Катастрофа грозит Израилю и на экономическом фронте

Почему эта война почти наверняка будет не такой, как все другие войны?

Начиная со Второй ливанской войны 2006 года войны Израиля заканчивались относительно быстро – длились от пяти до 48 дней. Ракетные обстрелы прерывали нормальную жизнь в отдельных районах страны, но экономика в целом не останавливалась. В любом случае за несколько послевоенных недель она быстро наверстывала упущенное.

В этот раз все может быть иначе.

Премьер-министр Биньямин Нетаниягу предупредил, что нас ожидает «долгая и трудная война», которая «будет продолжаться без ограничений и передышек до тех пор, пока цели не будут достигнуты».

Как долго это будет продолжаться, можно только догадываться, но это не будет обычным упражнением по «выкашиванию травы» в Газе (аналитики используют эту метафору, сравнивая палестинских боевиков в Газе и их запасы самодельного оружия с сорняками, которые необходимо выкосить. – Прим. «Деталей»). Суть этой тактики – причинить боль, достаточную для того, чтобы удержать ХАМАС от нападения на Израиль в течение определенного времени. Однако операция «Железные мечи», скорее всего, продлится несколько недель. И это при условии, что конфликт ограничится сектором Газа и «Хизбалла» не предпримет масштабного наступления на севере Израиля.

Сама по себе война с Газой нанесет обычный экономический ущерб: иссякнет туризм, будет парализована экономическая деятельность на юге страны, возрастут расходы на оборону, работники будут отправлены на резервистскую службу. Затем, как предполагается, все вернется на круги своя.

По имеющимся сведениям, министерство финансов считает, что эта война будет такой же, как обычно. В худшем случае – вызовет небольшое замедление в текущем квартале, которое будет компенсировано в следующем.

Однако министерству финансов не стоит быть столь оптимистичным.

Начнем с того, что Израиль вступает в войну в тот момент, когда экономика страны по большинству параметров остается сильной, но находится на нисходящей траектории. Ее главный двигатель роста – сектор хайтека – испытывает трудности. Высокие процентные ставки сдерживают потребительские расходы и тормозят сектор жилищного строительства.

Еще до войны дефицит бюджета быстро рос, главным образом потому что государственные расходы опережали запланированные в бюджете суммы. Деньги с бешеной скоростью перетекают к ультраортодоксам.

Теперь армии почти наверняка потребуется несколько миллиардов шекелей для финансирования военных действий. Казна пуста, и правительству придется занимать еще больше или повышать налоги, увеличивая нагрузку на экономику.

Это само по себе проблематично. Но перед экономикой стоит гораздо более серьезная и, возможно, долгосрочная проблема. Эта война отличается от всех других войн последнего времени тем, что она нанесла израильскому народу такие травмы, которые мы пока в полной мере даже не осознаем.

Провал разведки, не предвидевшей атаку ХАМАСа. Ужасающие картины убийств и похищения людей. Террористы, свободно разгуливающие по городами и кибуцам. Теперь мы вынуждены жить с осознанием того, что ХАМАС держит в заложниках десятки израильтян и, несомненно, будет использовать это в пропагандистских целях.

Психологическое землетрясение

Поскольку травма еще так свежа, невозможно оценить и тем более предсказать все последствия событий 7 октября. Но они почти наверняка проявятся на политической арене.

Экономике же грозит потеря потребительского и делового доверия. Причем не обычная, временная, как это бывает при рецессии или стихийном бедствии. Вероятно, она будет иметь гораздо более серьезные последствия.

Последние два десятилетия были эпохой растущего процветания, основанного на человеческих ресурсах Израиля. Нашей способности к предпринимательству и инновациям завидовал весь мир. Эта уверенность не в меньшей степени послужила психологической основой для растущей опоры армии на технологии. Мы верили, что наши технологии – всегда на шаг впереди вражеских.

Израильская высокотехнологичная промышленность остается безупречной. А вот армейские технологические достижения потерпели серьезное фиаско. И дело не только в масштабе этого провала, но и в том, что они потерпели поражение в борьбе с террористической организацией, у которой и близко нет таких ресурсов, как у ЦАХАЛа.

Трудно оценить, до какой степени важна эта уверенность. Но кое-что можно почерпнуть из двух великих войн в истории Израиля.

В 1967 году Шестидневная война стала переломным моментом в лучшую сторону. В течение нескольких дней Израиль перешел от экономики, находящейся в состоянии рецессии и охваченной страхом поражения, к экономике, радующейся исторической победе и началу экономического бума.

Уверенность в этом случае проистекала из ощущения, что Израиль теперь здесь и останется. Израильтяне доказали, что способны побеждать и на войне, и в других областях.

Шесть лет спустя Война Судного дня имела обратный эффект. Израилю удалось выйти победителем, но лишь с большими потерями в живой силе и технике. Эпоха уверенности, наступившая после 1967 года, испарилась так же быстро, как и началась.

Экономика вступила в длительный период низкого или нулевого роста, в основном из-за резкого роста мировых цен на энергоносители и неэффективности израильской социалистической экономики. Но почти наверняка сыграло свою роль и психологическое воздействие войны. Теперь Израиль воспринимал себя как неудачника.

Проблема доверия начала развиваться еще до операции ХАМАСа. Так, данные Центрального статистического бюро показывают, что уверенность потребителей в перспективах развития экономики на ближайший год снижается примерно с момента прихода к власти правительства Нетаниягу.

Дело не в судебной реформе как таковой и не в ответных протестах. Тот факт, что правительство остается приверженным политике, против которой выступают подавляющее большинство бизнесменов и инвесторов, показывает, насколько оно недружелюбно к бизнесу.

В правительстве сидят министры, которые, как считается, не справляются со своими обязанностями (министр национальной безопасности Итамар Бен-Гвир), преданы секторальным, а не национальным интересам (министры-ультраортодоксы) или сосредоточены на неважных задачах (министр финансов Бецалель Смотрич).

О недоверии к правительству можно судить по неуклонному падению курса шекеля в последние несколько месяцев. А после вторжения ХАМАСа ситуация усугубилась: в понедельник курс шекеля по отношению к доллару потерял более 1,2%, несмотря на то что Банк Израиля объявил о намерении потратить 30 миллиардов долларов на его поддержку.

Этот фундаментальный кризис доверия будет нелегко преодолеть. Но Нетаниягу может улучшить ситуацию – сформировав правительство чрезвычайного положения, которое снимет опасения по поводу профпригодности его нынешнего кабинета, и раз и навсегда откажется от судебной реформы.

Дэвид Розенберг, «ХаАрец», М.Р. AP Photo Tsafrir Abayov √