Нобелевские лауреаты предложили способ борьбы с финкризисом. Есть мнение, что они его углубили

Бен Бернанке, Филип Дибвиг и Дуглас Даймонд изучали банковскую систему и ее функционирование в периоды кризисов. Их теории использовали после кризиса ипотечных кредитов 2008 года в США, но критики утверждают, что именно из-за них предпочтение было отдано банкам, а не пострадавшим американцам.

По мнению критиков, теории, разработанные этой тройкой ученых, на самом деле поспособствовали неготовности США и мира к кризису и привели к проблематичному решению правительства США позаботиться прежде о финансовом секторе, а не о пострадавших от краха гражданах.

Проблема: определение роли банка

Бернанке специализировался на исследовании Великой депрессии – глубокой глобальной рецессии 1930-х годов, разразившейся после финансового краха в США в 1929 году. Бернанке утверждал, что во всем виноват центробанк, не понявший необходимость срочно увеличить денежную массу в банковской системе. Центробанк, напротив, заставил банки сократить инвестиционные кредиты, что нанесло ущерб экономической деятельности и спровоцировало финансово-экономический кризис.

Уникальный вклад Бернанке коренится в его объяснении необычайной длительности рецессии: согласно его исследованию, волна банкротств заставила как банки, так и вкладчиков вести себя крайне осторожно. Вкладчики сняли значительную сумму со своих депозитов, опасаясь краха банков, и банки увеличили свои запасы ликвидных активов, которые можно было при необходимости относительно легко и быстро продать, вместо того чтобы сосредоточиться на долгосрочных инвестициях.

Дибвиг и Даймонд разработали теоретическую модель, которая показала, что даже «здоровые» банки могут пострадать от так называемой банковой паники – массового изъятия вкладчиками депозитов из банков из-за сомнений в их надежности. Эта возможность фактически разрушает финансовую систему и наносит ущерб экономике. Поэтому Дибвиг и Даймонд рекомендовали правительству изо всех сил защищать банки от краха.

Посыл двух исследований ясен: во время кризиса центральный банк должен поддерживать коммерческие банки и закармливать их деньгами, чтобы не допустить паники и позволить им продолжать разумно ссужать деньги по мере необходимости.

«Популярное заблуждение»

Некоторые критические замечания в отношении этих исследований говорят, что последние основаны на предположении о том, что основная роль банков заключается в посредничестве между вкладчиками и заемщиками – предположении, которое в 1980-е годы, когда писали рассматриваемые работы, было широко распространено, но сегодня считается неверным. В 2014 году Банк Англии назвал это «популярным заблуждением» (Popular Misconception).

Согласно принятому сегодня подходу, кредиты, выдаваемые банками, не ограничиваются их депозитами. Банки будут продолжать кредитовать до тех пор, пока есть спрос со стороны заемщиков, которые соответствуют их критериям. По закону они обязаны держать определенную сумму резервов по кредитам, но на практике, если банки желают дать кредит, они могут постфактум довести свои резервы до необходимой суммы, взяв ссуду в одном из других банков или в центробанке.

Этот факт подрывает выдвинутое Бернанке объяснение причин Великой депрессии, поскольку, вопреки его предположению, именно спрос банков на деньги регулирует денежную массу. Центральный банк отвечает на запросы коммерческих банков, а не наоборот. Когда банки хотят увеличить предоставляемую сумму кредита, они берут взаймы у центрального банка и таким образом увеличивают денежную массу.

Гора частных долгов

Что же тогда вызвало крупные кризисы 1930-х и 2008 годов? По мнению экономиста Стива Кина, прославившегося после того, как он предсказал начало кризиса, причину можно найти в накоплении частных долгов. В атмосфере чрезмерного оптимизма и слабого надзора за финансовой системой банки предоставляли кредит любому, кто в нем нуждался, даже если его способность выплатить долг была сомнительной.

Многочисленные необеспеченные кредиты привели к чрезмерному росту частных долгов. К началу кризиса 2008 года они достигли 200% от ВВП. В какой-то момент, когда все больше и больше заемщиков не смогли погасить свои долги, наступил крах.

Бернанке прославился неоднократными неудачами в прогнозировании обвала и оценке его глубины в режиме реального времени. Более того, в годы, предшествовавшие кризису, Бернанке был видным сторонником дерегулирования, что поспособствовало финансовой расточительности, подпитывавшей долговой пузырь.

«Момент Мински»

Бернанке занимал пост председателя Федеральной резервной системы в годы, предшествовавшие кризису, в его разгар и в период восстановления экономики. До начала кризиса он неоднократно выражал уверенность в рынке недвижимости и построенных на нем производных финансовых инструментах. Даже в разгар кризиса Бернанке настаивал на том, что снижение стоимости финансовых активов, связанных с недвижимостью, не вызовет системного коллапса и рецессии.

Стив Кин, успешно предсказавший кризис, опирался на альтернативные теории экономистов Ирвинга Фишера и Хаймана Мински, которые понимали динамику, впоследствии приведшую к кризису 2008 года. По мнению Мински, период стабильности приводит к развитию финансовой эйфории, которая заканчивается пузырем частных долгов.

В соответствии с этим подходом концепция Бернанке, Даймонда и Дубвига, согласно которой правительство должно защищать банки любой ценой, побуждает банки заниматься рискованной кредитной деятельностью в уверенности, что правительство защитит их в случае необходимости. Хотя многие финансовые структуры были серьезно повреждены и даже исчезли после 2008 года, реакция Федеральной резервной системы в основном состояла в поддержке банковской системы.

Мински, который до 2008 года был маргинальным и малоизвестным экономистом, с началом кризиса в одночасье прославился. Журнал New Yorker ввел термин «момент Мински» в январе 2008 года для описания момента, когда лопается избыточный кредитный пузырь. Его книги, вышедшие из обращения за десятилетия до кризиса, были переизданы.

Бернанке отверг теории Мински и Фишера на том основании, что они несовместимы с общепринятыми исходными предположениями о рациональности и равновесии в экономике. Однако в исследовании, посвященном экономическому анализу, с помощью которого удалось предсказать кризис 2008 года, голландский экономист Дирк Беземер определил, что именно отход от этих исходных предположений представляет собой объединяющую характеристику исследований, которые преуспели там, где Бернанке потерпел неудачу.

В свете результатов исследования Беземера тот факт, что такие экономисты, как Стив Кин, Уин Гудли или Майкл Хадсон, смогли предсказать кризис, неудивителен. Там, где Бернанке предполагал рациональность и равновесие, они рассматривали нестабильность и изменчивость как неотъемлемые характеристики финансовой системы.

Исследователи Авнер Офер и Габриэль Содерберг обнаружили, что присуждение Нобелевской премии по экономике направлено против социал-демократических взглядов и в пользу взглядов, ратующих за свободный рынок. Премия, врученная в этом году, также рассматривается многими как часть идеологической борьбы между экономическими концепциями.

Галь Раковер, «Двар ха-овдим б’Эрец-Исраэль». Фото: Рixabay √