Моше Фейглин - не первый, кто, павши жертвой иерусалимского синдрома, помешался на мысли воздвигнуть на Храмовой горе Третий храм – прямо сегодня, ну или через год-другой, как он сам говорит. Со времени разрушения последнего Храма священный город с трудом выдерживает поток мессианских идей о его восстановлении здесь и сейчас, хотя известно, что сделать это можно только после пришествия Мессии.
Образцы их видений, галлюцинаций и архитектурных фантазий были приведены в каталоге выставки «Сны наяву: Иерусалим, который никогда не был построен». Куратором выставки, прошедшей в 1993 году в музее истории Иерусалима «Башня Давида», был архитектор и историк архитектуры Давид Кроянкер. К этой выставке нелишне вернуться и в наши дни – с черным флагом в руке.
В схожем политико-архитектурном контексте выдержана и экспозиция «Статус кво», представленная сейчас в тель-авивском музее искусств, и раскрывающая изумленному посетителю глаза на сложные межрелигиозные связи Старого города, которые выходят далеко за грань абсурда.
Название выставки, организованной Кроянкером, было парафразой утопической повести, которую написал в 1918 году основатель академии искусств «Бецалель» Борис Шац, один из первых, кто в новое время мечтал о строительстве Третьего храма. Перед мысленным взором Шаца представал Иерусалим, каким он будет через сто лет, с Третьим Храмом на месте мечети Аль Акса, которая, с согласия арабов, будет перенесена за пределы Старого города, в район Ямин Моше. «Мы будем глубоко признательны нашим добрым соседям-арабам, которые заботливо сохранили для нас наши святые места», писал Шац. В новом Храме не будут совершаться жертвоприношения, и он станет духовным центром и музеем искусств.
На смену наивному «архитектурному трансферу», как называл его Кроянкер, после Шестидневной войны пришел трансфер религиозно-националистический, вдохновляемый экстремистскими группами. Самыми опасными среди них были «Ревнители Храмовой горы», которые в 1990-м году предлагали взорвать мечети, а на их месте построить Третий храм. Это бредовое видение было проиллюстрировано фотомонтажом, где на Храмовой горе располагалось здание, похожее на отреставрированный дворец Ирода времен Второго храма. Для полноты конфуза, журнал авиакомпании «Эль-Аль», в то время – национального авиаперевозчика страны, опубликовал этот фотомонтаж, как нечто само собой разумеющееся.
Более простительное предложение возведения «Третьего храма», по названию антиутопии Ишая Сарида о Иерусалиме будущего, времен Третьего храма, исходило в начале 1990-х от доктора Амоса Оркана, возглавлявшего некоммерческое «Содружество строителей Храма». Согласно его плану, Храм предполагалось возвести к западу от Храмовой горы, на платформе, возвышающейся над площадью перед Западной стеной, на месте, освободившемся от квартала Муграби, который был разрушен в считанные дни после Шестидневной войны. Мечети предлагалось сохранить в надежде на то, что Храмовая гора более не будет предметом кровавого конфликта между двумя народами. Предполагалось, что, как и в предыдущем видении, структура Храма будет основана на модели Святой земли, реконструированной профессором археологии Михаэлем Ави Йона. Он будет возвышаться над площадью, и покоиться на десяти колоннах. Под ним будет прорыт канал, «по которому святость будет перетекать с Храмовой горы на площаь, далее вертикально восходя по колонне в новый Храм». Так описывает это прожект Кроянкер.
Еще одна идея исходила от религиозно-националистической «Атерет коаним», которая предложила построить Третий храм в форме 150-метрового небоскреба в центре Старого города, но за пределами комплекса Храмовой горы. Архитектурный характер строения основывался на принятом в еврейских кругах стран Восточной Европы толковании видения Храма, каким он предстал пророку Йехезкелю. Техническое описание башни может вызвать у архитекторов нашего времени зависть (а описание жертвоприношений – привести в ужас).
В статье, опубликованной в 2017 году в газете «ХаАрец» и процитированной в каталоге выставки «Статус кво», Офри Илани так описал религиозные страсти вокруг Храмовой горы, которые никуда, кроме тупика, привести не могут: «Только на Храмовой горе светские левые евреи чувствуют себя до такой степени трагическим образом отчужденными от миллионов евреев религиозно-националистического толка, мечтающих вернуться на Храмовую гору, и в еще большей степени – от миллионов палестинцев, присягающих на верность мечети Аль-Акса».
В отличие от Илани, писатель А.Б. Йехошуа, человек светский, известный своими левыми взглядами, признает за религиозными страстями право на существование. В статье «Иерусалим: от единения в смерти к треугольнику жизни», опубликованной в 1991-м году в «Йедиот ахронот» и цитируемой Кроянкером, он предлагает свое собственное лекарство. В его видении Старый город Иерусалима предстает городом над-национальным, которым управляют представители трех религий. В центре, завершая религиозное триединство, будет возведено еврейское духовное святилище, как «временно-постоянная замена Храма». Этот центр будет построен в граде Давида, а не на Храмовой горе, «с верой, что он принесет утешение тем, кто тоскуют по Храму». Строение, которое заменит Храм, как полагает А.Б. Йхеошуа, будет располагаться в строении небывалой красоты, в котором соединятся древность и современность и которое по своим архитектурным достоинствам и своему содержанию будет сравнимо с мечетью Аль-Акса и Храмом Гроба Господня». В нем не будут совершаться жертвоприношения, как и в Храме, каким его представлял себе Шац, но он станет местом творческой и художественной деятельности».
Через призму времени это тоже - буйный сон в летнюю ночь. Строение небывалой красоты в Иерусалиме?
Может быть, когда-нибудь. Когда придет Мессия.
Эстер Зандберг, «ХаАрец», М.Р. Изображение Храма Соломона
в представлении крестоносцев. Фото: Википедия
