Когда Менахем Бегин стучал по столу

Менахем Бегин впервые в истории Израиля возглавил правое правительство, и сам был подлинно правым политиком. На протяжении всего своего пребывания на посту премьера (1977-1983 гг.) он с большим уважением относился к израильской правовой системе, как к суду, так и к институту юридического советника правительства. Он сказал: «Есть судьи в Иерусалиме».

Я очень хорошо помню воскресенье 22 октября 1979 года. В тот день в девять утра правительство собралось на еженедельное заседание. Я участвовал в нем в качестве юридического советника правительства.

В то время, когда министры уже собрались в зале заседаний, а премьер-министр еще не покинул свой кабинет, в начале новостного выпуска по радио сообщили о том, что Верховный суд только что вынес решение по иску против основания поселения в Элон-Море.

Суд заявил, что поселение было основано на частной палестинской земле и что, учитывая заслушанные им показания, не доказано, что конфискация земель с целью создания поселения оправдана соображениями безопасности, и поэтому поселение должно быть эвакуировано.

Когда эта новость дошла до зала заседаний правительства, в зале возникла суматоха. Были министры, которые разразились криками и стучали по столу в знак протеста и гнева, а были и министры, которые заявили, что суд перешел красную черту, и они откажутся подчиниться его решению.

Причина волнения была ясна. Поселенческая деятельность в Иудеи и Самарии была центральной целью программы правительства, и министры, еще не прочитавшие полностью решение суда, считали, что он положил конец созданию поселений.

Затем, посреди суматохи, в комнату вошел премьер-министр. Он тоже слышал эту новость и понял причину волнения. Он сел на свое место, громко стукнул по столу и крикнул, что было для него совершенно нехарактерно: «Тихо. Сядьте и успокойтесь. Суд вынес решение, и мы его выполним, несмотря ни на что». Министры замолчали, и порядок был восстановлен.

• Читайте также:
• Борцы за поселения: версия 70-х
• Амир Охана угрожает БАГАЦу: кнессет не даст суду права вмешиваться в основные законы
• Что такое «критерий разумности» и почему его отмена опасна

По решению суда поселение Элон-Море было эвакуировано. Однако по распоряжению правительства была проведена проверка и недалеко от этого места обнаружен большой участок государственной земли, и на этом участке поселение было восстановлено.

Я убежден, если бы среди нас был сегодня Менахем Бегин, он бы принял любое решение суда, каким бы оно ни было, и, по моему мнению, правительство того времени тоже приняло бы это решение.

Действительно, страна, где судебные решения не исполняются (конечно, всегда на том основании, что решение неверно или несправедливо), является не страной закона, а страной анархии. И понятно, что страна, в которой есть люди, которые обязаны подчиняться каждому постановлению суда, но есть и другие люди (например, министры), которым разрешено игнорировать эти постановления, не является демократической страной.

Но времена изменились. Мы очень изменились. Недавно мы услышали министров, которые объявили, что, если Верховный суд отклонит основной закон, отменяющий критерий разумности, они не подчинятся этому постановлению.

Эти министры даже пригрозили, что в этом случае они сделают что-то, что должно встревожить всех нас, а не только суд. Но что они на самом деле будут делать: принимать еще более радикально необоснованные решения? Не ясно. Меня не пугают их угрозы. Но меня пугает, очень пугает возможность того, что им будет разрешено осуществлять свою власть так, как они пожелают, без всестороннего и эффективного судебного контроля.

На прошлой неделе мы услышали, как председатель кнессета Амир Охана предупредил суд, чтобы он не отвергал какой-либо основной закон, и заявил, что «кнессет не будет смиренно мириться с попиранием его прав». И поэтому он «предлагает суду и судьям — признать ограниченность своих полномочий».

Не могу избежать попутного комментария: похоже, спикер кнессета считает, что угрозы удержат судей от выполнения своих обязанностей согласно закону и совести. Он ошибается. Крупно ошибается. Судьи не политики, и они не трясутся за свое кресло.

Однако председатель кнессета может приписать себе мировое достижение, поскольку он, судя по всему, первый и единственный среди председателей парламентов, публично сделавший подобное заявление.

Само заявление о том, что неподчинение постановлению суда возможно и даже допустимо на том основании, что то неправильное, влечет за собой серьезный общественный и национальный ущерб, особенно когда оно исходит от спикера кнессета. Если ему разрешено, то почему мне нет? Это безответственное заявление, которое подрывает принцип верховенства закона, на котором построено государство.

Охана добавил, что «в законодательстве нет ничего, что позволяло бы суду признать недействительным или изменить основной закон». Его поспешили поддержать несколько министров, в том числе министр юстиции Ярив Левин.

Однако, при всем уважении к спикеру кнессета и министру юстиции (поскольку они изучали право) и другим министрам, таким как министр финансов, которые выразили то же мнение (хотя они и не изучали право), они не правы.

Во-первых, не всегда следует полагаться на закон. В демократической стране (и не только в ней) есть также принципы и ценности. Так, например, Верховный суд США более двухсот лет назад постановил, что он имеет право признать недействительным любой закон Конгресса, противоречащий Конституции, хотя не было и до сих пор нет закона, позволяющего это. Он может это сделать только в силу принципов и ценностей, и в США нет никого, кто с этим не согласен.

Действительно, как это принято в демократическом мире, существуют принципы, которые могут преобладать над принципом правления большинства. И правительство Израиля должно это понимать.

В любом случае, существуют веские юридические и общественные аргументы, подтверждающие полномочия Верховного суда признавать недействительными даже основные законы, и любой желающий (конечно, включая министров) может прочитать о них в книгах и научных статьях.

И важно подчеркнуть, что вопреки словам спикера кнессета, помимо прочего, существует еще и закон, который наделяет Верховный суд этими полномочиями, причем не обычный закон, а основной закон (который считается частью нашей конституция), это основной закон о судебной власти 1984 года.

В этом основном законе прямо говорится, что Верховный суд уполномочен обсуждать «вопросы, в которых он считает необходимым предоставить помощь ради справедливости». И тут добавлено, чтобы устранить всякие сомнения, что суд уполномочен «отдавать приказы государственным органам… действовать или воздерживаться от действий при исполнении своих обязанностей».

Для пояснения давайте представим ситуацию, в которой кнессет, конечно, не этот кнессет, а другой кнессет, в ближайшем или отдаленном будущем примет основной закон, который установит не большинством в 64 депутата, а большинством в 70 голосов, что он продлевает срок своих полномочий без выборов с четырех до десяти лет.

Или, как другой пример, кнессет примет основной закон, который наложит суровое наказание на членов ЛГБТ-сообщества и лишит их права голосовать на выборах в кнессет. Важно помнить: кнессет может принять такой основной закон в любое время, легко и быстро, обычным коалиционным большинством. Достаточно лишь решить дать такому закону название «основного».

В этой ситуации разве Верховный суд не имеет полномочий обсуждать действительность такого основного закона? Было бы интересно услышать, что думает по этому поводу спикер кнессета, просто чтобы мы все знали, с чем столкнулись.

На мой взгляд, нет никаких сомнений в том, что суд вправе признать недействительными такие основные законы. Точнее, на мой взгляд, это его долг – юридический, общественный и моральный – дисквалифицировать их. Насколько мне известно, такого же мнения (вопреки мнению спикера кнессета) держатся почти все специалисты по публичному праву во всех университетах и колледжах.

Но, по моему мнению, настоящий вопрос заключается не в том, имеет ли суд право признать основной закон недействительным, поскольку ответ ясен: да, он имеет право.

Реальный вопрос заключается в том, при каких обстоятельствах такой закон должен быть признан недействительным. Теперь этот вопрос предстоит решить суду, и вы можете рассчитывать на его правильный ответ. Действительно, в Иерусалиме есть судьи.

Ицхак Замир, «ХаАрец», И.Н. На снимке: Ицхак Замир. Фото: Томер Аппельбаум. На снимке в тексте: Менахем Бегин
Автор был юридическим советником правительства (генеральным прокурором), судьей Верховного суда и деканом юридического факультета Еврейского университета