Нехватку врачей восполнят за счет репатриантов?

Даже сейчас, когда израильская система здравоохранения переживает беспрецедентную перегрузку, имеющиеся ресурсы рабочей силы не используются в полную меру. Когда этот вопрос обсуждала парламентская комиссия по алие и абсорбции, выяснилось, что из 7 808 врачей, проходящих сегодня стажировку, только 8 процентов были новыми репатриантами. Для новых граждан страны, решивших работать врачами и в Израиле, выделено… всего 70 ставок. 

Давид Битан («Ликуд»), председатель комиссии по алие и абсорбции, потребовал принять на работу хотя бы 23 врача-новых репатрианта в ближайшие три месяца (сентябрь – ноябрь). А также добавить ставки для них из числа тех, что были добавлены минздраву для борьбы с коронавирусом. Минздрав обратился к больницам с просьбой принимать врачей-репатриантов на стажировку, а министерство абсорбции попросило о том же больничную кассу «Клалит».

На нехватку персонала жаловались и руководители коронавирусных отделений больниц, которые провели пресс-конференции перед введением карантина. В то же время не менее 40 врачей готовы приступить к работе в любой момент – но ждут, чтобы освободились ставки.

Привлечением в страну новых врачей уже 12 лет занимается программа подготовки молодых врачей из стран бывшего СССР – совместный проект компании Israel Experience и программы «Маса» при поддержке медицинского факультета Техниона и хайфской больницы РАМБАМ. Молодые медики, окончившие университет в стране исхода, приезжают в Израиль на полгода, в течение которого они готовятся к сдаче экзамена на получение израильской лицензии. 

– У нас уже более 600 выпускников, – рассказала в интервью «Деталям» Белла Львович, директор русскоязычного отдела компании Israel Experience. – Примерно 85 процентов наших студентов сдают медицинский экзамен с первого раза, и около 90 процентов репатриируются по окончании программы. Обычно они меняют статус, даже не возвращаясь домой.

– После программы они сразу начинают работать?

– Дело в том, что путь врача вообще очень долог. После ВУЗа любой будущий врач – неважно, репатриант или уроженец Израиля – должен год стажироваться. Некоторые из участников нашей программы проходят его в стране исхода, другие – здесь. Это эквивалент того, что в России называют интернатурой. Она идет по ротации, работают по 2 месяца в разных отделениях больницы в течение года. После каждых двух месяцев молодые врачи сдают экзамен заведующему отделением. Только после этого года они получают лицензию.

Практика помогает им решить, какой именно специализацией они хотят заниматься. По наиболее востребованным специальностям не составит труда  найти работу. Например, анестезиологов и психиатров постоянно не хватает. А вот пластических хирургов уже больше, чем рабочих мест, и таким врачам  сложнее найти ставку. Зато, как правило, они и лучше оплачиваются. Каждый путь индивидуален.

Нужно помнить, что наши ребята приезжают из стран, где учеба в университете означает отсрочку от армии, поэтому они довольно молоды. Средний возраст – 26 лет. Бывает, что после интернатуры они идут в армию, причем служат уже врачами. Мы на связи с ЦАХАЛом: там знают, что приехали врачи, и ждут окончания их обучения. Так что этот путь достаточно длинный. Может пройти года три, пока они доходят до начала своей специализации. Но к этому времени они набираются опыта и лучше понимают, чего они хотят.

– Как ваши подопечные справляются с ивритом? Изучение медицины само по себе тяжело, а в новой стране среди  незнакомого языка, наверное, особенно? 

– Мы верим, что экзамен нужно сдавать на родном языке. Наш курс и сам экзамен проходят на русском, но параллельно у нас есть курс иврита. После окончания программы «Маса» и перед интернатурой они, как правило, идут на языковые курсы. Кроме того, понятное дело, что почти у всех — очень хороший уровень английского. Очень многие учебные материалы, которые мы используем, презентации и учебники – американские, на английском языке. Потом иврит быстро нарабатывается уже в больницах. Это непросто, но врачи – самые мотивированные люди, которых я встречала, они умеют учиться. 

– Считается что, с большой алией 90-х в страну прибыло много врачей из Советского Союза, и на них до сих пор держится израильская медицина. А молодые врачи из этих стран соответствуют высоким стандартам, которые задали врачи предыдущего поколения? 

– Тому, чей уровень не соответствует израильским стандартам, очень сложно задержаться в этой области. Планка действительно очень высока. Даже на нашу программу мы не можем взять всех желающих – списки закрываются через месяц после того, как мы начинаем набор. Мы не берем выпускников частных, непризнанных ВУЗов, тщательно проверяем документы. Обычно врачи готовятся к этой программе заранее, задолго до ее начала. Иногда уже за два-три года до начала, еще будучи студентами, они с нами на связи. В каждом потоке есть 1-2 человека, которые понимают, что они не готовы к таким нагрузкам, и возвращаются домой. Это призвание. И это постоянный процесс – по сути, они учатся всю жизнь. 

Я сама и вся моя семья приехали в 90-е, и я знаю, какой сложный путь проходили эти врачи – и не каждый доходил до конца: семью нужно было кормить, на что-то нужно было жить. И то, что мы имеем возможность помогать молодым врачам-репатриантам с помощью нашей программы – это большое дело, потому что мы сильно облегчаем этот путь. Мы берем на себя большую часть бюрократии, убираем все технические сложности, и благодаря этому ребята могут сосредоточиться только на учебе, не думая, где им завтра жить, что есть и на каком языке говорить с минздравом. 

– Мы уже писали, что во время первого карантина ваши студенты не могли вовремя сдать экзамен и искали возможность стать волонтерами в больницах. Как разрешилась эта ситуация? 

– Наша программа закончилась в апреле, но из-за «короны» экзамен не состоялся. В итоге его перенесли на август. Ребятам было очень тяжело – они долго работали, это очень непростой экзамен; кроме того, многие хотели если не работать, то хоть как-то помогать. Некоторые стали волонтерами в Службе скорой помощи. Ребята рвались в больницу, готовы были – не имея формальной возможности работать врачами до сдачи экзамена – служить на подхвате. Мы связывались с минздравом, но нам ответили, что пока необходимости в дополнительных людях нет. Их тоже можно понять: даже для того, чтобы принять 60 волонтеров, нужны силы и ресурсы, а все они были, очевидно, брошены на борьбу с «короной».

Сейчас, когда экзамен позади, кто-то готовится к интернатуре, кто-то начал учить язык, кто-то ждет призыва в армию. Из 60 врачей этого потока 58  репатриировались.

– Повлиял ли коронавирус на вашу программу? Может быть, стало видно, каких врачей особенно не хватает?

– Думаю, все уроки «короны» нам еще предстоит осознать – прошло мало времени, чтобы делать какие-то выводы. Очевидно, что нагрузка на медперсонал и врачей огромна. Врачи – на передовой этой борьбы, и они будут требоваться всегда. Но как «корона» изменит систему здравоохранения – такие выводы пока делать рано. Это будет видно, может быть, через несколько месяцев. Я думаю, к началу нового курса, который мы планируем в ноябре, мы будем лучше понимать, что происходит. 

– Как вы готовитесь к новому потоку в такой нестабильной ситуации?

– Мы не прекращаем работать ни на один день. Во время первого карантина в программе «Маса» принимали участие более 400 участников (не только врачей). Сейчас мы готовимся к новому потоку и рассматриваем разные варианты. Это непросто: по правилам «фиолетового сертификата» должны быть маленькие классы, мы должны обеспечить поддержание социальной дистанции. Сами ребята тоже готовятся, в том числе к двухнедельному карантину с момента их прибытия в Израиле.  

Александра Аппельберг, «Детали». Фото: Алон Рон