иного человека. Благодаря этому мы можем не только называть какие-то числа, но и выявлять определенные тенденции нынешней войны и говорить о них вслух.

— Например?

— Еще в марте в одной из первых наших публикаций мы сообщили, что в Украине каждый пятый погибший был офицером. Огромное количество. Британская разведка опубликовала нечто подобное только в июне. Скажем, наше расследование показало, что 20% всех погибших –десантники. А самая быстро растущая категория убитых – «добровольцы». Российские власти так называют мужчин, которые после начала войны заключили контракты с министерством обороны и отправились воевать. Чаще всего это люди старше 40 лет. Если в общем количестве погибших 50% составляют молодые люди, 20-25 лет, то среди добровольцев больше всего погибших в возрастной категории 45-55 лет.

Сейчас доля погибших офицеров несколько снизилась, — с 20% до 17%. Мы видим, что основные тяготы войны ложится на младших офицеров, в звании от младшего лейтенанта до капитана. Это обусловлено еще и структурным характером российской армии: если, скажем, в армиях НАТО решения в бою может принимать младший командный состав, — сержанты, или военнослужащие в звании, аналогичном российскому прапорщику, — то в российской армии такого по определению нет и быть не может. Вся тяжесть принятия тактических решений на поле боя ложится на младших офицеров, вот они и гибнут в большом количестве, хотя, по идее, так быть не должно.

В первые месяцы войны и старших офицеров погибло много — как минимум четыре генерала, чья смерть подтверждена официально, и около 60 полковников. Военные эксперты, к которым мы обратились за разъяснением, сказали нам, что, скорее всего, это объясняется еще и тем, что у россиян были существенные проблемы со связью, и они не могли руководить операцией из штабов, а должны были находиться на передовой. Проблемы с логистикой тоже заставляли старших офицеров оказываться в эпицентрах сражений.

— Как географически распределены погибшие?

— О наибольшем числе погибших сообщают из Дагестана, Бурятии и Краснодарского края, который вытеснил с третьего места Волгоградскую область. Кстати, у властей на местах различные подходы к вопросу о необходимости сообщать о потерях. Где-то оказывали давление на журналистов, чтобы информация о потерях не публиковалась, и родственников просили ничего не писать в соцсетях. А в Дагестане ситуация обратная: там профессия военного считается весьма почетной, особенно если он еще и погиб в бою. Там сообщается о происходящем достаточно широко и публично, чиновники присутствуют на похоронах, там впервые в России стали называть улицы именами погибших военнослужащих, вывешивать мемориальные доски.

Статистика погибших подтверждает, что российская армия сейчас — главный работодатель для людей из «депрессивных регионов», где трудно, а подчас и невозможно найти другую постоянную работу;  для регионов, где не работают никакие социальные механизмы. Это нам подтвердили и социологи, и эксперты, много лет занимающиеся изучением российского общества. В армии очень много военнослужащих из небольших населенных пунктов Бурятии, Дагестана, Тувы, где высокий уровень безработицы и средняя зарплата невысока. А из Москвы, где медианная зарплата самая высокая в стране, в нашем списке — всего 14 погибших. Не очень много погибших и из «нефтяных регионов» России, где с заработком все хорошо.

Потому могу сказать, что версия об отправке на войну исключительно представителей конкретных этнических групп в корне неверна. Российская армия отправилась воевать ровно в том виде, в каком существует.

— Что вы можете сказать о потерях ЧВК Вагнера?

— С ними очень сложно. В официальных источниках данные о гибели наемников из ЧВК встречаются крайне редко, и родственники об их гибели тоже не сообщают из каких-то своих соображений. Потому мы в своих подсчетах эту группу не учитывали.

— Украинцы утверждают, что погибло 44 тысячи россиян, ЦРУ называет цифру в 20 тысяч. Почему такой разнобой?

— Мы говорим только о тех, кто похоронен на территории Российской Федерации (и об этом точно известно), а также о выходцах из стран постсоветского пространства — Киргизии, Таджикистана и других. Наш список насчитывает десятки погибших из других стран бывшего СССР, помимо России. Они попали в российскую армию на контрактной основе, получив при этом гражданство России. Но мы включили туда пропавших без вести, потому что даже примерно невозможно себе представить, сколько их. А украинские власти в число потерь [их врага] включают также и ЧВК Вагнера, и военнослужащих из так называемых «народных милиций» самопровозглашенных Донецкой и Луганской «народных республик». То есть это потери не России, а российской стороны.

На прошлой неделе были опубликованы данные «ДНР», согласно которым погибло около 2600 «милиционеров». Мы, мониторя группы сторонников ДНР и ЛНР в соцсетях, насчитали с марта 3200 просьб помочь отыскать военнослужащих, пропавших без вести. Некоторые из них впоследствии появились в списках погибших, а судьба многих по-прежнему неизвестна.

Таким образом, если добавить к известному нам числу еще и погибших военных из «ЛНР» и «ДНР» и учесть, что примерно половина погибших похоронена не публично – то, думаю, наша цифра будет очень близка к показателю, о котором говорит ЦРУ.

Марк Котлярский, «Детали». AP Photo/Dmitri Lovetsky

Новости

Израильские отели завершили отличный год. Что дальше?
В Ашкелоне задержан подозреваемый в серийной краже драгоценностей
Демонстранты разожгли костры на КПП "Керем шалом"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ