Марат Гельман: «Антивоенным сегодня должно быть все»

Марат Гельман: «Антивоенным сегодня должно быть все»

Форум «СловоНово», созданный галеристом Маратом Гельманом, стал культовым мероприятием для людей искусства, потому что являет собой лабораторию. Творения любого его участника – поэта, фотохудожника, режиссера и других – могут быть «испытаны» тут в оптимальной среде: когда поет Борис Гребенщиков, он знает, что в зале сидят поэты и музыканты, люди с более высокой чувствительностью и пониманием смыслов. Когда затем поэт или музыкант выходит на сцену, он тоже знает, что среди прочих его услышит БГ.

Открытие концертов и мероприятий форума также для широкой публики не отменяет его сути, но позволяет наблюдать за этой «лабораторной работой» со стороны. В 2022 году участники «СловоНово» пытаются сформулировать для самих себя, каким должно стать искусство во время войны. Это внутрикорпоративная, профессиональная работа.

– Первый форум я собрал в 2018 году – чтобы показать всем в мире, что русская культура уже находится за пределами России, – рассказывает «Деталям» Марат Гельман. – Например, вот русская литература, очень важная для этой библиоцентричной страны: Володя Сорокин живет в Берлине, Пелевин живет в Таиланде, Шишкин – в Швейцарии, Акунин – между Англией и Францией. Улицкая большую часть времени жила в Испании, а сейчас в Берлине. Цветков жил в Израиле, Бахыт Кенжеев – в Америке, Тимур Кибиров – в Сербии. Даже Алексей Иванов, считавшийся почвенником, – в Манчестере, Англия.

Изобразительное искусство? Весь мир знает Россию через русский авангард. Но Илья Кабаков – на Лонг-Айленде, Эрик Булатов – в Париже, Комар и Меламид – в Нью-Йорке, Чайков тогда жил в Дюссельдорфе… Большинство композиторов современных живут в Берлине, потому что в этом городе есть спрос на музыку: там есть закон, согласно которому в театре, претендующем на государственное финансирование, 30 процентов репертуара должны составлять современные пьесы. А значит, им нужны новые музыкальные произведения.

А начав собирать форум, я выяснил еще одну интересную деталь: русские в диаспоре перестали стесняться друг друга. Если раньше человек, уехавший из России, был «отрезанным ломтем», а успешным становился тот, кто растворялся в чужой идентичности, становясь французом, американцем, англичанином, то сейчас все иначе. Они не теряют связи с Москвой, с метрополией. Они любят общаться и создают свои сообщества, театры, книжные магазины, клубы… Поэтому на втором форуме у нас были уже делегации: русская Венеция, русская Прага, русский Берлин, русский Лондон…

CловоНово-2022-Тель-Авив
Фото: Яэль Ильински

Но тогда мы еще говорили, что не занимаемся политикой. Вообще. У нас культурный форум, на который приглашали одного политического деятеля с неполитическим выступлением. Скажем, Каспаров у нас рассказывал про искусственный интеллект. А когда после пандемии российская власть мутировала, начала говорить про «русский мир», мы начали настаивать, что Россия – это Европа и русская культура – часть европейской. Мы декларировали отказ от мема «великая русская культура», потому что либо Европа – либо «великая».

– Чего не хватало перечисленным вами людям? Финансирования, среды? Почему они уезжают?

– Нет общего ответа. Мы не в изгнании, мы в послании. В принципе, это традиция: писать о России издалека. Но сегодня любой человек искусства оказывается в оппозиции власти.

Первое – свобода, это кровь искусства. Даже почвеннику Иванову нужна свобода, чтобы высказывать свое мнение. А в стране есть реальные ограничения, например нельзя сравнивать Сталина и Гитлера – но, может, ему нужно?

Второе: любой художник хочет быть известен в мире. Никто не скажет: «Я хочу, чтобы меня знали только в городе, где я родился, а в соседнем уже не надо…» Он не хочет быть частью изолированной страны! Тогда как власти говорят обратное: мы, дескать, особенные, нас не понимают… Это подхватывают художники-неудачники, которых все равно не переводят.

И третье: художник творит для будущего, а власть пытается заниматься реконструкцией прошлого. Там, где все эти противоречия не закреплены законодательно, они – просто конфликт. Но из страны, в которой за это могут посадить, художник уезжает.

СловоНово-2022-Тель-Авив-БГ
Фото: Яэль Ильински

Культурную политику России вообще отличает отношение к человеку искусства как к хулигану. Есть набор законов, ограничивающих художника, он изначально – преступник. Естественно, это порождает желание жить за пределами того юридического пространства, где тебя считают преступником!

Бессмертный полк российской культуры

– Тиранам прошлого культура была важна, они могли возмущаться и отрицать одни течения, но другие прикармливать. А Путину, кажется, культура вообще ни в каком виде не нужна?

– Несколько лет назад власти провели что-то вроде литературного съезда, на который вместо современных писателей пригласили… родственников прежних. Там были потомки Пушкина, потомки Толстого – вместе с какими-то неизвестными писателями, которых никогда не читали. Целый съезд! И вот эти люди принимали решения о том, как будут строиться взаимоотношения с властью.

Сталин, можно сказать, своим авторитетом делился с тем, кто ему нравился. А этому делиться нечем, и он хочет опереться на Пушкина. Как это сделать? Взять потомков Пушкина, купить их, подарить им квартиру, сфотографироваться с ними… Или открытие Олимпиады: власти провели исследование, выясняли, кого люди знают: Ахматову, Мейерхольда, Мандельштама – и сделали шоу. Да вот только все те, на кого они опирались, оказались людьми, в прошлом пострадавшими от власти!

Таково его представление о задачах искусства: поддерживать и утяжелять его репутации.

– Соответственно, вы пришли к ситуации, когда любой форум россиян оппозиционен просто по факту собственного существования?

– Мы не можем больше не заниматься политикой. Мы можем обсуждать проблемы людей искусства, но не можем сегодня сказать: «Давайте оставаться только в рамках культуры». Так что сегодня форум стал политическим, а его специфика в том, что политику обсуждают люди культуры. Антивоенным сегодня должно быть все, иное не имеет смысла. Не только культура, но и политика любая, кроме антивоенной (не в смысле пацифизма, а именно против этой власти), сегодня потеряла смысл.

Леонид-Невзлин
Фото: Яэль Ильински

У нас своя задача – у них своя. У них есть солдаты и пропагандисты, причем задача пропагандистов очень важна: они должны обеспечить успешную мобилизацию. Знаете, я был в Берлине недавно и пошел на выставку, которая называлась «Адольф Гитлер – как это могло случиться». Документы, фотографии, киноленты за 12-летний период объясняют, как Гитлеру удалось то, чего раньше не мог никто: поставить под ружье 16 миллионов человек.

СловоНово-2022 -Тель-Авив
Фото: Яэль Ильински

За счет чего? Пропаганды. От мобилизации могли бы попытаться уклониться, но не делали этого, потому что пропагандисты создавали привлекательный образ войны. Я там наконец понял, зачем нужны были эти блицкриги, когда огромная машина армейская вся движется, например, на Голландию, за несколько дней ее подавляет, возвращается – праздник и парад. Задачей было показать, что война – это праздник. Солдаты вместе с амуницией получали фотоаппараты и даже инструкции: предлагалось фотографировать себя на фоне трофеев, на фоне красивых униженных женщин и так далее – и посылать это домой. И вот результат – 16 миллионов под ружьем.

У искусства есть свои задачи. «Путинферштейнеров», например, и в Германии полно, и в других странах… Знаете, когда началась перестройка, чехи долго не выходили на митинги. Боялись – черт их знает, этих русских, вдруг выйдем, а они опять ворвутся в город на танках? А в Праге стоял танк на пьедестале, памятник. Эта память о прошлых событиях всех сдерживала. Но был художник, который ночью покрасил этот танк в розовый цвет. Приходит следующий день, и… ничего не происходит: художника никто не арестовывает, танк никто не перекрашивает. Так люди поняли: можно! И началась новая пражская весна.

Исходя из всего этого, каждый человек, прочитавший и осознавший правду о войне в России, – это минус один солдат в армии агрессора. Так что у нас есть собственная миссия внутри военной повестки: говорить правду. У нас нет телеканалов, как у власти, но мы можем пытаться методами искусства менять чувствительность людей, менять оптику их взгляда.

Эмиль Шлеймович, «Детали». Фото: Александр Ханин √

Новости

Штаб нацбезопасности назвал страны, где возможны теракты против израильтян
Русские военные корабли вошли в Красное море
Франция перечислит UNRWA более 30 млн евро

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ