Израильская королева кикбоксинга: «После 7 октября многое изменилось»

Чемпионка мира по кикбоксингу Юлия Сачков – одна из самых «медаленосных» спортсменок Израиля. Она выиграла столько состязаний, что с трудом вспоминает все свои завоеванные награды. И хотя кикбоксинг не стал пока олимпийским видом спорта (впрочем, есть большой шанс, что он будет дебютировать в качестве такового на Олимпийский играх 2028 года в Лос– Анджелесе), жизнь в этом виде спорта идет своим чередом: с последних соревнований Юля привезла домой золото Кубка Европы и серебро, а также бронзу с нескольких Кубков мира. На днях телеграм-канал «„Хезболла“ на русском» выставил фото израильских спортсменов, которых, по их мнению, нужно не допускать к международным соревнованиям, – Юлино фото там стояло первым, хотя ее спорт – не олимпийский.

«Детали» побеседовали с Юлией Сачков на тему того, как изменилось мироощущение именитой спортсменки после 7 октября, с каким чувством она теперь выходит на ринг, как принимают ее бойцы из других стран, и о многом другом.

– Когда я шла на ринг после «черной субботы», – делится Юлия своими переживаниями , – все мои ощущения обострялись до предела. Я буквально физически ощущала внимание, не именно ко мне как к личности, а как к представительнице своей страны. Впервые в жизни я в полной мере ощутила то, что израильтяне называют «быть на карте» («анахну аль ха-мапа»), и я понимала: неважно, что зрители думают о нас. Хотят они нас видеть здесь или нет. Мы, израильские спортсмены, тут, и мы останемся тут. К счастью, у меня хорошие отношения со спортсменками из разных стран, явно плохого отношения я не видела ни от кого, хотя кто-то поддерживал нас больше, а кто-то меньше. Особо тронуло меня отношение спортсменки из Украины, она подошла пообщаться, посочувствовать, сказать, что она понимает мои переживания. На чемпионат мира с нами поехал ШАБАК, впервые в жизни мы были под охраной. С одной стороны, это успокаивает, с другой – это дискомфорт, ты не можешь выходить одна из отеля, с тобой постоянно охрана, запрещено говорить, откуда ты приехала (я говорила, что из Казахстана), и прочие ограничения.

Юля родилась в Казахстане и приехала в Израиль возрасте двух лет с семьей. В боевые искусства попала случайно, записавшись в 13 лет в спортивный летний лагерь – там были занятия по крав-мага, с чего, собственно, все и началось.

– Я на тот момент спортом не занималась вообще и была в поисках того, что может меня «зажечь». Тренером в лагере был Миша Бритавский, который меня тренирует по сей день.

• Читайте также:
• Кто такой Том Реувени – «темная лошадка» Олимпиады, принесшая Израилю золото?
• МОК может открыть расследование против израильского дзюдоиста за его поддержку ЦАХАЛа
• Золото и серебро в виндсерфинге: Олимпиада в Париже стала лучшей в истории Израиля

В этом кружке я была единственной девочкой, остальные были парни. Миша внимательно наблюдал за мной и, заметив, что во мне очень много агрессии, в конце курса сказал: «Однажды ты станешь чемпионкой». Эта фраза врезалась мне в мозг, и я продолжила заниматься крав-мага. Но была проблема – я была очень нацелена на победу, я хотела соревноваться, завоевывать медали, а крав-мага – это самозащита, а не соревновательный спорт. Мы стали ходить и пробоваться в других видах боевых искусств – у меня везде получалось хорошо: карате, тхеквондо… Но остановиться мы решили на кикбоксинге. Там мне больше всего понравилось – меньше ограничений. Можно бить сильно и по всем частям тела. Это мне подходило.

В 15 лет Юля начала принимать участие в чемпионатах Израиля, а потом и Европы и мира, а также в кубках (кубок – это открытый чемпионат, в нем могут принимать участие несколько спортсменов из одной страны, в то время как на чемпионаты мира посылают одного, самого лучшего спортсмена).

– В 2017 году я впервые стала чемпионкой Европы среди юниоров и получила бронзу на чемпионате мира во взрослой категории – в год, когда тебе исполняется 18 лет ты можешь решить, хочешь ли ты соревноваться в юношеской или взрослой категории, но если выбрал взрослую, в юниоры вернуться уже нельзя. Жизнь профессиональной спортсменки очень насыщена. Практически каждый месяц я вылетаю на соревнования. Недавно я привезла в Израиль золото с Кубка Европы и серебро с Кубка мира.

– Как становятся чемпионками? У тебя есть какой-то свой рецепт?

– Первые годы в спорте я держалась на агрессии и бесстрашии. Мне прилетало, но я на адреналине уверенно шла вперед. Сейчас это, конечно, не работает. Серьезные турниры – это соревнование умов. Недостаточно быть просто быстрым, сильным и хитрым, потому что все твои соперники такие же. Это борьба лучших техник и стратегии.

– Мы сейчас проживаем очень тяжелый опыт, скажем так, борьбы – борьбы за существование. В твоей карьере были какие-то моменты, когда все становилось очень плохо и ты хотела просто от этого всего убежать?

– Я перфекционистка, я ожидаю от себя многого, поэтому периодически накатывает состояние, когда «все сложно», когда думаю, что это все не мое, – притом что я одна из лучших в мире.

Перед чемпионатом мира 2019 года, за месяц до него, я соревновалась на Кубке в Праге, где проиграла свой второй бой. Мы с моим тренером считаем, что судейство было необъективным, но в любом случае такие проигрыши ломают спортсмена, и готовилась к чемпионату я уже не с тем настроением. Обычно мы ставим цель – первое место, а тут грустно сказали себе: ну хоть бы какую медальку получить. В итоге я стала чемпионкой мира, а заодно получила полезный урок. Когда после тяжелого поражения ты хочешь убежать и сдаться и тебе начинает казаться, что соперники одержат над тобой верх, надо продолжать, надо сделать еще один шаг вперед, потому что победа может оказаться за углом.

– Государство как-то вкладывается в твое профессиональное развитие?

– Государство начинает вкладываться, только когда ты приносишь результаты и сумма возвратов на твои затраты зависит от того насколько хороши твои результаты, но это все приходит потом. Поначалу в меня никто не вкладывался, на первые соревнования мы собирали деньги «по людям», выехать на соревнования стоит (приблизительно) 5 тысяч шекелей – для нас это были огромные деньги. Но, как-то только я стала привозить медали, ситуация изменилась, хотя я до сих пор ищу спонсора. В целом юниоров стали больше поддерживать, и это круто. Я вижу, что в последние годы иностранные спортсмены, которые выходят на ринг против израильтян, стали напрягаться. Мы создали себе репутацию. Как результат, в спорт приходит больше детей, которые смотрят на наши медали и тоже хотят стать чемпионами.

– Как часто тебе приходилось сталкиваться со стереотипом, что кикбоксинг – это не женский спорт, и как твои близкие реагировали на твое увлечение им?

– Сейчас в кикбоксинге намного больше девочек, чем восемь-десять лет назад. И это правильно, потому что кикбоксинг очень поднимает девочке-десятилетке самооценку и уверенность в себе. Меня в свое время окружение не поняло. Подруги смотрели на мои синяки с выражением «фу, синяки», а я их просто не замечала: подумаешь, синяки. Родители поначалу тоже не очень понимали, но были готовы поддерживать.

– Что ты ощущаешь во время боя на чемпионате? Как это вообще происходит?

– Кубки начинаются со взвешивания, нас постоянно взвешивают: нельзя весить ни на грамм больше допустимого в твоей категории веса. Если ты поправилась, надо срочно худеть, кто-то перестает есть, кто-то избавляется от веса другим способом. Следующий этап – жеребьевка. С волнением ждешь, кем будет твоя первая соперница. Я стараюсь лишний раз не думать, с кем больше  хочу драться, а с кем – меньше. Если попадется та, которую я хотела меньше, можно и проиграть. Вместо этого я думаю о золоте, о медали, ставлю цели – что мне нужно сделать, чтобы выиграть. Волнение в этот момент зашкаливает. После этого я начинаю разогреваться, и волнение опускается. Идешь к рингу, снова адреналин зашкаливает. Но, когда заходишь на ринг, это непередаваемое ощущение. Как будто ты королева.

– Как часто ты тренируешься?

– Каждый день две тренировки – утром и вечером, по полтора часа. Шабат – день спаррингов. Немножко не хватает ощущения, что есть конец недели, начало новой, но я привыкла.

– Ты с радостью ходишь на все эти тренировки?

– Секрет не в радости, я же тоже человек и мне тоже лень, дело в самодисциплине.

– Как ты смогла вернуться на тренировки после 7 октября, насколько тебя это подкосило?

– Это было ужасное время, весь день – физическая тошнота, и мозг отказывался воспринимать реальность, я не могла ни есть, ни пить. Через день после того, как залы открылись, я пошла на тренировку. Было очень сложно тренироваться, ничего не хотелось… Но потом внутри ужаса проступила злость, и я начала ее выплескивать на грушу, а потом почти сразу была поездка на чемпионат мира. Ехала с тяжелым настроением, в голове крутились вопросы: а как на тебя посмотрят? Сочувствуют ли там израильтянам или палестинцам? К счастью, как я уже говорила, нас приняли нормально.

– Есть ли у тебя ощущение, что тебя засуживают как израильтянку?

– У меня и у моего тренера несколько раз было ощущение, что судейство несправедливо по отношению ко мне, но я не хочу даже думать о такой причине и верить в это, это плохо отразится на боевом духе.

– И наконец, сакраментальный вопрос: ты боец-профессионал весом около 50 килограммов. В уличной драке, если на тебя, не дай бог, нападет мужчина весом в два раза больше твоего, сможешь ли ты выиграть этот бой?

– В уличной драке нет цели показать, что ты лучше. Есть цель спасти себя. Моя боевая подготовка позволит сделать несколько ударов, чтобы обеспечить несколько секунд для бегства, это самое главное.

Татьяна Воловельская, «Детали». Фото из личного архива Юлии Сачков √