«Когда меня убьют…»

«Когда меня убьют…»

Незадолго до начала Второй мировой войны в Хагане произошел раскол: от нее отделилась «Эцель», «Национальная боевая организация».

«Эцель» стала военным крылом партии сионистов-ревизионистов под руководством Владимира Жаботинского.

Но и в «Эцель» произошел раскол, и в 1940 году появилась подпольная группа «Лехи», «Борцы за свободу Израиля». Ее создателем был Авраам Штерн, и он же написал слова и музыку гимна «Лехи» – «Неизвестные солдаты».

Авраам Штерн родился в польском местечке Сувалки в 1907 году. Во время Первой мировой войны он оказался в России, а в 1925 году восемнадцатилетним юношей добрался до подмандатной Палестины и поступил на филологический факультет Еврейского университета в Иерусалиме, где изучал классическую литературу, латынь и древнегреческий. Учеба в университете длилась недолго: Штерн рано пришел к мысли, что необходимо изгнать англичан из Эрец-Исраэль любыми способами, в том числе террором.

Главные причины раскола «Эцель» носили идеологический характер, однако были и другие: на место командира «Эцель» претендовали два человека – Авраам Штерн и Давид Разиэль. Но Жаботинский поддержал кандидатуру Разиэля, и он стал командиром.

Очень скоро Разиэль сообщил своим соратникам, что договорился с англичанами о прекращении огня из-за опасности, грозившей со стороны нацистской Германии. Для всего еврейского ишува врагом были англичане, а с началом Второй мировой войны стали немцы. Но Штерн считал врагом только англичан и был настолько одержим этой идеей, что в начале 1941 года даже попытался установить связь с немцами, отправив к ним для переговоров своего человека (Нафтали Любенчика) с письмом, которое было найдено после войны в немецком посольстве в Анкаре.

«Англия предала сионизм, – заявил Штерн, – а с немцами у нас схожие интересы: они против англичан, и мы против англичан. Они хотят выкинуть всех евреев из Европы, и мы хотим, чтобы все евреи приехали в Эрец-Исраэль».

Примерно то же самое он написал в письме властям Третьего рейха: «Существуют общие интересы для установления нового порядка в Европе в соответствии с немецкой концепцией воплощения еврейских национальных чаяний (…) Создание национально-тоталитарного еврейского государства, связанного соглашением с немецким Рейхом, укрепит положение Германии, как сверхдержавы, на Ближнем Востоке».

В контактах с немцами Штерн не видел ничего зазорного. Правда, тогда конвейерное уничтожение евреев еще не началось, и он не имел ни малейшего понятия, как выглядела «немецкая концепция» по отношению к евреям.

Кроме того, у Штерна уже был успешный довоенный опыт переговоров с властями антисемитской Польши, которые согласились снабдить оружием еврейских подпольщиков в Палестине и провести их военную подготовку на специальных курсах. После нескольких поездок в Варшаву Штерн сказал: «Польша хочет избавиться от своих евреев, поэтому у нас с ней общие интересы». Но начало Второй мировой войны смешало все его планы, и оружие от поляков «Лехи» получить не успела.

А попытки установить связь с немцами испортили Штерну репутацию, хотя из них так ничего и не вышло.

Для англичан же «Лехи» и ее командир стали врагом номер один. «Банда Штерна» – так они называли еврейских подпольщиков. Непримиримостью дышит одна из записей Авраама Штерна: «Я знаю, что многие усмотрят немало темных пятен на нашей организации и будут говорить о нашей аморальности. Но мы повторяем снова и снова: если аморальность, обман и даже превращение в проституток наших сестер и жен вместе с использованием самых презренных средств приблизит нас к цели, мы пойдем и на это!»

За Штерном охотились и свои, и чужие: он был врагом и для англичан, и для евреев.

По словам жены Штерна Рони, он больше боялся евреев, чем англичан. Как-то, когда она ехала в автобусе, перед ней сидели мужчина с женщиной. Заговорив о Штерне, мужчина сказал: «Я собственными руками сдал бы Штерна англичанам, чтобы с ним покончили навсегда». Весь ишув ополчился на Штерна, когда его люди, решив взорвать здание английской полиции, по ошибке убили двух евреев-полицейских.

По всему Тель-Авиву были развешаны объявления о розыске Авраама Штерна по кличке «Яир» с его фотографиями, и англичане оценили его голову в тысячу лир. Одно из таких объявлений случайно увидела мать Штерна, которая успела бежать из Польши в Эрец-Исраэль и понятия не имела, чем занимается ее любимый сын. А сын с очередной конспиративной квартиры написал ей по-русски письмо: «Мне бесконечно больно за тебя. Но ты ведь знаешь меня и знаешь, что то, что обо мне говорят – ложь. Злые и завистливые люди, люди-звери, для которых единственной радостью является возможность отравить жизнь другим, были и будут везде и всегда. Бог даст, и мы доживем до лучших времен, и «нахес» (радость – В.Л.), которую не мог дать тебе сын, будешь иметь от внука».

Бог отвел Штерну очень мало времени: весь 1941 год он прятался по разным квартирам и говорил брату Давиду, что чувствует себя зверем, на которого устроили облаву.

С женой он редко и тайком встречался на темных улицах Тель-Авива. Сразу после свадьбы он сказал ей: «У нас детей не будет. Я не могу взять на себя ответственность. Я не знаю, может, сегодня или завтра меня убьют. Ты готова на это?». «Готова» – ответила Рони. А почувствовав приближение конца, Штерн ей сказал: «Я хочу, чтобы у нас был ребенок, чтобы у тебя осталась память обо мне».

Даже во время облавы Штерн сочинял стихи. В одном из них он с уверенностью написал: «Я знаю, близок день, когда меня убьют…», а в другом – «… и мозг распустится подобно белой розе».

Предчувствие не обмануло Штерна: 12 февраля 1942 года в тель-авивскую квартиру на улице Мизрахи, дом 8, ворвались трое английских сыщиков. Они быстро обнаружили платяной шкаф, где прятался Яир. Сыщики надели на него наручники и спешно вызвали своего начальника Джеффри Мортона, который и назвал «Лехи» «бандой Штерна». Он давно охотился за Яиром и теперь столкнулся с ним лицом к лицу. Обоим было по 35 лет, и каждый внес противника в список на ликвидацию под первым номером.

Прогремели три выстрела, и полицейские вынесли из дома тело, завернутое в армейское одеяло, из-под которого виднелись до блеска начищенные ботинки, а на мостовую капала кровь.

В своих мемуарах «Просто работа» Мортон написал, что Штерн пытался взорвать адскую машину и не было иного выхода, как только его убить.

Впоследствии Мортон выиграл в Англии несколько судебных процессов, обвинив в клевете тех журналистов, которые написали, что он хладнокровно застрелил Яира. Мортон дожил до девяноста лет, но каждый день ожидал, что евреи его убьют.

Как сказал один из преемников Штерна, ставший потом премьер-министром Израиля Ицхак Шамир, «если бы после создания государства «Лехи» еще существовала, Мортон не умер бы в своей постели».

Имя Авраама Штерна увековечено в названии многих улиц той страны, где его когда-то так ненавидели, а после смены власти в 1977 году он стал одним из национальных героев.

Штерн оказался прав и в том, что его мать получила «нахес» от внука, которого назвали Яир в честь отца и который родился через четыре месяца после его гибели.

А вдова Штерна Рони сказала в телеинтервью: «Я уже пятьдесят лет замужем за другим человеком, но не забываю об Аврааме ни на один день: у меня есть Яир и его дети (…) я как будто живу еще и той жизнью».

Потеряв своего командира, «Лехи» оказалась на грани развала, но новая руководящая тройка во главе с Ицхаком Шамиром сумела сохранить ее структуру и провести несколько дерзких операций, две из которых особенно потрясли весь мир: убийство в Каире британского министра по делам Ближнего Востока лорда Мойна в 1944 году и убийство посредника ООН шведского графа Бернадотта в Иерусалиме в 1948 году. Президент Всемирной сионистской федерации Хаим Вейцман сказал, что даже весть о гибели на войне его собственного сына-летчика не потрясла его так, как убийство лорда Мойна. А Уинстон Черчилль заявил, что отказывается от поддержки сионизма.

После основания Государства Израиль бывшие бойцы и командиры «Лехи» стали политическими противниками Бен-Гуриона.

На руинах «Лехи» родилось движение «За неделимую Эрец-Исраэль», которое на много лет определило характер политической борьбы и полемики внутри израильского общества.

В 1947 году, узнав о разделе Палестины, руководство «Лехи» опубликовало листовку, где были такие слова: «Для нас понятие родины – величина постоянная. Границы родины не могут быть предметом ни дискуссии, ни компромисса».

Эти слова – лучшая эпитафия для Авраама Штерна, который не дожил до рождения еврейского государства, но сделал все от него зависящее, чтобы оно родилось.

Владимир Лазарис, «Детали»


500 лет еврейской истории и 25 лет поисков в израильских и зарубежных архивах легли в основу книги Владимира Лазариса «Среди чужих. Среди своих».

«Детали» публикуют избранные главы из этой, единственной в своем роде, хроникально-исторической книги. В основу статей легли и рассекреченные цензурой протоколы, и архивные материалы о самых неожиданных сторонах еврейской жизни в Диаспоре до и после Катастрофы, и множество неизвестных документов, публикуемых впервые на русском языке.

Приобрести книгу «Среди чужих. Среди своих» или другие произведения Владимира Лазариса можно, обратившись на его сайт: www.vladimirlazaris.com

На фото: Объявление о дне памяти Яира Штерна. Фото: Рами Шелуш.

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ