Какой компромат лежит в сейфе Нетаниягу?

Начну с признания: я не знаю, в чем секрет Бени Ганца и Авихая Мандельблита. Я только знаю, что он есть. Я также знаю, где Биньямин Нетаниягу на них нажимает, но не знаю, почему. Я имею право знать, потому что речь идет о моей жизни и о том, как на нее влияет этот нажим. И пусть меня не называют сплетником или любителем подглядывать в замочную скважину.

Мне говорят: да что с тобой такое? Двое взрослых людей приняли решения, которые тебе не нравятся – и, по-твоему, это превращает их в жертв шантажа? Они правы, но даже если речь не идет о шантаже, согласитесь, что это – вполне реальная возможность. Разумно предположить, что бывший начальник генштаба и нынешний генпрокурор не приняли бы таких странных, противоречивых и предательских решений, если бы их не шантажировали. Тот, кто был начальником генштаба, не менял бы своего мнения пять раз на дню, а генпрокурор не краснел бы, не пугался и не убегал  всякий раз, слыша только одно слово – «подлодки».

«Подлодки» прилипли к Мандельблиту, как кухонный запах – к вязаному свитеру. Он не может сказать, что не знал. Он же был секретарем правительства и юридическим советником правительства, когда заварилась сделка по приобретению у Германии подводных лодок. Он не может освободить Нетаниягу от свидетельских показаний на том основании, что не найден «дымящийся пистолет», связывающий его с этой сделкой. Не может быть, чтобы он не знал, что сам Нетаниягу и есть «дымящийся пистолет».

Чего боится Мандельбит? Что пугает Ганца?

Я хотел бы выяснить, что знает о них Нетаниягу из того, что не знаем мы. Незнание и умышленный туман заводят нас в отвратительные дебри. Мандельблит молчит, а Ганц не перестает болтать: он замучал нас этой болтовней и пустословием. На этой неделе слезным голосом он отказался от того, что давно потерял. К его чести надо сказать, что он не бежит с поля боя. Он смотрит прямо в камеру, как его учили, и уверенным голосом несет всякую чепуху. Но взгляд! О-о, какой взгляд! Мы же его знаем. Так выглядел Гилад Шалит, когда читал письмо, которое не писал. Этот взгляд прямо вопиет: спасите! Заберите меня отсюда!

Когда Ганц и Мандельблит дают интервью, меня обуревает сильное желание вскочить с кресла, схватить их за горло, сильно потрясти и крикнуть: хватит, Ганц! Довольно, Мандельблит! Мне больно видеть вас такими униженными. В чем, черт подери, ваш секрет? Что там такого, что позволяет Нетаниягу прихватить вас там внизу – и поднажать? В чем этот секрет, из-за которого стоит так унижаться?

Когда они молчат, наша фантазия работает на всю катушку. Что же это за секрет такой? Измена жене? Хищение у фирмы? Гомосексуализм? Может, у Нетаниягу есть документы? Фотографии? Записи?

Ганц не выглядит мошенником и взяточником. Сердцем я с ним. На его месте я хотел бы исчезнуть, раствориться. Запереться дома, опустить жалюзи и сказать репортерам: «Я больше не могу».

И это еще не конец. В конце карантин сделал свое дело – карантин может уходить. Судебный процесс отложен, вакцина прибыла, и, со стороны Нетаниягу, развлекайтесь и пейте пиво. А Ганц? Старый гангстер не будет ждать приглашения, он не вытрет сапоги о коврик. Он сядет, зажжет сигару, стряхнет пепел на дорогой ковер и скажет: «Капец! Ты свою роль отыграл». Да, он, конечно, сожалеет, но разве у него был выход? И тогда он отложит сигару и вынет пистолет.

На прошлой неделе, совершенно в другом месте, это произошло. Там, наконец, встретились параллельные линии – линия шантажа и линия его жертв. Линия «короны» и линия процесса. Я знал, что они встретятся, только не знал, когда. Сейчас они устремились в сторону спасительного помилования или освобождающей сделки, или инсценированного вторжения в особняк на улице Бальфура, которое смешает все карты и перепугает судей.

Но в конце мы все узнаем. Всегда есть какая-нибудь затюканная секретарша, шофер-молчальник или мстительный политик. Все раскроется. В том числе секреты кабинета по борьбе с «короной». На протоколы честных и полезных заседаний не накладывают гриф секретности на 30 лет. Надо полагать, что все секреты юридического советника – просто детские игры в сравнении с тем, что происходило на заседаниях этого кабинета.

Секреты, которые откроются, не будут обычными помоями, которые сегодня хлещут из канцелярии главы правительства во все стороны. Секреты кабинета польются по другим каналам, по соцсетям – намеками, доносами и сведением счетов. Советники и рекламные агенты со своими записями, фотографиями и жирными чеками – они и засунут руку в дерьмо, и то, что они там обнаружат, разорвется прямо нам в лицо.

Йоси Кляйн, «ХаАрец». Р.Р. На фото: Ганц (слева) и Мандельблит. Фото: Охад Цвигенберг, Офер Вакнин˜