США – больше не лидер свободного мира
США не могли бесконечно играть роль лидера свободного мира. На протяжении более семи десятилетий Америка действовала как мировая полиция и моральный компас, нравилось это ее союзникам и врагам или нет. Но времена меняются, пишет аналитик CNN.
США под руководством Дональда Трампа бросили вызов послевоенному духу сотрудничества. Трамп отказывался от одного многостороннего соглашения за другим, выходил из участия в международных институтах, созданных его предшественниками. Он показал, что сотрудничать с авторитарными лидерами ему интереснее, чем с традиционными демократическими союзниками.
Но глобальные инструменты, от которых отказался Трамп, не рухнули, и мир отнюдь не горит огнем, пока его давний лидер сидит на заднем сиденье.
Вместо этого мир адаптирует международные соглашения, меняет свои институты и усиливает многосторонние связи.
Этот сдвиг наступил давно. Взяв на себя роль лидера после Второй мировой войны, США доказали свое господство победой в холодной войне, консолидацией власти, которую эксперты назвали «однополярным моментом». Этот момент длился 30 лет. Но большинство экспертов по международным отношениям согласны, что всем однополярным моделям в конечном итоге придет конец, поскольку другие державы поднимутся и бросят вызов традиционному мироустройству. И это уже происходит.
Так, Германия позиционирует себя как мирового лидера в области здравоохранения. Еще до пандемии канцлер Ангела Меркель впервые включила вопросы глобального здравоохранения в повестку дня встреч G20, поскольку администрация Трампа проявила признаки отхода от международного сотрудничества. Германия увеличила финансирование исследований и разработок в области здравоохранения и стала одним из примеров успешной борьбы с коронавирусом.
В этом году Германия пообещала ВОЗ дополнительно выделить 200 млн евро, чтобы восполнить пробел, оставленный США. И не только Германия. В прошлом месяце Великобритания объявила, что увеличит финансирование ВОЗ на 30 процентов в течение следующих четырех лет, что сделает ее крупнейшим донором, если США завершат свой уход. Китай, Франция, Финляндия и Ирландия также пообещали выделить дополнительное финансирование.
Меркель, которую часто называют мировым «анти-Трампом», заявила в мае, что она хотела бы, чтобы Евросоюз взял на себя большую ответственность за пандемию и чтобы блок мог более мощно высказаться в отношении ценностей «демократии, свободы и защиты человеческого достоинства», отметив, что отношения с США становятся «более сложными, чем нам хотелось бы».
Макрон тоже пытается представить себя следующим лидером свободного мира. Он выступает против российского президента Владимира Путина из-за его роли в сирийском конфликте и по поводу ухудшения прав ЛГБТ в России. Он осуждает наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана за убийство опального журналиста Джамаля Хашогги. Справедливости ради, не все эти усилия приносят результаты: Путин помог Асаду выиграть войну; притеснения геев в России продолжаются, а в отношении бин Салмана дело дальше осуждения не пошло. Но и США далеко не всегда добиваются намеченных целей.
Евросоюз также проигрывает битву с ростом автократии в некоторых своих восточных государствах, таких как Венгрия и Польша. Но они продолжают попытки, и их собственные союзы укрепляются.
Взять, например, трехсторонние отношения Германии, Франции и Великобритании. Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон должен быть злейшим врагом Меркель и Макрона, поскольку стороны никак не могут достичь договоренности по «Брекзиту». Но по другим вопросам три страны по-прежнему успешно сотрудничают.
Весь смысл существования этого объединения, зародившегося во время войны в Ираке, состоял в том, чтобы противостоять внешней политике США и вовлечь Иран в переговоры по ядерному оружию. Но в эпоху Трампа эти связи стали более тесными – трио открыто выступило против санкций США в отношении Ирана и все активнее сотрудничает в таких областях, как территориальный экспансионизм Пекина в Южно-Китайском море и сирийский конфликт, поскольку США проявляют меньший интерес к этим вызовам безопасности.
Некоторые эксперты говорят, что Китай – единственный реальный соперник США за роль мирового гегемона, и что биполярный мир, в котором конкурируют США и Китай, неизбежен. Как и в период холодной войны, другие страны будут вынуждены выбирать сторону.
Шон Бреслин, профессор политологии и международных исследований в Университете Уорика, не согласен с тем, что долгосрочное будущее обязательно будет биполярным. Вместо этого он считает, что переход от однополярного мира будет «беспорядочным» и, скорее всего, приведет к образованию кластеров власти.
«Моя проблема с полюсами в том, что мы пытаемся использовать язык из другой эпохи и на этой лингвистической основе описывать нынешнюю эпоху. Я думаю, что мы увидим более свободные кластеры власти и интересов, зависящие от конкретных проблемных областей», – сказал он.
Мир увидит, как страны будут продолжать вовлекать Китай в такие области, как торговля и технологии, но не обязательно заменят Вашингтон Пекином в таких вопросах, как безопасность или моральное лидерство. Во многом этот сдвиг уже произошел.
Кандидат демократов Джо Байден – один из тех, кто считает, что США должны продолжать лидировать. Хотя он пообещал воссоединиться с такими организациями, как ВОЗ и Парижское соглашение по климату, он не сможет отменить каждое внешнеполитическое решение, которое принял Трамп.
Например, Байдену будет сложно вводить войска и оплачивать оружие, необходимые для восстановления влияния США в Сирии. Он также может обнаружить, что бывшие курдские союзники США не желают больше работать с ним. Комментарии Байдена во время дебатов по Северной Корее также предполагают, что у него, возможно, нет четкой политики по этому вопросу.
Независимо от того, кто победит на выборах, роль США в мире кардинально изменилась. Вернуться к ситуации четырехлетней давности будет непросто. Вернуться к тому, что было после холодной войны – практически невозможно.
Александра Аппельберг, по материалам зарубежных СМИ. На иллюстрации: встреча лидеров НАТО в Великобритании в 2019 году. Фото: AP Photo/Francisco Seco
