Как Нетаниягу превратил государство Израиль в шоу политического «крышевания»

Даже у тех, кто привык к врожденной хитроумности человека, стоящего во главе израильского правительства, сегодня отвисла челюсть. Это уже не хитрость. Это мафия. Не сицилийская, но мафия в чистейшем виде — в высшей точке этого понятия. То, что мы сейчас наблюдаем, — это политический рэкет. Даже Никколо Макиавелли перевернулся бы в гробу.

Полагаю, где-то на небесах сейчас собираются главы уже покинувших этот мир группировок «Коза ностра» — всякие Лаки Лучано, Аль Капоне, Джон Готти, наш Мейер Лански — и аплодируют настоящему маэстро, Бену Нитайю, более известному как Биньямин Нетаниягу. Если бы они были живы, он был бы их фаворитом на звание capo di tutti i capi — «босс всех боссов». Иными словами, «крестный отец».

Последний акт джихада, который Биньямин Нетаниягу объявил государству Израиль и его институтам, состоялся на прошлой неделе в здании Верховного суда. Банда головорезов, ведомая разнузданными «народными избранниками», превратила храм правосудия в зону бедствия. Оскорбления, перебивания, крики — будто мы на матче низшей лиги по футболу. Люди выкрикивали в адрес председателя Верховного суда: «Преступник!» — вопли и ругань оглушали. Председателю пришлось прервать заседание и вывести из зала толпу бузотеров.

Это — запланированное событие, последний эпизод в длинной модульной серии системного разрушения всего, что было построено здесь за 80 лет. Началось все с полицейских следователей, продолжилось с руководством полиции, дошло до генерального инспектора (не нынешнего), затем — до государственного прокурора, затем — до юридического советника правительства (и его преемницы), оттуда — к судьям Израиля.

По пути разрушили и ЦАХАЛ, и ШАБАК, и весь корпус госслужбы Израиля. Никто не защищен, никто не спасен. Так поступают с теми, кто осмелился поднять руку на короля. А теперь, когда все уже поняли намек, пришло время «сбора дани». Как в любом рэкете, в конце приходит «взыскатель» за тем, что «ему причитается».

Даже в унизительной ситуации он остается хитроумным. Нет, это не он просит помилования. Это «народ». Будь его воля, он бы с радостью явился сейчас на перекрестный допрос — ведь он уже «восемь лет ждет», чтобы доказать свою невиновность и «проколоть» обвинение. Но «обстоятельства», «общественность», «требования движения» — все это «заставляет» его просить о помиловании. «Это не я, это вы», — говорит он президенту, умоляя о свободе.

И мы даже еще не сказали о том позоре, который сейчас переживают его сторонники и льстецы. Все те, кто ежедневно уверяет нас, что «дела развалились». Все те, кто клянется, что сразу после его оправдания в тюрьму отправятся полицейские, следователи, прокуроры и судьи. Но не затаивайте дыхание. Даже теперь, когда «развал дел» сам развалился, они продолжат в том же духе. Нет, здравый смысл к ним не обращается: он уже в процессе перекрестного допроса. Все, что нужно, — завершить его и дождаться приговора. Зачем же помилование сейчас, если все так прекрасно?

И он даже не просит помилования. Ведь помилование требует признания вины, признания факта правонарушения — и цены. На самом деле он просит Герцога остановить суд. Будто такой процесс вообще существует или возможен. Но для него все возможно — при одном условии: не признавать ничего. Уход из публичной жизни? Пусть публичная жизнь уходит. Он остается. Он хочет все. И так, и так. Он уже вел продвинутые переговоры о сделке, вызвал на помощь великого демона, Аарона Барака, который ему помогал, но в последний момент уступил «требованиям движения» — то есть четырем миллионам шекелей и тому, что собрал для него Янон Магаль. И остался. А через минуту, когда Барак уже был не нужен, машина яда снова бросилась поливать грязью этого почтенного судью. Даже после смерти его жены.

А теперь он хочет помилования — без помилования. Хочет воспользоваться возможностью сбежать от суда, но не платить цену. Вообще не платить. Не признавать, что совершил преступления. Не признавать вины. Не нести ответственности. Как он делал всю жизнь. Кто не способен расплатиться в ресторане — как расплатится в суде?

Вернемся к началу. Всю политическую карьеру он защищал судебную систему Израиля. Защищал буквально своим телом. Интернет полон его речей и заявлений, где повторяется одно: «Не дам никому посягнуть на независимость судебной власти Израиля». Верховный суд — достояние государства, независимость судей — краеугольный камень демократии. Никому не позволено поднять руку на судей. Когда у власти были другие, он даже угрожал: если кто-то осмелится изменить это, он вернет все в прежнее состояние, когда вернется к власти. Да, это правда. Он так говорил и так делал — всю карьеру.

Но когда начались расследования и были предъявлены обвинения — он перевернулся за одну ночь. Как только речь зашла о нем самом — государство исчезло. Независимость судебной системы испарилась. Он отсечет руку, протянутую к нему, даже если это будет отсечением самой державы. Ведь держава — это он.

Когда начались расследования, мантра была: «Не будет ничего, потому что нет ничего». Девять лет этой мантре. Потом было «Авихай не сделает нам такого». Но Авихай Мандельблит, человек, которого он назначил, правый, жесткий, религиозный и порядочный, — сделал. Сделал медленно, осторожно, частично, но сделал.

Тогда его сторонники сделали «это» в ответ. Превратили Мандельблита и Рони Алшеха, еще одного религиозного правого, назначенного Нетаниягу, — в преступников, обманщиков, предателей и фальсификаторов дел. Чтобы вселить страх. А затем это распространилось на всю страну. После последних выборов он понял, что нужно поднять ставки. Дела не развалились на слушаниях, процесс начался. Да, медленно, но начался. А раз начался — должен завершиться. Тогда он заявил, что не сделает ничего, чтобы остановить суд, сбежать от него или найти обходной путь. «Что? Что за глупости??!!» — взорвался он на Карен Марциано, когда она осмелилась спросить.

Когда я говорил две недели назад с Яноном Магалем о возможности помилования, он фыркнул с презрением. «Я считаю, что суд должен завершиться», — сказал он. «Не может быть речи о помиловании или сделке. Надо дождаться приговора». Я улыбнулся. Я уже знал, куда все идет. Не только я. Любой, у кого есть глаза, уши и нос. Любой, кто не загипнотизирован, не часть машины яда и не раб безропотный.

Как уже сказано, после формирования последнего правительства, когда блок право–ультраортодоксы–националисты вновь продемонстрировал стойкость, он перешел к финальному шагу: разрушению судебной системы, чтобы контролировать ее, назначать судей Верховного суда (которые будут рассматривать его апелляцию, если до нее дойдет), запугать всю систему.

Его предупреждали, что он разрушает страну. Он игнорировал. Предупреждали, что враги это видят. Он игнорировал. Сотни тысяч протестующих? Пустяки. Он в джихаде — не мешайте. Человек, который десятилетиями защищал судебную систему, теперь поднял на нее меч и создал целый флот разрушения во главе с самым ядовитым и опасным — Яривом Левиным. Рядом с ним — один «служка», Симха Ротман. Они не поняли очевидного: речь не о том, что Нетаниягу «вдруг прозрел». Он вдруг увидел тюрьму.

Теперь он умоляет о помиловании «чтобы объединить народ». Нет в мире такой иронии или цинизма, чтобы высмеять это. Пока он «объединяет народ», он же и проталкивает закон об уклонении, который увековечит самый тяжелый перекос в истории мировых демократий. Пока «объединяет», он захватывает остатки свободной прессы, продолжает демонтировать институт юридических советников, продолжает захватывать органы надзора и службы безопасности.

Я предлагаю, чтобы для полного «объединения народа» создали министерство объединения. И назначили туда Нетаниягу. Не Биньямина — Яира. Он этим давно занимается, хоть и снаружи. Зачем придумывать ему должность в «сионистских институтах», если его ждет готовое кресло в самом правительстве?

И в просьбе о помиловании ни слова о 7 октября. Что ему до этого? Человек, который десятилетиями повторял, объяснял, писал и утверждал, что в Израиле только премьер-министр несет ответственность за безопасность, — обрубил головы всем, кто был ответственен, кроме себя. Он продолжает как ни в чем не бывало. Ведь он «меняет лицо Ближнего Востока». То, что привело нас к страшнейшим в нашей истории катастрофам, исчезло у него из памяти. Не мешайте ему — он «меняет регион». Счастье наше, что мы его заслужили.

В своем забеге за помилованием он осмелился мобилизовать даже иностранного лидера — не кого-нибудь, а президента Соединенных Штатов. Он осквернил зал израильского парламента заявлением–требованием американского президента к президенту Израиля, что является грубейшим вмешательством в святая святых израильского суверенитета. Но да, он «ждет восемь лет, чтобы доказать свою невиновность».

И теперь мы подошли к моменту истины. Пришло время платить. Не ему — упаси Бог. В его прошивке такого нет. Платить нам. Сборщики мафии стучат в ворота. Мы должны заплатить «за крышу», иначе нам сожгут клуб. Посмотрите хорошенько на то, что на прошлой неделе произошло с председателем Верховного суда Амитом, на то, что происходит с юрсоветницей Бахарав-Миара, на то, что произошло с предыдущим начальником Генштаба, с нынешним, с бывшим главой ШАБАКа и множеством старших офицеров, на то, что делают с каждым следователем, который посмел задать вопросы лидеру, его жене или сыну.

Посмотрите и поймите. Жаль, лица у вас, на самом деле, красивые. Сейчас распродажа. Black Friday. Платите сейчас — завтра будет дороже.

Бен Каспит, Walla

Фото: Оливье Фитуси