Конец союза? Ультраортодоксы рассматривают возможность выхода из государства

Ультраортодоксальное общество пересматривает свои отношения с государством на фоне кризиса вокруг закона о призыве. Возможно, мы становимся свидетелями возвращения к идеологической изоляции и оспаривания участия ультраортодоксов в сионистском проекте.

Около месяца назад два министра от партии «Агудат Исраэль» — Ицхак Гольдкнопф и Меир Поруш — подали в отставку из правительства. В начале этой недели партия «Дегель ха-Тора» также объявила о выходе из коалиции, вслед за чем и «Агудат Исраэль» покинула коалицию. Большинство комментаторов восприняли эти события с некоторым цинизмом, считая их всего лишь тактическим шагом: до вступления отставок в силу будет найден компромисс по закону о призыве, и стороны вернутся в объятия коалиции и правительства.

Однако не факт, что они правы. Возможно, на фоне затяжного кризиса вокруг закона о призыве, ультраортодоксальная (ашкеназская) общественность — или, по крайней мере, ее руководство — рассматривает более радикальные шаги и даже готовы «пойти до конца», выйти из правительства и даже, может быть, привести к его падению. Мы, возможно, наблюдаем начало глубокого изменения в характере отношений ультраортодоксов с израильским обществом в целом — возврат к прежней исторической позиции обособленности. Это долгосрочная тенденция, которую нельзя игнорировать, даже если в итоге на тактическом уровне Нетаниягу и Дери выработают формулу, которая временно сохранит ультраортодоксов в коалиции.

Согласно этой модели, ультраортодоксы воспринимают себя как «остаток уцелевших» — аутентичную еврейскую группу, оставшуюся верной традиции несмотря на волны модернизации, секуляризации и национализма. Исходя из этого сознания, ультраортодоксальное сообщество создало обширную и обособленную институциональную систему — школы, синагоги, благотворительные фонды, организации социальной помощи — все это функционирует отдельно и параллельно с общей системой израильского общества. В соответствии с этой принципиальной позицией, ультраортодоксы находятся «в изгнании среди евреев» — как выразился Натан Бирнбаум, один из лидеров «Агудат Исраэль» в Польше, в одной из своих известных статей.

С момента «переворота» 1977 года и прихода к власти правительства Бегина участие ультраортодоксальных партий в правых коалициях — прежде всего с «Ликудом» — стало почти постоянным. В рамках этого союза «Ликуд» предложил ультраортодоксам стать частью «блока верующих» — широкой коалиции традиционалистов, религиозных и ультраортодоксов, по выражению Шимона Риклина. Ультраортодоксы ответили согласием, но выдвинули одно ключевое условие: защита жизненно важных интересов их сообщества, в первую очередь — полное освобождение от призыва для каждого мужчины, для которого изучение Торы является занятием всей жизни.

Однако это требование годами сталкивалось с трудностями из-за присутствия в правых коалициях светских партнеров (таких как «Наш дом — Израиль») или центристских сил (например, «Еш Атид»). Ультраортодоксы надеялись, что с приходом полностью правых правительств это требование, наконец, будет реализовано. Но этого не произошло: вместо этого продолжалась политика откладывания и затягивания — прежде всего со стороны премьер-министра Нетаниягу — почти два года.

Наиболее важно то, что ультраортодоксальное руководство начинает осознавать: речь идет не о временном политическом провале, а о глубокой структурной проблеме. Даже внутри национального лагеря — включая религиозных сионистов и членов «Ликуда» — существует принципиальное несогласие с всеобщим освобождением от призыва. Это порождает у ультраортодоксов новое осознание своей оппозиционности по отношению к израильскому обществу.

Это чувство им хорошо знакомо — можно даже сказать, оно является основополагающим. В его рамках ультраортодоксы возвращаются в оппозицию, как это было на протяжении десятилетий до 1977 года. Возвращение происходит не только под давлением политических обстоятельств, но и потому, что они видят себя как принципиальных противников структуры и ценностей сионистского государства. Такое государство, по их мнению, не может быть подлинным домом для ультраортодоксального общества и его ценностей.

Подобный шаг, если он действительно будет реализован, несомненно повлечет за собой серьезные практические последствия — как отмечают многие комментаторы, — но нет уверенности, что это отпугнет ультраортодоксальное руководство. Арье Дери, к примеру, может предпочитать сохранение правого правительства, но сомнительно, что его позиция окажет решающее влияние на мнение таких раввинов, как рав Дов Ландо, рав Хирш или адмор из Гура. С их точки зрения, различие между правыми и левыми несущественно: обе стороны представляют чуждые идеологии, отказавшиеся от пути Торы.

Ожидаемое сокращение бюджетных ассигнований также не обязательно станет решающим фактором. Ультраортодоксальное общество изначально возникло как элита изучающих Тору — небольшая группа людей, посвящающих свою жизнь Торе с полной самоотдачей и в условиях материальной скромности. Хотя за последние десятилетия ультраортодоксальное население значительно выросло, усилилось его политическое влияние и увеличились поступающие в его адрес государственные ресурсы, возможно, руководство сейчас готово вернуться к прежней модели — повышению качества даже ценой сокращения количества. Возможно, они даже предпочтут такой путь.

Судя по всему, руководство не опасается падения уровня жизни или утраты признаков так называемой «современной ультраортодоксальности» — вроде кофеен по субботам вечером или отпусков за границей. Нет и признаков того, что уход «модернизированных» харедим вызовет особое сожаление. Главное — чтобы остался тот самый «остаток уцелевших» — верные сыны Израиля, следующие по пути Торы и традиций предков.

Доктор Шломо Фишер, социолог, старший научный сотрудник JPPI, Института политики еврейского народа, Walla

Фото: Охад Цвигенберг ∇