Как граница с ПА прошла через деревню и стала источником экономического процветания и социальных проблем

В этой палестинской деревне евреям действительно рады, там часто слышен иврит, не бывает терактов и линчеваний. Секрет в том, что Бартаа в Самарии, хоть и относится к ПА, оказалась не по ту, а по эту сторону забора безопасности. Для одних она стала местом больших заработков, для других – источником проблем, а для третьих – редким примером мирного сосуществования двух народов.

Это похоже на границу Бельгии и Голландии, переходишь улицу, и ты уже в другой стране. В данном случае, не улицу, а площадь над трубой, по которой в сезон дождей течет ручей Ирон.

Его русло отделяет Израиль в границах 1967 года от территории Палестинской автономии. И это, наверное, самый спокойный и безопасный участок границы между израильтянами и палестинцами.

Граница поделила деревню Бартаа пополам. Так же, как и некоторые другие арабские деревни и городки. Одни теперь так и живут по разные стороны стены, как израильская Бака эль-Гарбия и палестинская Бака аш-Шаркия недалеко отсюда. Но в Бартаа жители настояли на необычном решении.

— Обе половины деревни населяют члены одного клана — хамулы Кабха. Когда в 2002 году Израиль начал строить стену, они попросили не разделять их. И забор оказался за палестинской частью Бартаа, — объясняет директор правозащитного центра «Моссава» и наш сопровождающий Джафар Фарах.

Граница виртуальная, но разница чувствуется почти сразу. По одну сторону обычная израильская арабская деревня, по другую – что-то вроде Черкизовского рынка, разросшегося до размера города.

Товарное изобилие выставлено в витринах и просто на улицах. Сварные мангалы, детские игрушки, кола целыми ящиками, унитазы, кроссовки, национальные костюмы, автомобильные аккумуляторы, лампочки разных видов, мороженое.

На улицах перемежаются желтые израильские и зеленые палестинские номера. Некоторые машины и вовсе без номеров. Джафар объясняет, что их сняли с дороги и привезли на продажу. Ближе к выезду и пограничному забору штабелями стоят старые автомобили со снятыми колесами. Многие израильские машины завершают свой жизненный путь на этой гигантской авторазборке.

Светофоров тут нет, дорожной полиции тем более. Нет даже дорожных знаков. Первый проезжает тот, кто выглядит убедительнее. И мой провожатый беззлобно переругивается со встречными водителями.

— Все конфликты решают официальные власти деревни и старейшины. Будет ДТП – обратимся к ним, — уверят Джафар.

Между стоящими в пробке машинами снуют торговцы с рук. Кто с кожаными ремнями, кто с сомнительными духами.

«Свободный рынок» или криминальная дыра?

На одной из площадей бросаются в глаза четыре одинаковых белых микроавтобуса с палестинскими номерами. Это не частный транспорт, а средство производства. Утром автобусы везут сюда палестинских рабочих через КПП «Рейхан», расположенный почти сразу за деревней. А вечером отправляют назад в Самарию. Поскольку формальной границы Израиля эти люди не пересекают, поток трудовой миграции в Бартаа не иссяк и после начала войны.

— Официально у нас 7000 жителей, но реально живут 25-30 тысяч человек, — рассказывает заммэра палестинской части деревни Абдулла Кабха. – Трудно обеспечить их водой и электричеством.

Мэрия похожи на аналогичное учреждение в каком-нибудь российском райцентре.  Обшарпанный коридор с потертой мебелью. В кабинете главы длинный стол для переговоров и большой телевизор на стене.

Только на экране не «Россия-24», а «Аль-Джазира», по которой нон-стоп показывают развалины Газы, раненых детей и фотографию Нетаниягу с особо недобрым выражением лица. Ну а стену вместо Путина и губернатора украшают портреты Аббаса и Арафата.

— У нас в деревне две-три тысячи бизнесов, — рассказывает член городского совета Марван Кабха, и уже из этой расплывчатой формулировки понятно, что муниципалитет не очень следит за предпринимателями.

Рынок – только вершина айсберга. За центральными торговыми улицами тянутся целые кварталы заводов, фабрик и складов. Уходят вдаль ряды как попало построенных зданий.

Инвесторы – бизнесмены из Дженина, Хеврона и других палестинских городов. Рабочие – тоже с территорий. Регуляция минимальная, продукт дешевый.

— Многие этим пользуются. Делают все тут, а потом лепят наклейку «сделано в Израиле», — мой провожатый называет одну известную фирму. — Никаких налогов, свободный рынок — как в Эйлате.

В израильских СМИ картина выглядит не так радужно. В них Бартаа фигурирует все чаще в контексте контрабанды и производства подделок. В сентябре 2024 года там нашли  346.000 пачек контрафактных сигарет и 569 фальшивых предметов одежды люксовых брендов. В феврале 2025-го – изъяли контрабандные сигареты аж на 5 млн шекелей.

В «Исраэль ха-йом» экономическому феномену Бартаа посвятили большой тест. Товары с фабрик, выпускающих поддельные бренды на территории ПА, без проблем проходят здесь через границу. Поскольку формально они направляются в палестинскую же деревню. На КПП груз проверяют только на предмет безопасности, выяснила газета.

А уже из Бартаа Израиль наводняют подделки и контрабандные сигареты, которые стоят тут в 4 раза дешевле израильской цены. Дистрибьютеры популярных в стране ботинок Blundstone жаловались «Исраэль ха-йом» на массовые палестинские подделки, которые ввозят через Бартаа и потом продают через интернет.

«Если сопоставить количество сигарет, поступающих из Палестинской автономии в Бартаа, и численность ее населения, то окажется, что каждый житель города в возрасте от трех лет выкуривает по три пачки в день», — жаловался журналистам Игаль Вейн, генеральный директор Федерации интеллектуальной собственности и участник недавнего полицейского рейда в деревню.

Газета выяснила, что каждую субботу и пятницу сюда приезжают около 50 тысяч израильтян со всей страны. Кто-то покупает для себя, кто-то для перепродажи. В палестинской мэрии честно говорят, что по субботам чаще слышат иврит, чем арабский.

Проблемы двух деревень

Если посмотреть репортажи в арабских СМИ, то изобилие пришло как раз после интифады и строительства забора. Тогда для израильтян закрылись большие рынки в Дженине, Калькилии и деревне Бака (той самой, где забор построили прямо посреди деревни). И главным центром торговли стала как раз Бартаа.

Но для нормальной жизни забор, конечно, помеха. Палестинская Бартаа – настоящий анклав. Ее жители имеют право жить только в самой деревне, но им не разрешается перемещаться по остальному Израилю. Нарушителей сажают в тюрьму, если поймают.

Основные блага цивилизации расположены по ту сторону забора. Например, полноценная медицина. В палестинской Бартаа есть несколько коммерческих клиник и две машины скорой помощи. Они возят острых больных и сильно травмированных к погранпереходу. Там их переводят на палестинскую сторону и доставляют в больницу, если успеют. Но переход открыт только с 6 утра до 6 вчера. В шабат он тоже не работает.

— Не раз это оборачивалось трагедией, — рассказывает член совета Марван Кабха.

Он неплохо говорит на иврите и отвечает за связь с израильской военной администрацией. В экстренных случаях он теоретически может договориться, чтобы израильтяне открыли погранпереход. Например, для пациента в критическом состоянии. Но сделать это удается, по словам Марвана, не всегда.

В разгар пандемии разделение деревни привело к абсурдной ситуации, когда одну ее половину прививали от коронавируса, а другую – нет. «Зман Исраэль» посвятил этому репортаж. Прививочный пункт открыли в израильской Бартаа. И сначала просто не вакцинировали палестинцев. Потом стали прививать членов смешанных семей.

Часть проблем – это обычные несправедливости у израильских арабов. Власти почти не выдают разрешение на строительство. Бюджет меньше и дороги хуже, чем у еврейских соседей. Фермеры получают субсидии, но не такие, как кибуцы и мошавы.

Но прогресс есть. В деревне оборудовали полноценное футбольное поле. Жители становятся образованнее и богаче. Лет 20 назад только 3 уроженца муниципалитета работали врачами. Сейчас – 180. Они трудятся по всей стране, в том числе – в лучших больницах, с гордостью рассказывает глава муниципалитета Раед, тоже, естественно, Кабха. Большая часть администрации с обеих сторон деревни носят эту фамилию и приходятся друг другу родственниками.

— Главная проблема – получить разрешение на строительство, — объясняет Раед Кабха. — Многие молодые семьи вынуждены надстраивать этажи над родительскими домами или уезжать. Я 12 лет на этом посту бился за то, чтобы нам разрешили строить. И вот только в этом году получил разрешения.

Немалая часть семей в Бартаа смешанные: один родитель с израильской стороны, другой – с палестинской. Некоторые, по словам мэра, так и живут: жена с детьми тут, в западной израильской Бартаа, муж – в восточной.

Зачастую израильские арабки из деревни остаются у своих палестинских мужей. И даже рожать ездят куда-нибудь в Дженин. Отсюда еще одна проблема – незарегистрированные дети. Они часто ходят в школу на израильской половине, но министерство образование не субсидирует их обучение. И ученики ложатся бременем на муниципальный бюджет.

— Даже у палестинского мэра дети учились здесь, — признается мэр.

Как до интифады

Как влияет палестинская деревня на криминальную ситуацию в израильской? Можно ли совершить преступление и укрыться в восточной Бартаа? Это как раз не проблема, объясняет мэр. Палестинская половина деревни находится в зоне C, где действуют израильские силы безопасности, поэтому серьезных проблем с преступностью там нет.

В Бартаа правда невысокий уровень криминала. И терроризма немного, что отдельно отмечает в своем материале «Исраэль ха-йом». Люди заняты делом – производством и торговлей.

Во время поездки по приграничным деревням израильские военные обратили внимание и на нас. Подошли трое бойцов, поговорили с Джафаром и заставили одну из коллег удалить одну фотографию. Но араб-правозащитник был ужасно возмущен таким вмешательством и вспоминал о нем даже несколько часов спустя.

— Если бы я не знал, как с ними взаимодействовать, они у всех потребовали бы телефоны! — ругался он. – Ведут себя как оккупанты. У меня жена работает в больнице. Мы вчера приезжали к этому КПП «Рейхан», чтобы забрать палестинскую девочку, больную раком, на лечение. Почему эта девочка должна проходить через КПП? Почему она не может просто приехать сюда на море? А вы, только что из России, можете?

В голосе Джафара чувствуются боль и обида. Он, конечно, всю жизнь прожил под израильской властью, но отлично помнит гораздо более свободное время, когда никакого пограничного забора не было. Палестинцы ездили в Израиль, израильтяне отправлялись за покупками на Западный берег и даже в Газу. Многие евреи с теплом вспоминают те времена. Вспоминают и арабы.

Бартаа, признается мне Джафар, похожа на то, какими были палестинские города и деревни до интифад, жестких военных операций, чудовищных терактов, морей крови и забора. На место, где палестинцы и израильтяне предпочитают торговать, а не убивать. Возможно ли оно без оккупации, которую он так ненавидит?

Джафар мечтает о двух государствах для двух народов. Но не отгороженных друг от друга стеной с колючей проволокой. А о двух государствах без границы.

Такие же планы изложили нам и представители палестинской администрации Бартаа. Но за моей спиной в кабинете мэра висела самодельная карта «Палестины». На ней не было границ. Но Израиля и евреев тоже не было.

Никита Аронов, «Детали»