Климатические активисты всех раздражают. Не вредят ли они собственной повестке?

Голландская полиция арестовала трех человек в музее Маурицхёйс в Гааге после того, как шедевр Яна Вермеера «Девушка с жемчужной сережкой» стал последней мишенью протестующих против изменения климата.

В ролике, опубликованном в социальных сетях, видно, как двое мужчин в футболках Just Stop Oil стоят перед картиной и один из них пытается приклеить свою голову к произведению искусства, а другой выливает на него банку томатного супа.

Climate activists vandalize Johannes Vermeer’s classic painting Girl with a Pearl Earring to protest oil. They deserve prison. pic.twitter.com/7IqbLRIoFE

— Ian Miles Cheong (@stillgray) October 27, 2022

«Что вы чувствуете, когда говорите, что на ваших глазах уничтожают нечто прекрасное и бесценное? – спросил один из протестующих в Гааге. – Чувствуете ли вы возмущение? Хорошо. А где это чувство, когда вы видите, как уничтожают планету?»

На возгласы «Позор!» посетителей галереи он ответил, что картина «защищена стеклом и находится в полном порядке», но «будущее наших детей» – нет. 

В заявлении музея говорится, что реставраторы осмотрели работу, которая действительно находится за стеклом, и никаких повреждений не обнаружили. 

«Искусство беззащитно, и Маурицхёйс решительно отвергает попытки повредить его с какой бы то ни было целью», – говорится в заявлении.

Это стало лишь самым недавним из подобных инцидентов. В прошлое воскресенье члены немецкой экологической группы Letzte Generation («Последнее поколение») забросали картофельным пюре картину Клода Моне «Стога сена» в музее Барберини в Потсдаме, под Берлином.

За десять дней до этого активисты движения Just Stop Oil облили томатным супом картину Винсента Ван Гога «Подсолнухи» в Национальной галерее в Лондоне, а затем приклеили себя к стене под картиной, которая является одним из самых важных сокровищ галереи. Еще раньше экоактивист напал на «Джоконду» да Винчи в Лувре. 

Подобные акции вновь и вновь вызывают не только возмущение поклонников искусства, но и дискуссию о том, эффективны ли такие виды протеста, которые, кажется, только настраивают аудиторию и СМИ против активистов.

Поскольку картины защищены стеклом, их снова выставили на обозрение. Но критики утверждали, что реальный ущерб был нанесен отчуждением общественности от самой цели акций – привлечь внимание к экологическим проблемам. 

У этого явления даже есть название – «дилемма активиста»: активисты должны выбирать между умеренными действиями, которые в основном игнорируются, и более экстремальными действиями, которые привлекают внимание, но могут быть контрпродуктивны для их целей, поскольку заставляют людей негативно думать о протестующих.

Сами активисты говорят, что принятие личной непопулярности – это цена за внимание СМИ, на которое они рассчитывают, чтобы «начать разговор» и добиться общественной поддержки проблемы. Но правильный ли это подход? Может быть, активисты вредят своему делу?

Чтобы узнать ответы на эти вопросы, Колин Дэвис, профессор психологии из Бристольского университета в Великобритании, который изучает психологию протестов, провел несколько экспериментов.

Чтобы повлиять на мнение участников экспериментов о протестующих, он и его команда использовали хорошо известный эффект фрейминга, при котором даже незначительные различия в освещении протестов оказывают сильное влияние, часто служащее делегитимизации протеста.

Например, в статье Daily Mail, сообщающей об акции с картиной Ван Гога, протест был назван «трюком», который является частью «кампании хаоса», проводимой «экологическими фанатиками». 

Ученые воспользовались этим эффектом фрейминга, чтобы проверить взаимосвязь между отношением к самим протестующим и к их требованиям. Если поддержка общественностью какого-либо дела зависит от того, как она относится к протестующим, то негативное фреймирование, которое приводит к менее позитивному отношению к протестующим, должно привести к снижению уровня поддержки требований.

Но этого ученые не обнаружили. На самом деле экспериментальные манипуляции, снижающие поддержку протестующих, не оказывали никакого влияния на поддержку требований этих протестующих.

Психологи проверили этот вывод на различных типах ненасильственных протестов, включая протесты по поводу расовой справедливости, прав на аборт и изменения климата, а также на британских, американских и польских участниках. 

«Когда представители общественности говорят: «Я согласен с вашей целью, мне просто не нравятся ваши методы», мы должны верить им на слово», – резюмирует Колин Дэвис.

По его словам, существование радикального фланга, похоже, увеличивает поддержку более умеренных фракций общественного движения, поскольку последние выглядят менее радикальными.

Однако другая проблема может заключаться в том, что большая часть внимания, привлекаемого радикальными акциями, сосредоточена на действиях протестующих, а не на проблеме, к которой они хотят привлечь внимание. «Однако даже если это так, – пишет Дэвис, – общественный разговор открывает пространство для обсуждения самого вопроса».

Протест играет определенную роль в формировании повестки дня. Он не обязательно говорит людям, что думать, но влияет на то, о чем они думают. Некоторые люди не исследуют детали вопроса, но внимание СМИ тем не менее может способствовать продвижению этой темы в их сознании. 

Опрос YouGov, проведенный в Великобритании и опубликованный в начале июня 2019 года, показал, что «окружающая среда» впервые попала в тройку самых важных вопросов для населения. Организаторы опроса пришли к выводу, что «внезапному всплеску озабоченности, несомненно, способствовал общественный резонанс, поднятый на борьбу за экологию организацией Extinction Rebellion» (которая незадолго до этого в течение двух недель захватывала мосты и другие видные места в центре Лондона). 

Резонансные акции, вызывающие раздражение у обывателей, не исчезнут. Протагонисты по-прежнему будут объектом (в основном) негативного внимания СМИ, что приведет к широкому общественному неодобрению. Но нет никаких убедительных доказательств того, что такой раздражающий ненасильственный протест контрпродуктивен. 

Александра Аппельберг, «Детали». AP Photo/Alberto Pezzali √