Еврей из Квинса поехал в Мекку изучать Коран, и там остался

Еврей из Квинса поехал в Мекку изучать Коран, и там остался

Интересную и поучительную историю рассказал доктор Адам Сакс из Филадельфии, выпускник университета Брауна, одного из наиболее престижных частных вузов США. С Саксом поделился своей исповедью некто Мухаммед, — названный при рождении Натаном, — отправившийся из своей нью-йоркской мастерской по ремонту электроники в Мекку, чтобы там, у имама Каабы, мусульманской святыни, поучиться премудростям Корана.

«У нас с ним есть общие друзья в Америке, — подчеркивает Сакс, — все примерно одного и того же возраста, у нас с ним, помимо того, матери-еврейки из Квинса. Кстати, Мухаммед-Натан не единственный из нашего круга, кто стал религиозным и перебрался на Ближний Восток; есть еще один, но он стал хиппующим хасидом, живет на севере Израиля. Однако на этом сходство наших биографий заканчивается».

По словам Сакса, сегодня Мухаммед-Натан – это человек, у которого три жены, трое детей; он потратил множество часов для изучения законов шариата и тонкостей  ислама, и можно с определенной долей уверенности сказать, что он знает об исламе больше, чем любой другой живущий ныне на планете еврей, — а, возможно, и вообще живший когда-либо. В какой-то степени Мухаммед еще не отрекся от своего еврейского прошлого и еврейского происхождения, но не следует от него ждать, что он выступит с осуждением антисемитизма, столь распространенного в арабском мире. «Поэтому, чтобы подробнее рассказать о его истории, мне пришлось изменить некоторые имена, чтобы не нанести людям нежелательный ущерб», — пишет Сакс.

Все началось в 70-х годах прошлого века, когда супружеская чета иммигрантов-евреев, выходцев из России, взяла под свое крыло молодого и весьма предприимчивого палестинца: Ашраф (известный как Майк) должен был стать их зятем. Дочь этих супругов – Барбара, — была буквально покорена теплой и шумной атмосферой, царившей в сирийско-палестинской семье Ашрафа.

Кстати, переплетение судеб мусульман и евреев в семье Ашрафа было давней традицией. Так, еще до создания государства Израиль первой женой жившего в регионе Хайфы палестинского деда Ашрафа по отцовской линии была высокая рыжеволосая еврейка по имени Сара. Когда выяснилось, что она бесплодна, то нашла своему мужу еще одну жену, с которой можно было бы зачать детей: в итоге у него их было восемь. Отец Ашрафа родился в Хайфе в 1943 году, а затем, через пять лет, его увезли в Сирию, подальше от грянувшей тогда войны за Независимость, подобно тому, как его дедушка с бабушкой по материнской линии бежали из России от антисемитизма и взрывоопасной ситуации перед Первой мировой войной 1914 года.

Поколение спустя, первая большая любовь Натана, пришедшаяся как раз на время его увлечения исламом, связала его с дочерью директора марокканской еврейской средней школы, который также был одержим духовными поисками в исламе. Таким образом, Натан во многом продолжает развивать традиции своей семьи.

Как Натан относится к палестинской идентичности своего отца? Он считает, что сам термин «палестинец» для его семьи, скорее, не применим. Его дедушка и бабушка по отцовской линии, несмотря на то, что были беженцами после 1948 года, палестинцами себя не считали. «Это – не их проблема», — предполагает Натан. Его прадед был заместителем османского визиря в регионе Шам (Большая Сирия) и практически не говорил по-арабски.

Выросший в изолированном, хотя и в достаточной степени светском еврейском квартале, Натан воспринимал иудаизм через призму жизни своей бабушки, и его знание, скорее, ограничивалось различными кулинарными рецептами на еврейские праздники. Что же касается его приемной сирийско-палестинской семьи, то и она вряд ли могла считаться образцом для мусульман, поскольку образ ее жизни был во многом сформирован Дамаском шестидесятых-семидесятых годов, в то время куда более светским, чем Нью-Йорк.

Еврейская бабушка Натана, — так же, как и его мать, — во многом способствовала тому, что он стал лучшим учеником в школе, где учился. И, хотя отношения с матерью у Натана напряжены (и далеко не последнюю, если не самую главную роль в этом сыграло его обращение в ислам), он время от времени возвращается в Нью-Йорк, пытаясь общаться со своими родственниками. А его мусульманская семья приветствовала переезд Натана в Мекку, удивляясь, но отнеслась к этому уважительно.

И все же, подчеркивает Сакс, складывается ощущение, что понимание ислама у Мухаммада-Натана носит отчетливо еврейский характер. В частности, он утверждает, что Коран обращается к «детям Израиля» больше чем к кому-либо; если быть более точным, то сорок один раз. По мнению Мухаммада-Натана, в «окончательном и исключительном откровении ислама» есть особая роль «детей Израиля»: «Евреи находятся в центре мироздания, у них – родословная пророков». И добавляет, что его непростое прошлое дает ему некий дополнительный ракурс, под которым он способен изучать наследие ислама.

Ключевая тема в Торе и в Коране – это опыт переживания угнетения и освобождения. Предупреждения, которые и евреи, и мусульмане получают от Бога, касаются того, чтобы не злоупотреблять своим вновь обретенным статусом и своим божественным заветом; однако эти предупреждения учитываются периодически и частично. Как считает Натан-Мухаммед, те же вопросы должны рассматриваться с точки зрения этического выбора, сделанного в наше время Израилем и Саудовской Аравией. Его убеждение состоит в том, что быть духовным – это, значит, идти против течения, и потому в последнее время считает себя свободным от всякого рода ярлыков.

«Я не отождествляю себя ни с кем, я чувствую себя инопланетянином, куда бы я ни шел», — говорит он, не признавая никаких «измов», христианство он обвиняет в том, что оно принуждает людей отождествлять себя с творениями, а не с Творцом. Быть же евреем, по его мнению, это значит следовать идеологии конкретной группы, базирующейся на этнической принадлежности.

Его статус человека, находящегося на обочине ислама и история обращения, странным образом подготовили Натана-Мухаммада к роли ведущего, вставшего на передний край текущих онлайн-дебатов об исламе – и сделали из него нечто вроде мастера прозелитизма. Примерно полтора года назад один из самых влиятельных имамов Саудовской Аравии пригласил его присоединиться к неправительственной организации «Эдиалог», интернет-чат-платформе, занимающейся исламом. Мухаммад-Натан ведет постоянные диалоги с пользователями, при этом не скрывая своего еврейского происхождения.

Хотя до того, как в Саудовской Аравии ислам стал господствующей религией, там существовала еврейская община, не совсем правильно называть этого человека «последним евреем Мекки», который обретает там в не совсем благоприятных условиях. Скорее, Натан-Мухаммед может стать первым «новым евреем» в Саудовской Аравии, символизирующим своим присутствием возврат к далекому прошлому, когда между мусульманами и евреями в различных арабских странах замечалось культурно-родственное сосуществование; то самое существование, которое, возможно, могло бы повториться сегодня.

«Однако нас там еще нет. Только потому, что Натан, став Мухаммедом, — искренне обращенным, — он получил возможность поселиться в Мекке; куда его старшему еврейскому альтер-эго – Натану, — даже не разрешили бы войти», — заключает Адам Сакс.

Марк Котлярский, по материалам газеты «ХаАрец». На снимке: Мекка. Фото: Pixabay

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ