Климат меняется стремительно. Возможно, именно это и свергнет аятолл

Что может свергнуть режим в Иране? Многолетние санкции не добились этого. Не удалось и рушащейся экономике, не смогли и религиозные репрессии, приведшие к протестам против ношения хиджабов в 2022 году, или унизительное поражение в войне с Израилем этим июнем.

Во всех случаях режим отражал угрозу не решением проблем, которые ее породили, а насилием и репрессиями. Проблемы остаются — и режим тоже.

Теперь же страна и ее правители столкнулись с экологическим кризисом такой силы, что он почти наверняка приведет к экономическим и социальным потрясениям, слишком мощным, чтобы их можно было сдержать привычной политикой стрельбы и тюрем. Есть вероятность, что именно Иран войдет в историю как первый случай, когда изменение климата приведет к смене режима.

В центре кризиса — засуха, которая длится уже пять лет, при этом количество осадков снизилось почти на 40 процентов от среднегодового уровня.

Продолжительная засуха высушила озера и реки и ускорила истощение подземных вод, которые и раньше эксплуатировались чрезмерно. Озеро Урмия, крупнейшее на Ближнем Востоке, потеряло три четверти объема и может полностью пересохнуть в этом году. Последствия засухи этим летом усугубила тепловая волна, сравнимая с цунами, еще сильнее истощившая водные ресурсы и одновременно увеличившая потребность в воде.

Если вы иранец, живущий за счет сельского хозяйства или в провинции, забытой центральным правительством, последствия засухи уже давно определяют вашу жизнь. Во многих частях страны глубокие скважины, пробуренные в отчаянных поисках воды, сегодня дают только пыль. По мере исчезновения грунтовых вод земля буквально оседает. Урожаи гибнут, люди покидают деревни. Периодически гнев и отчаяние достигают такого уровня, что люди выходят на улицы.

Однако этим летом последствия почувствовал и Тегеран — и в политическом смысле это куда опаснее, чем засуха в далеких и заброшенных местах вроде Белуджистана. В условиях резкого сокращения двух ключевых водохранилищ столицы городская водная компания в прошлом месяце так снизила давление, что вода перестала подниматься выше второго этажа жилых домов. Семьи, которые могут себе позволить, обзавелись частными резервуарами; остальные пользуются ведрами.

«В Тегеране, если мы не справимся и люди не будут сотрудничать в сдерживании потребления, к сентябрю или октябрю в водохранилищах не останется воды», — предупредил президент Ирана Масуд Пезешкиан. Он отменил план правительства объявить среду выходным днем для экономии воды, признав его «пластырным решением», и распорядился о собственном «пластыре» в виде 12-часовых отключений воды для домов с особенно высоким уровнем потребления.

Засуха приходит и уходят, но в данном случае не уходить она может очень долго. Причина в том, что свою роль играет изменение климата — а климатические изменения уже здесь и останутся надолго.

Иран и без того жаркий и сухой — и входит в число наиболее уязвимых к изменениям климата стран Ближнего Востока. Средняя температура в Иране с 1960-х годов выросла на 2 градуса Цельсия. В ближайшие десятилетия прогнозируется рост еще на 2,6 градуса и падение осадков на 35 процентов. Может ли правительство сделать что-то, чтобы обратить вспять или хотя бы смягчить это?

Водная мафия

Во всем мире даже у самых добросовестных правительств результаты противостояния климатическим вызовам остаются крайне ограниченными и не приближаются к целям, которые могли бы стабилизировать рост температур. В Иране перспектива еще более безнадежная: режим не только игнорировал многолетние предупреждения об экологической катастрофе, но и сам стал ее главным виновником.

В Иране (и, конечно, не только там) сильные интересы фактически ведут к уничтожению природы — и не собираются отступать.

Подобно своей более известной и печально знаменитой ядерной программе, Тегеран с гордостью указывает на огромное число плотин, построенных за последние годы. Но плотины и прочие масштабные проекты по переброске воды нанесли колоссальный ущерб: испортили качество речной воды, истощили водоносные горизонты, высушили озера и болота.

Ничто из этого не волнует иранскую «водную мафию» — сеть приближенных к режиму, многие из которых связаны с Корпусом стражей исламской революции. Они продолжают строить плотины не потому, что это экономически оправдано, а потому что такие гигантские проекты — удобный способ набить карманы коррупционными доходами без риска внешнего контроля.

Плотина Верхний Готванд, завершенная в 2012 году, воплощает эту токсичную динамику. С инженерной точки зрения она изначально была порочной, так как построена на геологических формациях, содержащих соль. Стоимость строительства более чем удвоилась без объяснений и достигла 3,3 млрд долларов. В итоге плотина лишь увеличила соленость реки Карун настолько, что ее вода больше не пригодна ни для питья, ни для сельского хозяйства. Снести плотину или очистить воду от соли слишком дорого, поэтому и плотина, и ущерб остаются.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу ухватился за экологический кризис как за новый пункт в своем «меню смены режима». В видеообращении на прошлой неделе к иранцам он сказал: «В эту невыносимо жаркую летнюю пору у вас нет даже чистой, холодной воды для ваших детей… Такое презрение к иранскому народу. Жить так несправедливо — ни для вас, ни для ваших детей».

«В тот момент, когда ваша страна станет свободной, лучшие израильские специалисты по воде устремятся в каждый иранский город и привезут передовые технологии и опыт», — добавил он.

Маловероятно, что это сообщение сыграет роль в разжигании революции в Иране. Но футурологи предупреждают: по всему миру изменения климата приведут к массовой миграции, войнам и другим видам борьбы за ресурсы и политическим потрясениям. С учетом тяжести проблем Ирана и некомпетентности или нежелания правительства справляться с ними, страна выглядит одним из самых вероятных кандидатов на смену режима — скорее раньше, чем позже.

Представления о том, как это может развиваться, остаются гипотетическими. Возможно, вновь вспыхнут массовые протесты, но более вероятный сценарий — правительство потеряет контроль над страной на фоне массовой миграции и гражданских беспорядков, вызванных не борьбой против режима, а конкуренцией за воду, электричество и другие жизненные ресурсы. В этом случае стандартный набор репрессивных мер может не сработать, и Иран окажется несостоявшимся государством.

В эти тревожные времена израильтяне могут находить некоторое утешение в том, что в отличие от Ирана мы сумели решить наш водный кризис, став мировым лидером в сфере водосбережения и опреснения. Ирану есть чему поучиться, хотя, учитывая политику, этот день еще очень далек — и, возможно, слишком далек, чтобы что-то изменить.

Но даже решив эту проблему, мы остаемся перед лицом куда большей угрозы изменения климата.

Как и Иран, Израиль обречен испытать ее последствия: Метеорологическая служба Израиля в прошлом месяце предупредила, что к 2100 году страна может столкнуться с волнами жары до 50 градусов Цельсия и выше во многих регионах. Ожидаются более резкие и внезапные ливни, которые будут вызывать наводнения из-за интенсивности осадков, даже несмотря на общее сокращение их количества.

Политически, технологически и экономически Израиль должен быть лучше подготовлен к этим гигантским вызовам, чем Иран. Но никто не должен питать иллюзий, что их можно будет решить с помощью «заплат» вроде опреснения. Настоящее решение, разумеется, — это остановить или хотя бы замедлить рост температуры. Но похоже, что остальной мир ведет себя так же, как Иран: видит все предупреждения прямо перед глазами — и отворачивается.

Дэвид Розенберг, «ХаАрец», М.Р. На фото: засуха в Иране. Высохшее русло реки Зайанде-Руд и мост Си-о-сех-Пол, которому 400 лет. AP Photo/Vahid Salemi