Как врачи ЦАХАЛа нарушили общепринятые правила — и спасли сотни жизней

Война – время инноваций. Но иногда эти инновации – хорошо забытое старое. Например, переливание цельной крови, которое вдруг снова вошло в обиход военных медиков и оказалось необычайно эффективным. Об этом «Детали» поговорили с врачом-резервистом Шимоном Даяном. А еще — о том, как спасают раненых после крупных инцидентов и каково это – лечить террористов, которые только что стреляли по другим твоим пациентам.

— Помню, к нем привезли бойца без обеих ног. Травматическая ампутация после попадания противотанковой ракеты. Еще по дороге к нам ему влили несколько пакетов крови и препараты для усиления свертываемости. И сейчас он жив и выздоравливает. До 7 октября этого солдата точно не спасли бы, — вспоминает Шимон Даян.

Он капитан-резервист, заместитель командира медицинской роты «Саги» Южного округа. Шимон и его товарищи – врачи второй линии. Они находятся в ближнем тылу, принимают раненых с переднего края, делают самые неотложные медицинские манипуляции, проводят медицинскую сортировку и решают, кого эвакуировать вертолетом, кого – машиной. И в каком порядке это делать.

Сначала, прямо на поле боя, раненым оказывают первую помощь батальонные медики. Потом раненых кладут в бронированную машину медицинской эвакуации (такие есть и на базе БТР «Намер», и на базе БТР «Эйтан») и везут в медицинскую роту.

У Шимона и его сослуживцев нет ни госпиталя, ни медицинской палатки, ни даже санитарно-эвакуационного «Намера». Но есть обычная, такая же, как в городе, «Скорая помощь». И много современного оборудования в ней.

Важное нововведение этой войны – портативные аппараты УЗИ. Их используют при сортировке, чтобы понять, есть ли кровь в брюшной полости. И надо ли человеку срочно на операционный стол, чтобы остановить внутреннее кровотечение.

Другая новинка – анальгетик-леденец быстрого действия «Актик». Относительная новинка, он в обиходе уже несколько лет и спасает бойцов от болевого шока.

• Читайте также: 
• Нетаниягу должен сделать выбор: бесконечная война в Газе или сделка Байдена
• Для защиты своего пирса от дронов американцы используют систему, которая у ЦАХАЛа когда-то уже была
• Исследование: только это помогает пережившим резню уменьшить тревогу

Важная инновация, хотя это и не так очевидно — планшет для ведения истории болезни. Их внедрили в разгар этой войны. Теперь вместе с каждым раненым едет пластиковая карточка. Достаточно приложить ее к планшету врача, и там отразится вся уже имеющаяся медицинская информация. Это экономит время и помогает не упустить ничего важного.

Но главная новинка – цельная кровь. Она есть и в роте у Шимона. И в каждом медицинском «Намере». Зато вы не найдете ее ни в одной другой армии мира: ни в американской, ни в французской, ни в ВСУ.

Свежая кровь

Любой знаток истории медицины объяснит, что переливание цельной крови – это прошлый век. Ее сложно хранить, в ней могут быть микробы, и в любом учебнике по трансфузиологии вы прочтете, что «кислородная емкость крови избыточна». Достаточно долить раненому пакет плазмы, и он легко дотянет до госпиталя.

Действительно, все армии когда-то отказались от цельной крови. Причем ЦАХАЛ был в числе первых. Гражданские больницы — тоже.

В большинстве стран мира кровь доноров немедленно разбирают на компоненты. Плазму замораживают, а массу эритроцитов хранят в отдельном пакете. Каждому пациенту стараются найти и перелить его собственную группу. А еще соблюсти совместимость по резус-фактору и по нескольким параметрам, о которых слышали только врачи и доноры-активисты.

Но теперь ЦАХАЛ вдруг вернулся к практике середины прошлого века. Оказалось, что все не так просто, как казалось раньше.

— Бойцу нужна не только жидкость. Нужны красные кровяные тельца, чтобы переносить кислород. Нужны факторы свертывания, — рассказывает Шимон. — Более 5 лет военные медики говорили, что надо вернуть цельную кровь. В ЦАХАЛе обещали: в следующую войну она у вас будет. И вот обещание выполнено. Наверное, мы единственная армия в мире, которая вернула переливание цельной крови на фронт. И это спасает жизни.

Полевые медики хранят запас самой ходовой и подходящей почти всем группы: 0+.

— В больнице, чтобы правильно подобрать пациенту кровь, нужно заключение трех докторов из разных отделений. На фронте организовать это невозможно, — объясняет Шимон.

Да, в спокойной обстановке лучше всего найти кровь ,максимально похожую на ту, что у пациента. Но в полевых условиях нулевую положительную кровь однократно можно перелить даже человеку с отрицательным резус-фактором. Антитела и аллергическая реакция проявятся только в следующий раз, а жизнь будет спасена уже сейчас.

Цельная кровь еще и хранится не очень долго: 10, 20 дней, максимум – месяц. Потом многое приходится утилизировать. Жалко, конечно, но на другой чаше весов спасенные раненые.

— Думаю, в ситуации войне на севере цельная кровь окажется еще нужнее. Пути эвакуации там более длинные, а значит, нужно будет переливать больше, — рассуждает Шимон.

Насчет применения практики в гражданской медицине капитан Даян сомневается. Ведь даже в армии назначать переливание крови может только врач. А на обычной скорой помощи работают не доктора, а парамедики.

— Возможно, в отдаленных районах, где-нибудь в пустыне между Беэр-Шевой и Эйлатом, этот опыт пригодился бы, — говорит военврач.

«Мы перелили ему много израильской крови»

— Главное правило нашей работы: если что-то не обязательно делать прямо сейчас, этого делать не нужно. Время – это жизнь, — объясняет принцип действия медицинской роты Шимон.

Скажем, напряженный пневмоторакс: в плевральной полости скопился воздух, и давит на легкие.  Легких. Еще 2 года назад врачи ЦАХАЛа обязательно делали простую полевую операцию: устанавливали трубку, чтобы сбросить избыточное давление. Сейчас считается, что время важнее. Если доктор стоит перед выбором: отправить раненого в больницу с трубкой или на 10 минут раньше, то без колебания выбирает второе.

Но это в Газе, где до больницы считанные минуты на вертолете. На севере придется действовать иначе. Видимо – разворачивать полевые госпитали и многое делать на месте.

— После землетрясения в Турции или в Непале израильские врачи отправляются на помощь. Они отрабатывают необходимые навыки и используют полевые госпитали. И это хорошая платформа, которую можно будет развернуть недалеко от ливанской границы, — уверен капитан Даян.

В эту войну он побывал и на юге, и на севере. Служил сначала на Голанах, потом в одном из районов сектора. А 2 месяца назад вернулся из резерва домой.

— Через наше маленькое подразделение за 5,5 месяцев прошли более 500 раненых. В основном – солдат, но мы лечим и палестинцев. Помню, из Газы вышел 14-летний мальчик с большой кровопотерей. Мы перелили ему много израильской крови. И эвакуировали вертолетом в больницу, — вспоминает врач.

Среди пациентов попадаются даже боевики ХАМАСа. Их лечат так же, как и наших солдат, хотя морально это очень непросто.

— У меня был друг, которого убили 7 октября. У многих солдат погибли близкие. Тяжело помогать террористу, — признается капитан Даян. — Но мы врачи, мы давали клятву Гиппократа, и мы лечим любого человека.

Увы, не раз были случаи, когда лечить всех просто невозможно. Когда поступает сразу много раненых, например, после взрыва здания. И врачам приходится принимать трудные, иногда роковые решения.

— Мы должны понять, кто находится в критическом состоянии, кто – не в критическом, а кто – уже умер или почти умер. Ведь, пытаясь спасти безнадежно раненого, ты потеряешь время и не поможешь тому, кому еще можно помочь, — объясняет Шимон.

Но за каждого, даже самого, на первый взгляд, безнадежного пациента медики бьются. И иногда побеждают. Шимон вспоминает капитана ЦАХАЛа, которому выстрелили в грудь из дробовика. Ему дали очень много крови, быстро доставили в больницу, и он выжил. Опять помогла цельная кровь.

— У меня есть сестра-близнец, она тоже в медицине. Пока я помогаю раненым бойцам, она едет куда-нибудь в Тель-Авив или Раанану и устраивает забор крови, чтобы нам было, что переливать, — рассказывает капитан Даян.

Так что, если увидите передвижной пункт забора крови, не проходите мимо. Особенно, если у вас нулевая, положительная. Она буквально спасает жизни на поле боя.

Никита Аронов, «Детали». AP/Ariel Schalit