Кто захочет убить «нового Рабина»

К 22-му дню памяти Ицхака Рабина в левом лагере разгорелась дискуссия вокруг объявления организаторов митинга, в котором вообще не упомянуто слово «убийство». Шели Яхимович атаковала организаторов и написала, что «это  постыдное объявление с запахом страха». Они ответили, что убийство Рабина не имеет никакого отношения к сведению счетов левых и правых. Что это убийство должно быть черным флагом, который развевается над всеми, кто видит себя частью израильского общества.

И возникает неизбежный вопрос, что нам делать с таким травматическим событием? Превратить его в объединяющий фактор или подчеркнуть причины убийства и раскол народа? Прежде чем я выскажу собственное мнение, давайте, вместо того, чтобы возвращаться на 22 года назад, перенесемся на 22 года вперед.

К тому времени престарелый Нетаниягу уже уйдет в отставку. Ави Габай впервые станет главой правительства и, будучи немолодым и опытным человеком, договорится с Баргути или Дахланом. Есть мирное соглашение, границы, Иерусалим, эвакуируют форпосты. Некоторые из поселений останутся, некоторые эвакуируют. С точки зрения левых, все отлично: есть большинство в кнессете — можно подписывать.

Кто-то из вас может себе представить, что те же самые раввины, которые вынесли Рабину «приговор преследователю», не вынесут тот же приговор Габаю? Потому что теперь это он отдает части Эрец-Исраэль и торгует еврейскими душами. Кто-то из вас верит, что те же раввины-экстремисты, которые прокляли Рабина на церемонии «Пульса де-нура»,  и это сработало! – не проклянут точно так же и Ави Габая? Неужто кто-то верит, что после Игала Амира, доказавшего, что если прикончить человека – прикончишь и политический процесс, у него не появятся продолжатели, жаждущие славы и звания «защитников Эрец-Исраэль»?

Если мы и сделали какой-то определенный вывод из убийства Рабина, так это то, что политическое убийство — это самая стоящая вещь. Это работает. Один человек заплатит личную цену, зато история остановится. Поэтому это случится снова. Когда в следующий раз лидер левого лагеря попытается достичь соглашения, его снова оболгут, снова вынесут ему «приговор преследователю», снова устроят церемонию «Пульса де-нура» и снова попытаются убить.

Потому что правый лагерь ничему не научился. Разве что раввин Йоэль Бин-Нун и еще несколько одиночек. Но государство, общество, лидеры правого лагеря — куда там! Где им чему-то научиться!

Прежде чем вы заведете старую песню «Вы снова проливаете кровь целого слоя общества», я вам напомню чудовищную подстрекательскую кампанию против Рабина, которого оболгали с головы до ног. Помните? Хорошо. Тогда дайте мне только одно имя, одно-единственное имя человека, которому пришлось заплатить за подстрекательство. Хотя бы одного раввина, который сел в тюрьму. Раввина, которому закрыли йешиву. Имя одного-единственного человека, принимавшего участие в подстрекательстве, которому Государство Израиль сказало: «С такими взглядами вам больше нет места среди учителей!» Одно-единственное имя! Одно! Нет такого!

Мы знаем, что Игал Амир советовался с раввинами перед убийством. Он же сам сказал: «Без галахического постановления и вынесенного Рабину несколькими раввинами «приговора преследователю» мне было бы трудно его убить. Если бы у меня не было поддержки, я на это не пошел бы». Он советовался с раввином Давидом Кавом из самых видных раввинов йешивы «Керем б’Явне», у которого учился; с раввином Шмуэлем Талем из йешивы «Торат хаим», который сначала сказал ему, что убить Рабина — это мицва, а потом, что этого делать нельзя, это запрещено. Он советовался с раввином Моше Цуриэлем из йешивы «Шаалавим», который сказал, что Тора запрещает уступать любую часть Эрец-Исраэль.

Были и другие раввины — Дов Лиор, Даниэль Шило, Элиэзер Меламед, которые опубликовали письмо с вопросом: «Надо ли предупредить это дурное правительство, что если оно продолжит идти тем же путем, на него по Галахе распространится «приговор преследователю»?» Кому-то из них пришлось заплатить хоть какую-то цену? Кто-то из них взял на себя ответственность за ту атмосферу, которую он создал? Нет. Есть только одно имя — Игал Амир, который просто не понял, что надо следовать закону и избегать насилия.

По всем нормам уголовного права, тот, кто подстрекает к убийству, и оно происходит в результате такого подстрекательства, не только подстрекатель, но и соучастник убийства. Это называется «склонением». Но, с точки зрения государства, никакого склонения к убийству тут не было. Боже упаси! Как легко сделать козлом отпущения одного человека! Игал Амир. Это все он. Как легко сосредоточить всю вину и ненависть на одном человеке и отмахнуться от его окружения, которое толкнуло его на убийство.

И, кстати, если вы задавались вопросом, что стало с этими раввинами, с ними все в порядке: они продолжают учить, получают дотацию от государства и официальное признание.

Вы когда-нибудь спрашивали себя, что случится в следующий раз, когда большинство будет за эвакуацию поселений? Обычное демократическое большинство, как в других странах, которое решит вернуть территории? Что скажут эти раввины? Они согласятся? Скажут, что выйдут на демонстрацию, но примут волю большинства и власть закона? Или восстанут и сделают все для спасения Эрец-Исраэль?

Вспомните, что было в Амоне. И это при том, что им пообещали построить новые дома. Для поселенцев-экстремистов ясно, что будет в тот день, когда они получат приказ. Война! К чертям демократию! Ко всем чертям Высший суд справедливости и власть закона! Потому что никто не объяснил им, что демократическое государство не должно терпеть такое мнение. Что демократия — это все мнения, кроме тех, которые ей угрожают.

Юридический комментатор Моше Негби написал, что, начиная с 1967 года, государство всего один раз объявило войну фундаменталистам и фанатикам, которые подрывали его авторитет. Это было после бойни, устроенной Барухом Гольдштейном в Гробнице праотцев. Тогда выяснилась его связь с группировками «Ках» и «Кахане хай», которые правительство объявило вне закона.

А вы помните, кто тогда был главой правительства, который назвал их «террористическими организациями»? Ицхак Рабин. Единственный, кто посмотрел этому экстремистскому меньшинству прямо в глаза и сказал: «Вы вне закона и я объявляю вам войну».

Он проиграл. Он был наивен. Ходил без бронежилета. Но это – то наследие, которое он оставил: демократия должна сражаться за свое существование, не моргать, не закрывать глаза, не делать вид, что не слышит подстрекательства и не видит плакатов. Демократия должна все видеть, все слышать и делать все необходимое, чтобы покончить с подобными явлениями.

А кто не готов бороться с раввинами-экстремистами, пусть не приходит на площадь, чтобы изображать единство.

Асаф Харэль, «ХаАрец», Р.Р. Фото: Моти Кимхи

На фото: Игаль Амир