Кроме войны, похищенных и социальных проблем — здесь никогда не было лучше (почти)

На заседании кабинета министров на этой неделе управляющий Банка Израиля профессор Амир Ярон подверг резкой критике бюджетный отдел министерства финансов. Это произошло после того, как минфин представил прогноз роста, доходов и дефицита госбюджета на 2026-2028 годы — из которого сложилась особенно оптимистичная картина относительно состояния экономики и бюджета. В итоге, по оценкам бюджетного ведомства, дефицит за все три года составит всего 2,8-2,9% ВВП

Глава ЦБ сразу понял, к чему это идет. Он уточнил, что, по оценкам Банка Израиля, экономическая ситуация не столь оптимистична, и что прогноз ЦБ по дефициту госбюджета на 2027 и 2028 годы составляет 3,5%-4%, а не 2,8%. Ярон также заявил, что «следует избегать мер по сокращению дефицита, решение о которых было принято при утверждении предыдущих бюджетов».

Другими словами, Ярон опасается (вероятно, справедливо), что оптимизм, транслируемый бюджетным отделом, даст политическому эшелону стимул перейти к электоральной экономике. Глава Банка Израиля пытался предупредить, что сейчас не время впадать в экономическую эйфорию.

Критика Ярона была немного несправедливой. В минфине не особо верят, что дефицит снизится до 2,8%, а экономисты ведомства согласны с оценкой Банка Израиля, что дефицит будет значительно выше. Однако документ (нумератор) составлен по строгим правилам, и в него нельзя включать, например, еще не принятые решения, даже если всем ясно, что они будут приняты.

Так, рекомендации комиссии Нагеля по увеличению оборонного бюджета примерно на 15 миллиардов шекелей в год не вошли в прогнозы бюджетного отдела, но были включены в прогноз Банка Израиля. Только рекомендации комиссии Нагеля увеличивают дефицит на 0,75% и устраняют большую часть разрыва между цифрами, представленными минфином, и цифрами Банка Израиля.

Короче говоря, минфин не собирался транслировать эйфорию и, конечно, не собирался давать политикам открытый чек на снижение налогов и управление экономикой выборов в разгар войны — но на практике это то, что вышло, из-за технического расчета, который занизил цифры, и есть серьезные опасения, что политический эшелон этим злоупотребит.

Но это не просто техника. Цифры в нумераторе выглядят хорошо, потому что израильская экономика выглядит хорошо. По крайней мере, она выглядит намного лучше, чем опасения, существовавшие после начала войны, и чем можно предположить, учитывая, что это страна, переживающая самую продолжительную войну в своей истории, с глубоким внутренним расколом и растущей глобальной враждебностью по отношению к ней. Несмотря ни на что, экономическая ситуация здесь продолжает улучшаться. Как такое может быть?

Сильная экономика, но с убытком в 80 миллиардов шекелей

Три цифры свидетельствуют о хорошем состоянии экономики. Во-первых, безработица. Ее нет. Уровень занятости находится на пике и вернулся к уровню накануне войны. Во-вторых, частное потребление, которое идет рука об руку с высоким уровнем занятости и почти вернулось к уровню накануне войны. В-третьих, огромные налоговые поступления: 2024 год закончился с превышением налоговых поступлений по сравнению с прогнозом в госбюджете на 11 миллиардов шекелей. Это было знаком грядущих событий, когда 2025 год начался с профицита доходов в размере около 20 миллиардов шекелей, а январь стал месяцем с самыми большими налоговыми поступлениями за всю историю.

Большая часть этих доходов была разовой, в результате новых налогов, введенных из-за войны, и желания делового сектора произвести авансовые платежи до повышения налогов. Но сам факт того, что у бизнес-сектора было так много денег на авансовые платежи, говорит о его устойчивости. И в целом даже позднее в этом году уровень налоговых поступлений останется несколько выше прогноза.

Это тоже не конец: если разумно предположить, что сделка по продаже Wiz компании Google состоится, 2026 год также станет годом, когда правительство утонет в деньгах — Wiz должна принести около 14 миллиардов шекелей в виде налогов.

Короче говоря, попытка главы Банка Израиля предупредить, что сейчас не время переходить к предвыборной экономике и снижать налоги, кажется почти безнадежной попыткой. Более того, в то же время фондовый рынок растет, шекель укрепляется, экспорт высоких технологий продолжается почти в обычном режиме — и опасения по поводу глобального бойкота Израиля пока что необоснованны.

Как экономике Израиля удается оставаться такой сильной, несмотря на войну и ухудшение международного статуса? Во-первых, Израиль вступил в войну с очень низким дефицитом бюджета, огромными валютными резервами, надежной банковской системой и безработицей на историческом минимуме. Все это позволило экономике сравнительно легко поглотить удар, нанесенный ей войной.

Во-вторых, огромные государственные вливания в экономику: гранты предпринимателям, эвакуированным и резервистам не только позволяли минимизировать понесенный ими ущерб, но, видимо, зачастую были слишком щедрыми и переводили пострадавшее население в состояние избыточных доходов. Об этом свидетельствует восстановление частного потребления.

В-третьих, уникальным элементом израильской экономики является очень высокая норма сбережений, главным образом из-за обязательной пенсии. Огромные экономические сбережения в основном направляются на покупку израильских государственных облигаций пенсионными фондами, а это означает, что на практике государственное финансирование регулярно субсидируется населением. Это вредит населению, поскольку это налагаемый на него скрытый налог, но это значительно облегчает государственное финансирование, особенно во времена кризиса.

В-четвертых, еще раз было доказано, насколько устойчива израильская экономика, и особенно насколько удивительны израильские высокие технологии. Несмотря ни на что, экспорт высоких технологий практически не пострадал, и промышленность даже вернулась к найму рабочих, а сделка с Wiz явно иллюстрирует мощь израильского хайтека.

Просто перед тем, как политики перейдут к предвыборной экономике, нужно охладить энтузиазм, ситуация не так уж и хороша. В нумераторе минфин резко снизил прогнозы роста из-за продолжения боевых действий примерно на 0,8%: теперь он оценивает, что рост ВВП составит 3,6% в этом году и 4,4% в следующем году. Это абсолютно разумные темпы роста, но они не позволят экономике компенсировать ущерб, нанесенный войной. Израиль потерял из-за войны около двух лет роста, 4% ВВП, что составляет около 80 миллиардов шекелей, и в то же время нет никаких признаков того, что экономике удается ликвидировать этот разрыв, в отличие от того, что произошло после выхода из пандемии коронавируса.

Убыток в 80 миллиардов шекелей усиливает опасения, что большая часть функционирования экономики обусловлена искусственным дыханием правительственных вливаний, а также серьезные опасения по поводу продолжающегося ослабления настроений в мире по отношению к Израилю.

Даже если не будет отмены сделок с израильскими компаниями, есть опасения, что новые контракты не будут подписаны и что с годами мы увидим сокращение экспорта. У Израиля больше нет подушек безопасности, чтобы пережить третий или четвертый год войны.

И, конечно же, все это усугубляет серьезные структурные проблемы Израиля, а также тот факт, что его наиболее растущее население не учится и не работает. Это ставит под угрозу будущее Израиля в долгосрочной перспективе, даже без ущерба от войны.

Мейрав Арлозоров, TheMarker, Ю.Л. Фото: Эяль Туэг ∇