Коровы забредают в Кирьят-Шмону в поисках еды, а кошки ждут уехавших хозяев

Сирены воздушной тревоги и оглушительные взрывы пугают не только людей. Еще хуже во время войны пришлось домашним питомцам. Некоторые кошки и собаки постоянно встревожены. Другие – вообще оказались одни, когда хозяева уехали в эвакуацию.

Хеня – 10-летний чихуахуа Елены Лифшиц, живущей в Кацрине на Голанских высотах. Дома у Хени есть хороший приятель – персидская кошка по кличке Розка. В августе в дом Лифшицев попала ракета. Семья спаслась, получив легкие ранения, и забрала Хеню с собой. А убежавшую кошку нашли лишь через три дня.

«С тех пор как на дом упала ракета, Хеня повсюду следует за мной. Она не отходит от меня ни на минуту. Она все время рядом со мной и даже ходит со мной в туалет», – рассказала Елена за несколько дней до того, как Израиль и «Хизбалла» договорились о прекращении огня.

«Она постоянно смотрит мне в глаза, как будто боится, что я исчезну. Каждый день я говорю ей: «Хеня, все в порядке, я никуда не ухожу, все хорошо». Но она все равно очень боится».

Кроме того, существует проблема бродячих собак: одни пересекают границу с вражеской территории, других бросают эвакуированные семьи или хозяева, которые просто не могут больше о них заботиться. Люди неохотно берут бродячих собак, поэтому некоторые местные власти усыпляют их быстрее, чем обычно.

Три ветеринара из Галилеи и Иорданской долины говорят, что собаки и кошки тоже нуждаются в лекарствах от тревоги

«Психиатрические таблетки никогда не были в моей аптечке, но вот уже год я выписываю три вида таблеток для собак, попавших в беду, – говорит доктор Гиль Шавит, ветеринар из Йесод ха-Маале на севере Галилеи. – Для собак и кошек непрекращающиеся сирены и взрывы выглядят как конец света. Они убегают из дома, иногда очень далеко».

То же происходит и с лошадьми: в одном случае пять лошадей сбежали с фермы в Галилее, и их до сих пор не нашли.

«Трудно сказать, сохранится ли беспокойство надолго. Очевидно, что на собаку влияет хозяин. Когда хозяин беспокоится или испытывает стресс, это отражается на собаке. Собака считывает поведение владельца и воспринимает его как вожака стаи», – говорит Шавит.

 — Собакам можно прописать успокоительные?

— Все зависит от конкретной собаки. Эти препараты призваны снизить уровень стресса. Обычно мы рекомендуем давать лекарство в течение двух недель, а затем проводим повторную оценку.

— Увеличилось ли количество брошенных животных?

— Да. Особенно это заметно в Кирьят-Шмоне. В большинстве случаев хозяева забирали собак с собой, но кошки оставались в городе. Перевезти кошку на новое место сложнее. Поскольку людей в городе стало меньше, стало меньше мусора, а значит – меньше еды для кошек.

В Кирьят-Шмоне все еще есть люди, подкармливающие бездомных кошек, которых стало много больше. Конечно, эти люди хотят как лучше, но иногда подкормка вредит экосистеме.

Я встречал людей, которые не могли взять с собой собаку, потому что в отеле, куда их эвакуировали, не разрешалось держать домашних животных, поэтому они каждый день возвращались домой, чтобы присмотреть за ней и покормить…

— Что, к примеру, случилось с коровами в северных кибуцах ?

— Самый печальный случай – стадо крупного рогатого скота в кибуце Малкия. У них было 350 коров, за которыми очень тщательно ухаживали. В начале войны стадо разбежалось в панике. Некоторых до сих пор не нашли.

Несколько раз мы видели коров, пришедших в Кирьят-Шмону в поисках еды. Они паслись на газонах в городе. В конце концов жители Малкии были вынуждены распродать стадо, из которого осталась примерно половина. Очень грустно, поскольку это был проект всей жизни, который рухнул во время войны, и неизвестно, можно ли его возродить.

Четыре месяца назад доктор Басель Хейб открыл ветеринарную клинику в Рош-Пине на севере, что он называет «самоубийственным» шагом. Во время визита на этой неделе там не было ни одного клиента, но Хейб не теряет оптимизма.

Однажды, когда он оперировал собаку, завыла сирена. «Я продолжал оперировать, – говорит он смущенно. – Если бы я ушел и побежал в приют, собака умерла бы на столе. Поэтому я остался с ней, и мы оба выжили».

Большинство проблем у животных, которым он помогает во время войны, как раз вызваны стрессом. Каждый день он лечит животных, страдающих от закупорки мочевых путей, отсутствия аппетита и выпадения шерсти. Некоторые собаки, за которыми некому присмотреть, стали агрессивнее.

«Вы не представляете, сколько успокоительных мы продаем в последнее время. Раньше мы практически не использовали подобные препараты, а теперь они уходят ящиками», – говорит Хейб.

Он тепло отзывается о владельцах, старающихся помочь своим питомцам даже во время войны: «Ни у кого сейчас особо нет ни денег, ни времени для других забот, но эти люди все равно приходят, чтобы позаботиться о своей собаке или кошке».

Успокоительное каждое утро

Ирит Бетман из кибуца Бейт-Кешет в Нижней Галилее описывает своего 5-летнего пса Шефа как энергичного, но пугливого. Однажды ночью, когда кибуц сотрясали громкие взрывы, у Шефа началась истерика. Он дико царапался в двери дома, а когда дочь Бетман открыла входную дверь, выскочил на улицу и убежал. Сначала они слышали его лай в ближайшем лесу. Потом все стихло.

«Мы искали его примерно до трех часов ночи, а потом решили, что он вернулся во двор, — рассказывает Бетман. -Утром мы обнаружили, что его нет. Мы осмотрели все вокруг, я звала его, а через 12 часов после того, как он убежал, друг прислал фотографию, на которой он бродит по Кфар-Тавору, примерно в 8 километрах от нас.

Я бы не подумала, что он сможет пробежать такое расстояние за один раз, но около пяти утра раздались новые взрывы, и это, видимо, заставило его бежать дальше.

С той ночи он ходит на прогулки только на поводке, и мы почти не выпускаем его во двор. Всякий раз, когда мы слышим взрывы, он начинает дрожать. Когда включается сирена, он бежит в безопасную комнату».

У Неты Шпиглер из мошава Шарона под Тверией есть 11-летняя собака Пух. «Она была спокойной и покладистой собакой, а три месяца назад совершенно изменилась, – рассказывает Шпиглер. – Когда в нашем районе стали звучать сирены воздушной тревоги, она выла, царапалась в двери, лаяла и искала у нас помощи. Кажется, она слышит перехваты ракет и замечает, что происходит, задолго до нас.

Мы долго не могли понять, насколько она чувствительна. Перепробовали всевозможные способы, чтобы она успокоилась и почувствовала себя в безопасности, например, крепко обнимали ее. Но ничего не помогало. Бывали моменты, когда она просто мчалась в безопасную комнату и пряталась там, дрожа. Бывали дни, когда я боялась, что у нее случится сердечный приступ, и мы отправлялись к ветеринару.

Приступы прошли, но она по-прежнему очень напряжена. Теперь мы даем ей успокоительное каждое утро, и это дало немедленный результат. Она стала вести себя почти нормально, она снова выходит на улицу. Ветеринар объяснил, что, как бывает и с людьми, у Пуха, видимо, повышенная чувствительность. Раньше она была храброй собакой, но война изменила ее».

Доктор Шоши Хадар, ветеринар из клиники в кибуце Дгания, сказала, что не спешит давать собакам таблетки от тревоги: «Это лекарства, которые вызывают зависимость и требуют очень специфического протокола лечения, не всегда подходящего собакам. Очень важно изучить эмоциональную связь между животным и его владельцем, – говорит она. – Иногда причина тревоги именно в этом. В других случаях тревога возникает из-за того, что собаку внезапно перевезли жить на новое место, когда людей эвакуировали из городов на севере».

— Какие симптомы вы наблюдаете?

— Разные. Есть собаки, которые убегают, а другие слышат то, чего мы не слышим, и у них случаются приступы тревоги. Иногда они писают или испражняются в тех местах, где в обычное время не стали бы этого делать. Иногда они набирают или теряют вес. Я думаю, что в конце концов мы увидим последствия всех этих тревог и среди людей. Главная проблема в том, что этот период стресса так затянулся. У меня была кошка, которая облысела. Возможно, это вызвано стрессом, но точно сказать сложно.

— Что может сделать хозяин, чтобы помочь животным справиться со всем этим?

— Самое главное – приучить их к разным ситуациям. С кошками лучше держать переноску в доме, а не на балконе или на улице.

Собак, которые не привыкли к поводку, нужно приучать к ошейнику и поводку. Полезно будет посещать вместе с ними бомбоубежище, когда нет сирен.  Не нужно заставлять их думать, что это наказание. Они должны оставаться как можно ближе к своим хозяевам. Это дает им чувство защищенности.

Кошки должны привыкнуть к мысли, что, если их сажают в клетку или переноску, в этом нет ничего ужасного. Если они привыкнут воспринимать это как нечто обыденное, им будет легче.

— Должны ли люди брать своих питомцев с собой в бомбоубежище каждый раз, когда звучит сирена?

— Это может показаться странным, но иногда я за то, чтобы оставить животное в доме, если убежище вызывает у него стресс. Я понимаю, владельцам собак трудно даже подумать, чтобы сделать нечто подобное, но иногда это идет на пользу животному.

Советы ветеринаров

Поговорив с тремя ветеринарами, я записал краткое содержание полученных нами советов.

Во-первых, нужно обеспечить собаке или кошке безопасное место, лучше всего тихий уголок в комнате без окон. Это особенно актуально для кошек, которых сложнее отнести в бомбоубежище.

В любом случае владельцы животных должны стараться сохранять спокойствие и уверенность, поскольку питомцы чувствуют стресс «своих» людей. Будьте терпеливы и предлагайте тепло и поддержку. Можно попытаться отвлечь собаку или кошку игрой или любимой игрушкой, включить тихую музыку, чтобы успокоить ее.

Наконец, если приступы тревоги у собаки или кошки повторяются, проконсультируйтесь с ветеринаром.

Обвинение: бродяжничество

Серьезной проблемой остаются бродячие собаки.

«С 7 октября мы наблюдаем значительное увеличение числа бродячих собак, причем не только из-за того, что их бросают, но и потому, что они приходят из сектора Газа, – говорит Яэль Аркин, генеральный директор некоммерческой организации Let the Animals Live. – В начале войны многие люди приходили, чтобы приютить собаку, но это прекратилось… Вот беда, я не припомню такого времени. Мы всегда боремся за животных, но сейчас я чувствую, что безумие войны дает местным властям право делать все, что они хотят…. Нам нужно что-то делать, чтобы решить проблему, а не убивать собак».

Аркин говорит, что во время войны усыпили гораздо больше собак, чем в обычное время, как показывает отчет ее группы, который будет опубликован в конце года.

Второй проблемой, по ее словам, является чрезвычайный приказ министерства сельского хозяйства, предписывающий немедленно убивать бездомных собак, а не ловить их и не доставлять в приют, откуда их могли бы забрать люди, желающие завести собаку.

«Из-за давления общественности решили, что вместо того, чтобы убивать их сразу, они будут находиться в приюте четыре дня. Это очень короткий срок, не дающий никакого шанса найти им дом, – говорит Аркин, добавляя, что некоторых собак даже убивают на месте ядовитыми стрелами. – Разрешения на убийство собак выдаются без рассмотрения гуманных вариантов. Это жестокая смерть, смерть от паралича дыхательных путей».

«Все эти методы вводятся быстро под предлогом войны. Уже в последнем квартале 2023 года местные власти стали гораздо чаще убивать собак. Я считаю, это полным беззаконием. Поймите, убийство собак – не решение проблемы. Есть множество других решений, но власти не желают слушать. Это поведение стран третьего мира. По нашим оценкам, в Израиле насчитывается 32 тысячи бездомных собак. Это проблема, которую можно решить гуманно. Например, принять в Израиле закон, обязывающий стерилизовать или кастрировать собак».

Депутат Ясмин Фридман из партии Яира Лапида «Еш Атид» говорит, что Израиль не принял решений, доказавших свою эффективность в других странах «Министерство сельского хозяйства много лет выступало за убийство как решение проблемы. Так происходит и с собаками, и с кабанами, и с другими животными», – говорит она.

Ясмин уже три года пытается провести законопроект по решению проблемы бездомных собак. Идея в том, чтобы животных стерилизовали или кастрировали, прививали от бешенства, а затем выпускали на волю.

«Средняя продолжительность жизни этих собак составляет около трех лет, так что мы бы успели увидеть реальные долгосрочные изменения, – добавляет Фридман. – Но министерство сельского хозяйства постоянно отказывается принимать соответствующие законы и продолжает выделять миллионы из бюджета на решения, которые не работают».

Моше Гилад, «ХаАрец», Н.Б. На фото: пес по кличке Пух семьи Шпигель из северного поселения сильно изменился ∇