Медицинские технологи требуют прибавки к зарплатам. Почему так важна их работа?

Шломи Маром, главный медицинский технолог тель-авивской больницы «Ихилов», вместе с тремя своими коллегами отвечает за работу аппаратов экстракорпоральной мембранной оксигенации (ЭKMO). В «Ихилов» сейчас госпитализированы три пациента с диагнозом «коронавирус», нуждающиеся в применении этого тонкого и сложного устройства.

Маром, как и другие специалисты, работает днем и ночью, обеспечивая функционирование этих систем: любая неисправность несет угрозу жизни пациенту.

«Если появятся какие-то неполадки, только мы способны их устранить, – поясняет 42-летний Эйтан Визган из команды Марома. – Если кого-то из нас не окажется вовремя на месте, больной может умереть».

Уровень загруженности группы технологов виден из их распорядка дня: например, недавно рано утром Маром и Визган были заняты профилактическими работами с аппаратом, находящимся в коронавирусном отделении. Третий член их команды находился в операционной, где шла операция на сердце, а четвертый отсыпался после тяжелой ночи, когда он также участвовал в операции на сердце.

Приметы «рутинной» работы

Ежедневно технологи проверяют концентрацию газов в крови пациента, консультируются с его врачом по поводу необходимой дозы кислорода, следят за тем, чтобы аппарат исправно поставлял кислород больному. Кроме того, следят, чтобы кровь у пациента была здоровой, а если нужна доза крови, то сами вводят ее.

Во время различных процедур, которые проводит с больным врач или медсестра, технолог обязательно наблюдает за тем, чтобы этот лабиринт из трубок, по которым кровь и кислород поступают пациенту, не был ни поврежден, ни смещен.

Один из пациентов с положительным тестом на COVID-19 находится сейчас в специальной коронапалате в «Ихилов». Потому технологи, приходя к нему, обязательно облачаются в защитную одежду. Врачи, технологи и медсестры постоянно контактируют между собой, помогают, координируют действия. «Это настоящая командная работа», – говорит Маром.

Спасательные операции

У технологов есть еще одна нагрузка – участие в транспортировке пациентов из больниц, где им не могут предоставить надлежащее лечение.

«Мы путешествуем по всей стране, выезжаем в Цфат, в Нагарию, в Кфар-Сабу, – рассказывает Маром. – Целая бригада с аппаратом: подключаем к нему пациента и укладываем в машину скорой помощи». Для транспортировок используют специальный портативный аппарат ЭKMO, он меньше стационарного.

До пандемии коронавируса ЭКМО применяли в основном в кардиохирургии. Операция на сердце требует приостановить приток крови к сердцу, а это возможно, только если заменить сердце аппаратом, который продолжит перекачивать кровь по телу, пока сердце парализовано во время операции.

«Люди представляют себе хирурга, работающего в одиночку. На самом деле в это время кто-то управляет аппаратом, поддерживающим жизнь», – говорит Маром.

Ежедневные уроки

Маром помимо прочего учит врачей и медсестер обращению с пациентами, подключенными к аппарату искусственного кровообращения: «Я обучаю медсестер ежесуточно, чтобы в случае чрезвычайной ситуации они знали, как действовать. Медсестры здесь очень опытные, все прошли в больнице курсы ЭKMO, на которых я преподавал».

Кроме того, Маром каждые два месяца знакомит свою команду с обновлениями оборудования, включая симуляцию возможных сценариев. Технологи – выпускники факультета биомедицинской инженерии после окончания вуза должны минимум три года работать под присмотром опытного наставника, пока им не разрешат трудиться самостоятельно.

На зарплате это не отражается

«Мы, по сути, работаем круглосуточно, спасая людские жизни, – утверждает Маром. – Это требует колоссального напряжения. И ночью порой я должен быть на подхвате, потому даже в душ я иду с телефоном. Если вдруг возникает проблема в наше отсутствие, то мы держим телефонную связь с персоналом до тех пор, пока не доберемся до больницы».

Однако далеко не во всех больницах дежурство на подхвате («коненут»), особенно ночью, отражается на заработной плате медицинских технологов. Маром как председатель профсоюза медицинских технологов боролся за то, чтобы устранить эту несправедливость.

«Не только пациенты в богатых больницах должны получать помощь ночью от технолога ЭKMO. На это имеют такое же право пациенты в больницах «Вольфсон» и «РАМБАМ». Нет никаких причин, чтобы во всех больницах страны не ввести позицию ночного технолога. В этом суть соглашения, которого мы стремимся достичь с министерством финансов».

Профсоюз также требует вознаграждать опытных технологов за клиническую подготовку врачей и медсестер в отделениях интенсивной терапии; за пребывание в радиационных зонах; за дежурства на подхвате; за тяжелую борьбу с коронавирусом.

«Это работа спасает жизни, но за нее почему-то мало платят»

Для Кати Липко-Меламед, одной из двенадцати специалистов по обслуживанию аппаратов искусственной вентиляции легких (ИВЛ) в больнице «Ихилов», тоже очень важно, чтобы борьба, которую ведет профсоюз, увенчалась успехом. Технологи, работающие на ИВЛ, как и технологи, работающие с ЭKMO, трудятся и в коронавирусном отделении – в дополнение к своей нагрузке в других отделениях.

«Технически эта работа изнурительна и опасна, – говорит Липко-Меламед. – Но за нее почему-то мало платят. Как тогда с нею справляться, зачем рисковать?!»

Она знает, о чем говорит: во время первой волны пандемии ей пришлось оставить на два с половиной месяца своих детей с бабушкой и дедушкой – из опасения заразиться на работе, а потом заразить близких.

«Честно говоря, я не хочу оставаться здесь, получая низкую зарплату. Как говорится, овчинка выделки не стоит. Но если даже решу уйти, то в любом случае подожду, пока новички не наберутся опыта. Я не оставлю их одних в разгар пандемии», – заключает Липко-Меламед.

Дафна Айзбрух, «Давар ха-овдим б’Эрец-Исраэль». М.К˜. Фото: Томер Аппельбаум √