Как город-памятник ЮНЕСКО с 5000-летней историей оказался на грани катастрофы?

Старый Акко с живописными развалюхами, рыбаками в третьем поколении и вездесущим базаром уходит в прошлое. Дома пустеют, уловы падают. Но рая для туристов пока тоже не получается. Жители не хотят работать в гостиницах, жалуются на криминал и ругают правительство. Где трансформация древнего города свернула не туда, разбирались «Детали».

Роскошный дом когда-то принадлежал богатому торговцу, дедушке жены Ясира Арафата. Потом превратился в муниципальный детский клуб. А теперь напоминает российские дворцы, переделанные после революции в дома пионеров, и так с тех пор толком и не ремонтировавшиеся.

Здесь, на площади Генуи, в самом сердце Акко, похвастаться свежим ремонтом может только одно здание. И то весьма специфическое — культовое сооружение бахаев. Но нашего провожатого Тайсира Хатиба, уроженца и патриота Старого Акко, экскурсовода и активиста партии ХАДАШ, смущают совсем не обшарпанные стены.

— Сегодня мэрия меняет арабские названия улиц и площадей в старом городе. Например, центральную площадь в старом городе, кикар Абу, переименовали в площадь Генуи. Спросите у местных жителей, где она находится, никто не ответит. А кикар Абу мы все знаем с детства. Так мэрия хочет унизить нас. А мы хотим оставить имена улиц, которые говорят о нашей истории в городе, — не успокаивается Тайсир.

Он представитель послевоенного поколения местных жителей. После 1948 года 95% старых городских семей покинули Акко, а их место заняли бедные евреи из восточных стран и беженцы из арабских деревень. К этой категории принадлежали родители Тайсира. Евреи постепенно перетекли в новые районы, а Старый Акко стал на 95% арабским. Жизнь его текла размеренно, пока не начали раскапывать наследие крестоносцев.

Виновато ЮНЕСКО

Это сейчас в Акко приезжают смотреть средневековые памятники. Но сравнительно недавно на месте главного замка госпитальеров была британская тюрьма, потом – сумасшедший дом. А старинные рыцарские залы стояли наполовину заваленные мусором и битым камнем.

Только в 1990 году здесь начались масштабные раскопки. Городу 5000 лет, но древний финикийский Акко погребен под теллем (курганом) за пределами нынешней городской черты. В старом городе тоже множество культурных слоев: греки, римляне, Османская империя. Но пока акцент решили сделать на Средних веках, когда Акко был столицей крестоносцев.

В 2001 году город попал в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Все это, по идее, должно было привлечь потоки туристов. Но это в будущем, а жизнь осложняет уже сейчас. Любую незначительную переделку дома в старом городе надо теперь согласовывать.

Недавно в порту застопорилась работа по перестройке одного из старинных постоялых дворов в современный отель. Хозяин хотел сделать бассейн, но разрешения так и не получил.

Владелица маленькой семейной гостиницы «Ясмин» Марьям Аыйк тоже мучается. Устроить на крыше террасу с видом на старинную церковь ей разрешили. Но вот выходить туда приходится, согнувшись в три погибели. Прорубить нормальную дверь в человеческий рост не позволяют, по словам Марьям, ограничения ЮНЕСКО.

Хозяйка очень привязана к этому дому, с любовью показывает каждую комнату, но признается, что как бизнес-идея гостиница пока себя не оправдывает. Марьям зарабатывает на частных уроках детям и обедах, а на мини-отель деньги, в основном, тратит.

— Я уже миллион шекелей вложила, – признается она. – Но не готова продавать этот дом. Я открыла бизнес в 2017 году. И сначала была корона, потом этот балаган в Акко, теперь война.

Под «балаганом в Акко» хозяйка гостиницы подразумевает, конечно, погромы на Рамадан 2021 года. Тогда арабы подожгли театр, галерею, соседнюю гостиницу «Эфенди», в которой погиб 84-летний ученый Ави Хар-Эвен. И турпоток в Акко после этого убавился.

Виновато государство

— В 2021 году это были не арабы против евреев, не арабы против Израиля. Евреев убедили в этом, но это неправда. Виновато государство. Сходите в арабские и еврейские школы и просто сравните, – интерпретирует конфликт Юсеф абу Заир, имам старинной мечети «Аль-Джаззар Паша».

Мы беседуем в небольшом кабинете, заставленным священными книгами. Имам приветлив, но запрещает себя фотографировать.

— Я здесь 20 лет, и все эти годы еврейская община развивается, а арабская катится вниз, – сетует абу Заир. – Каждый день насилие. Сегодня вот опять парня убили. Мафия, наркотики. Тяжелая ситуация. Многие уезжают. Придите в тюрьму – там 80% арабы.

У имама оригинальное объяснение проблем с арабским криминалом. Виновата… борьба государства с еврейской преступностью.

— Была сильная еврейская мафия, но 20 лет назад с нею начали жестко бороться. И освободившееся место заняла арабская преступность, – говорит священнослужитель.

Он пытается объяснить прихожанам, что человек ничто, и что главное молиться и не делать зла. Но это не помогает. Еще имам начал восстанавливать при мечети религиозное образование. Ведь во времена Османской империи Акко был вторым в этих краях центром мусульманской учености после Иерусалима. Но это пока не помогает.

Член городского совета от партии ХАДАШ Ашраф Амером даром что коммунист, согласен с духовенством: все проблемы от государства.

— Каждый ребенок знает, где торгуют наркотиками, и может рассказать истории об убийствах. Почему полиция этого не знает? – вопрошает он.

Проблем у Акко, по мнению депутата, множество: дефицит позитивного видения, дискриминация арабов, отсутствие системных программ развития для районов.

— Есть города без моря и без 5000-летней истории. И ситуация в них лучше, — возмущается Амер.

Может быть, у него какие-то свои проекты? Член совета признается, что мечтает открыть центр водного спорта для арабской и еврейской молодежи. Но это на стадии мечты. Единственный пример успешной низовой инициативы – история о том, как жители старого Акко отстояли единственную в исторической части города спортивную площадку для детей.

— Хозяин соседней гостиницы хотел присоединить ее к своей территории, — рассказывает эту историю Тайсир Хатиб. — Но молодежь возмутилась. Вышли на протесты, площадку отстояли. Восстановить ее помогли НКО. Теперь на ней проводят турниры по футболу.

Для Тайсира борьба за площадку очень личная, потому что он родился и всю жизнь прожил в старом доме за футбольными воротами. Живет он на втором этаже, первый выглядит как развалины с заколоченными окнами и принадлежит двоюродным братьям. Те уехали в деревню.

— У меня нет денег, чтобы выкупить дом у них. Многие здесь ищут кого-нибудь, кто купит их дома, отремонтирует и сделает гостиницы. Приезжают богатые люди из Герцлии и даже из Франции. Но работы в Акко не прибавляется. Из работы в этих отелях только уборка и готовка, — сетует Тайсир. — С 2001 года мы думали, что город станет международным культурным центром. Но с тех пор идет наступление на город. Только три раза в год город наполняется людьми. Во время театрального фестиваля на Суккот. И два раза – во время больших мусульманских праздников.

Продавать свою долю он тоже не хочет.

Виноваты перемены

У семьи Тайсира, как и у многих здесь, была лавка на городском базаре. Там и сейчас торгуют орехами и чаем его родственники. Рынок и рыбалка – два традиционных заработка старого Акко.

Сейчас на базаре открыта, в лучшем случае, половина лавок. Среди рыночных торговцев нашелся даже один еврей – Шимон Малька, продавец пряностей. Этим делом занимался еще его отец в 1950-х. А маленький Шимон с 8 лет ему помогал.

— У меня уже третье поколение покупателей. Покупали отцы и деды, а теперь внуки покупает. Все меня здесь знают, — хвалится Шимон. — Правда, в 2021 году мне сожгли склад.

После погромов он получил компенсацию, но покрыть ущерб удалось не полностью. В остальном восстанавливал дело сам, на свои. Шимон улыбается и перешучивается с соседом-арабом. Правда, его дети почему-то жить в Акко и торговать пряностями уже не хотят. Дочки переехали в центр страны и работают в хайтеке. А сын — военный инженер.

У рыбаков тоже дело не идет. Сейчас в городе только около 30 рыбацких лодок. И на те еле хватает рыбы.

— Вот посмотрите фотографию, — показывает на стену, Эзу Саади, один из старейших рыбаков Акко. Низенький, лысый и улыбчивый, в непромокаемом комбинезоне. — Какие были уловы: сардины, кефаль. А сейчас в день на троих выходит, в лучшем случае, 400 шекелей.

Виноваты, по его словам, загрязнение моря и промышленный лов. Загрязнение подтверждают и ученые. В недавнем отчете они отдельно отметили высокие дозы ртути в рыбе в заливе Акко.

Не меньшая беда для рыбацкого бизнеса — экологические мероприятия, признанные компенсировать эти факторы. Запрет лова вводят на месяцы или на целый сезон. И рыбакам от этого прямой убыток.

Вот очередная навсегда закрытая на замок лавка. Название замазано, но две синие рыбы на вывески намекают, что тут когда-то торговал еще один разорившийся рыбак.

А слева от нее – нечто совершенно контрастное в голубых тонах и с надписями на арабском про хорошее настроение и позитивное мышление. За прилавком красивая женщина в хиджабе.

Это кондитерская «Дом малаби» Тины Хатиб. Ее история успеха как будто из американского кино или со страниц феминистской брошюры, так что про бизнес Тины написали, кажется, все главные израильские СМИ. Женщина из консервативной арабской семьи. В 40 лет она развелась, осталась с 3 детьми и решила начать бизнес.

— Семья смеялась и не верила, но у меня все получилось, — вспоминает хозяйка кондитерской.

По рецепту бабушки она делает традиционные молочные десерты — малаби. С фисташками, ягодами, сиропом из роз, который тоже производит сама. Каждый десерт она долго оформляет, трет фисташки, красиво поливает сиропом. И так по 100 штук в день.

Тина поверила в себя, не слушала родственников, взяла бабушкино наследство и завернула его в стильную и современную упаковку. И у нее все получилось. Может быть, и у Акко так же получится?

Никита Аронов, «Детали». Фото: Елена Ростунова. ∇