Дедушка Крылов в израильской политике

Сейчас мы раздражены, как после провалившейся свиданки: он выглядел так шикарно и говорил так красиво, и вдруг встал и… рыгнул прямо в лицо. Какая гадость! Какой провал интуиции! Мы злимся на себя больше, чем на него. Мы-то полагались на свою отточенную интуицию, ту самую, что умеет делать стратегические расчеты, снабдили ее данными, часть которых – благие пожелания, а часть – спекуляции, и получили Бени Ганца.

Мы так обрадовались, что нашли хоть кого-то, чье самое большое достоинство было в том, что он – не Биньямин Нетаниягу. Мы ничем не отличались от лягушек из басни Крылова. Они, как и мы, тоже искали царя.

«И подлинно, что Царь на диво был им дан:
Не суетлив, не вертопрашен,
Степенен, молчалив и важен;
Дородством, ростом великан,
Ну, посмотреть, так это чудо!
Одно в Царе лишь было худо:
Царь этот был осиновый чурбан».

Так и мы получили чурбан в нейлоне. Обрядили его по своему воображению в доспехи политического богатыря. Мы писали, что он хоть и молчун, но упрямец. О нем писали много хорошего, а он даже и не знал, что он такой.

Мы так и не научились тому, что нельзя идти за тем, кто еще себя не доказал. Особенно в условиях чрезвычайного положения, когда судебная система не работает, а кнессет парализован. Мы так и не поняли, что политикам плевать и чихать на нас. Их интересуют только сила, деньги и теплые местечки. Им бы только прикрыть задницу. Когда они вмешиваются в вопросы здравоохранения, доверие к ним опускается до нуля. Сидите дома, потому что это полезно для вас, а не потому, что они так сказали.

Они нам ничего не должны. В законе нет ни одного пункта, который запретил бы им нарушать обещания и отказываться от своих заявлений. Они никогда не были слугами народа, потому что занимались только самообслуживанием. После того, как мы их выбрали, у нас нет ни малейшего влияния на них. «Общественное мнение»? «Общественное давление»? Забудьте. Их не колышат даже 1000 машин с черными флагами. А если мы их спросим: «У вас, что же, стыда нет?», они ответят: «Нет, у нас нет, а вам что-то не нравится?»

Этим людям стыд всегда был чужд. А сейчас вообще улетучился. Амир Перец и Ицик Шмули уже свободны от вздора вроде «Наша сила в единстве», «В такое время» и «Народ Израиля». Они – не фраера. Если все получают, почему они – нет? У нас нет причин жаловаться. Если они получили от нас доверенность кое-что себе нахапать, почему ей не воспользоваться?

А почему мы дали им такую доверенность? Потому что думали, что так делают при демократии. Каждый меряет ее по своим меркам. Диктаторы за нее готовы убить. Не бойтесь, она не будет жаловаться. Трупы не жалуются. Она умерла, но Ганц, Арье Дери и Биби не устают «спасать ее» и «беречь ее». Она принадлежит лексикону, которым пользуется каждый, кто получил шофера и секретаршу.

Демократия – избиваемая женщина. Дома ее лупят, на улице – гордятся ей. Она не может сопротивляться жулику Дери, который совершает с ней развратные действия. Всякий раз, когда у него изо рта вырывается слово «демократия», на небесах катится скорбная слеза из глаз греческого мудреца. Но народ от нее без ума. Она как английский язык Биби. Народ ничего не понимает, поэтому очень ей гордится.

Народ так же не понимает, что такое единство, поэтому очень его хочет. Он не знает, что единство – это еще одна жертва умерщвления языка. Оруэлл написал, что «война – это мир», а Ганц добавил: «Раскол – это единство». Никогда еще раскол среди нас не был так велик. Никогда еще слово «единство» не отражало своего противоположного смысла.

Единство – редкий миг в жизни народа, когда все его части объединяются. Это происходит, когда во главе его стоят авторитетные лидеры, обладающие его доверием. Биби доверяют? Ганц авторитетен? Биби прижал к горлу Ганца четвертые выборы, и Ганц тут же капитулировал. Миллион безработных смогут на них положиться? На хронического лжеца? На того, кто наделает в штаны, как только на него замахнутся?

Не полагайтесь на них. Каждый – за себя. Ни один вечерний телебрифинг не воскресит солидарность и не скроет ненависть. Сегодня мы ненавидим ультраортодоксов (изолировать их!), которые прячут «корону» в своих стариках. Завтра будем ненавидеть стариков (убить их!), которые умирают и портят нам кривую.

А закончим словами «но до пика мы еще не дошли», которые мы ежевечерне будем слышать от гендиректора минздрава Моше Бар Симан-Това в ближайшие полгода.

Йоси Кляйн, «ХаАрец«, Р.Р.

Фото: Томер Аппельбаум˜