Конец мифа о Трумпельдоре

Конец мифа о Трумпельдоре

Авторы нового сборника статей «Тель-Хай, 1920-2020», посвященного столетию знаменитого боя, предлагают пищу для размышлений, сосредоточившись на политическом использовании кровавого события.

Много лет назад еженедельник «Бамахане» отправил меня взять интервью у Альфреда Трумпельдора, брата Йосефа Трумпельдора. Это был добрый старик, готовый помочь, но, к сожалению, он был почти на двадцать лет моложе брата и запомнил его больше всего, как помнят его все: национальным героем в форме.

Вместе с фотографом Ави Шимхони я иногда вспоминаю, как Альфред Трумпельдор показал нам протез руки своего брата. Я это точно помню. До недавнего времени я был вполне доволен своей памятью, но теперь знаю, что некоторые из моих воспоминаний имеют тенденцию улучшаться со временем, с добавлением драматизма и красок, и когда я их пересматриваю, оказывается, что некоторые из них – «ложные воспоминания». Результат – то, что называют мифами.

Если бы Трумпельдор-младший показал нам протез руки своего брата, Шимхони, конечно, сфотографировал бы его, но в газете появилась другая фотография, а исторический протез даже не упоминается в статье. Следовательно, похоже, что он его не показывал. Но можно ли с уверенностью это сказать? Может, редакция «Бамахане» сочла изображение протеза слишком мрачным для публикации?

Поэтому стоит изучить этот вопрос подробнее и глубже. Примерно так же поступили двадцать ученых-соавторов объемного тома с мифами о Трумпельдоре.

Что именно произошло в Тель-Хай 1 марта 1920 года, так и не было выяснено. В какой-то момент казалось, что все стреляют во всех. Трумпельдор был убит вместе с тремя парнями и двумя девушками. Тель-Хай стал символом. В этом и заключалась важность боя: он породил сионистский героический миф. Соавторы этой книги больше интересуются мифом, чем событиями, породившими его, включая политическое использование последних слов, приписываемых Трумпельдору: «Хорошо умереть за родину».

Некоторые из соавторов предлагают наводящие на размышления идеи, но все склонны недооценивать суть дела: бой евреев с арабами в Тель-Хай превратился в такой мощный национальный миф прежде всего потому, что Тель-Хай был провалом и неудачей — еврейские поселенцы в Галилее были брошены на произвол судьбы.

Этого ожидали заранее: «Положение ужасное», написали в газете рабочего движения примерно за две недели до кровавой бойни в Тель-Хай. За пять дней до того, как Трумпельдор и его товарищи были убиты, в газете предупредили, что Галилея в опасности, и спросили: «А что сделали лидеры поселенческого движения, чтобы спасти эти точки»?

Этот вопрос предназначался прежде всего Зееву Жаботинскому и Давиду Бен-Гуриону. Они и их люди спорили, пока не стало слишком поздно. Жаботинский утверждал, что поселенцев в Галилее нельзя защитить, и требовал их эвакуации. Бен-Гурион ответил, что отказ от одного поселения может привести к отказу от всей страны. Это был ценностный и моральный выбор между достойной смертью и позорной жизнью.

С годами лидеры сионистского движения часто оказывались перед такой дилеммой и делали то, что делали их предшественники во времена Тель-Хай: превращали свои неудачи в славные мифы.

Различные статьи о том, что произошло в Тель-Хай и что именно Трумпельдор сказал перед смертью, начали публиковаться уже через несколько дней. В одной из них Игаль Ханкин резюмирует факты, добавляя к ним предположения. Военный патриотизм, который был основой личности Трумпельдора, дает основание для гипотезы, что он действительно сказал что-то вроде «Хорошо умереть за родину», хотя неясно, были ли это «последние слова» и на каком языке они были сказаны. Тенденция видеть в них последнюю волю убитого сформировалась практически сразу.

Политическое воплощение этого мифа завораживает. Жаботинский, кажется, предвидел заложенные в нем возможности. Как литератор, он сразу заметил возможность связать это с мифом о героизме Бейтара, последней цитадели Шимона Бар-Кохбы. Все, что для этого требовалось — изменить название молодежного движения, которое он основал в 1923 году, на «Брит Йосеф Трумпельдор» («Союз Трумпельдора»), для краткости — Бейтар.

Бен-Гурион время от времени напоминал своему политическому противнику о его поражении, когда тот  предлагал покинуть поселения в Галилее, но стало складываться впечатление, что Трумпельдор принадлежит к ревизионистам. Рабочее движение не определилось: некоторые из его лидеров, в том числе Берл Кацнельсон, считали, что поклонение умершим неуместно для его духа. Однако они не хотели оставлять ревизионистам монополию на национального героя.

Амир Гольдштейн трансформировал это состязание в ежегодное восхождение на могилу Трумпельдора. Это — динамичная политическая история, которую Гольдштейн лучше всего воссоздал, как один из краеугольных камней соперничества между левыми и правыми, которое продолжается и по сей день. В нем есть страсти, интриги и немало насилия. Так туда попал памятник рычащего льва: его установление на национальной церемонии было призвано символизировать захват «места паломничества» рабочим движением.

Бен-Гурион понимал силу подобных мифов. Когда был убит харизматичный лидер палестинской группировки боевиков Изз-ад-Дин аль-Кассам, Бен-Гурион справедливо оценил, что его смерть дала арабскому национальному движению важный козырь. «Это своего рода арабский Тель Хай, — сказал он. — Способ рассказать молодежи про жертвы».

Но миф о Трумпельдоре играл на руку соперникам Бен-Гуриона, правым и левым, ревизионистам и рабочему движению. Поэтому он попытался дать новое определение: «Хорошо не умереть за свою страну — мы здесь, чтобы хорошо жить!»

Здесь есть противостояние двух мировоззрений. Фактически, конкуренция за наследие Трумпельдора иллюстрирует тот факт, что разрыв между Жаботинским и Бен-Гурионом был намного меньше, чем кажется: оба хотели использовать Трумпельдора для продвижения видения одного и того же движения. Это была внутренняя дискуссия, где главным был вопрос о том, как лучше всего продвигать цели сионизма. Язык был идеологическим, но, на самом деле, они боролись в основном за власть и славу. С годами эта борьба растворилась, и память о ней сохранилась почти исключительно в виде футбольных матчей между тель-авивским «Хапоэлем» и иерусалимским «Бейтаром». В этом отношении история мифа о Трумпельдоре тоже имеет отношение к текущим дебатам по вопросу «Куда делись левые?»

Мифу также было трудно выжить в учебниках, как анализирует Дан Порат в своей статье в книге, и из года в год число участников ежегодной поминальной церемонии в Тель-Хай уменьшалось. Иногда их сдерживала напряженность на севере, иногда — снег или что-то еще. Подготовка к этому дню соперничала с подготовкой к Пуриму. Борьба за создание государства и много войн дали нам более драматичные истории героизма, а позже появились альтернативные и более привлекательные места паломничества — Умань и Освенцим.

Сто лет со дня боя в Тель-Хай прошло почти неслышно, возможно, также из-за коронавируса. Израиль повзрослел, стал более скептичным и циничным. Дети Израиля заменили Трумпельдора на Супермена из мультфильмов, и история об Одноруком из Тель-Хай стала порождать все больше и больше шуток, которые старательно собрала Яэль Зарубавель. Они не очень смешные.

Зарубавель — одна из редакторов этой книги вместе с Гольдштейном. Она живет в Соединенных Штатах и опубликовала там две увлекательные книги. Одна анализирует взаимосвязь между тремя основополагающими израильскими мифами: Тель-Хай, Бар-Кохба и Масада. Это — важная книга, которая, к сожалению, не издана на иврите. Ее вторая книга анализирует миф о Масаде, и тоже не опубликована на иврите. Интересно, что, по крайней мере, четыре автора статей в книге о мифе Тель-Хай не живут в Израиле.

Как и в интернете, все кажется одновременно важным и неважным: наряду с некоторыми заслуживающими внимания статьями, есть не только статья про шутки о Трумпельдоре, но и обзор стихов о Трумпельдоре, и обзор того, что писали о его гибели в ревизионистской прессе в Польше, и, наконец, довольно странная статья Иоханана Петровского-Штерна, который пытается доказать, что, на самом деле, Трумпельдор был «убежденным пацифистом толстовского типа».

Под конец вернемся к моей встрече с Альфредом Трумпельдором: проверка фотоархива «Бамахане» с абсолютной уверенностью доказала, что он не показывал нам протез руки своего брата.

Том Сегев, «ХаАрец», Л.К.˜
На фото: ежегодная церемония памяти Иосифа Трумпельдора в Тель-Хае. Фото: Гиль Элиягу. 

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ