Как будет выглядеть «день после» войны в Ливане?

В то время как все более настойчиво звучат разговоры о потенциальной сделке о прекращении огня между Израилем и «Хизбаллой», один из возникающих вопросов касается того, как будет выглядеть «день после» для Ливана.

В статье для Foreign Affairs директор Ближневосточного центра Карнеги Маха Яхья указывает на разрушительные последствия затяжного конфликта для страны, которая и так переживала не лучшие времена, и выделяет вызовы, которые ждут Ливан после завершения боевых действий, и очерчивает контуры того, что необходимо предпринять, чтобы война с Израилем не привела к полному разрушению ливанского государства.

Война пришла в страну, возможно, в самый неподходящий момент. Ливан переживает политический тупик, который помешал избранию нового президента. Его внутренние силы безопасности сейчас настолько слабы, что общины и люди обратились к частным службам самозащиты, часто связанным с ключевыми политическими партиями. Государство все еще имеет дело с последствиями взрыва в порту Бейрута в 2020 году, который международные организации, включая Human Rights Watch, считают одним из самых мощных неядерных взрывов всех времен. И страна находится в разгаре пятилетнего экономического и финансового кризиса, который уничтожил ее средний класс и привел к резкому росту уровня бедности с 12 процентов в 2012 году до 44 процентов в 2022 году (последний год, по которому есть данные).

Война принесла в эту и без того мрачную реальность новые вызовы. За последний месяц густонаселенные и преимущественно шиитские жилые кварталы в южных пригородах Бейрута неоднократно подвергались бомбардировкам. Около 100 000 единиц жилья были частично или полностью разрушены, а около 37 городов и деревень на юге Ливана превратились в руины.

Торговая палата Бейрута оценивает, что ВВП Ливана сократится примерно на девять процентов в этом году, а Всемирный банк оценивает прямые экономические потери страны (включая стоимость физического ущерба) в 8,5 миллиарда долларов. Около 166 000 человек потеряли работу. По состоянию на 18 ноября около 3481 человека погибли и 14 786 получили ранения. Около 1,2 миллиона человек, или 20 процентов населения Ливана, были перемещены в течение четырех дней, что вызвало огромный гуманитарный кризис. Только 19 процентов этих перемещенных лиц живут в финансируемых правительством убежищах. Все остальные снимают жилье, живут у семьи или друзей, поддерживаются неправительственными организациями или спят на улицах. Учитывая масштаб разрушений, большинство из этих людей не смогут вернуться домой по окончании конфликта и, скорее всего, останутся в подвешенном состоянии на годы, создавая дополнительную нагрузку на инфраструктуру Ливана, принимающие общины и общие ресурсы.

• Читайте также:
• «Кан»: Соглашение с Ливаном — почти решенный вопрос, сейчас Нетаниягу думает, как объяснить его обществу
• Можно ли доверять гарантиям России в Ливане?
• Будет ли «Хизбалла» сотрудничать с Израилем в соглашении по прекращению огня?

Атаки Израиля не только наносят гуманитарный и экономический ущерб. Они также усиливают межконфессиональные разногласия. Хотя между религиозными общинами страны наблюдались явные проявления солидарности, напряженность между перемещенным населением и принимающими общинами растет. Угроза новых ударов заставила многих ливанцев опасаться принимать перемещенных шиитов. А большинство ливанцев недовольны тем, что их втянули в конфликт, в котором они не имели права голоса и не хотели участвовать.

Борьба «Хизбаллы» с Израилем, очевидно, ослабила ее. Группировка потеряла свою структуру командования и управления, включая всех старших командиров, тысячи бойцов и, по данным Армии обороны Израиля, около 80 процентов военного арсенала, который она хранила в пределах 40 километров от границы Ливана с Израилем. Убийство генсека «Хизбаллы» Хасана Насраллы стало особенно значительным ударом: с его смертью Иран стал более непосредственно участвовать в управлении военной деятельностью группировки и управлении ее политическим положением. В ближайшие годы «Хизбалле» будет очень трудно восстановиться в военном отношении.

Сегодня различные ливанские политические партии, в первую очередь преимущественно христианские, стремятся извлечь выгоду из очевидного ослабления «Хизбаллы», чтобы перекроить политическую карту Ливана. Самир Джиагеа, лидер Ливанских сил — преимущественно христианской маронитской партии — и кандидат в президенты, объявил 6 ноября, что его группа готова избрать президента без участия шиитской общины.

«Хизбалла» прекрасно понимает, что чем дольше будет продолжаться ее война с Израилем, тем большее давление она будет испытывать со стороны ливанцев, включая тысячи ее собственных избирателей.

Но это вряд ли означает, что «Хизбалла» сдастся. Возможно, она потеряла большое количество военнослужащих и оружия, а также некоторую финансовую инфраструктуру. Но ее положение далеко от полного провала. На военном фронте наземное вторжение Израиля даже позволило «Хизбалле» реконсолидировать нарратив сопротивления. У нее по-прежнему значительное политическое присутствие, включая 13 членов парламента Ливана и сеть неправительственных организаций, которые предоставляют широкий спектр социальных услуг своим избирателям.

У нее также есть новое, молодое поколение лидеров, закаленных в боях своим опытом в Сирии. В некоторой степени это поколение более идеологично, чем предыдущее.

Поэтому, признает Маха Яхья, создание лучшего будущего для Ливана будет нелегким.

Чтобы не допустить, чтобы насилие на израильско-ливанском поле битвы окончательно разрушило страну, партиям Ливана необходимо будет сотрудничать и прийти к некой дорожной карте для возвращения на правильный путь. Им необходимо немедленно избрать президента, назначить нового премьер-министра и создать чрезвычайное правительство — призванное инициировать инклюзивный и широкий политический диалог о траектории Ливана и восстановлении государственных институтов, а также районов, опустошенных конфликтом.

Такой национальный диалог будет иметь несколько пунктов в своей повестке дня. Первым будет предложение ливанцам обещания лучшего будущего путем разработки видения Ливана, которое включает план государственного строительства для решения накопившихся проблем. Правительство также реализует план управления перемещением населения, учитывая, что десятки тысяч людей не смогут вернуться домой по крайней мере несколько лет из-за масштабов разрушений.

Диалог также должен проложить путь Ливану к окончательной реализации Таифского соглашения  1990 года, положившего конец гражданской войне в Ливане. Соглашение создало сложный набор механизмов разделения власти. Хотя оно также призывало к роспуску государственных ополчений, но с одобрения президента Ливана «Хизбалла» сохранила свое оружие. Сегодня арсенал «Хизбаллы» является темой еще больших разногласий внутри страны. Однако, чтобы заставить «Хизбаллу» разоружиться, Ливану нужна национальная стратегия обороны, которая интегрирует силы группы в армию государства.

Внешний мир должен будет участвовать в содействии таким планам, учитывая, что прекращение конфликта в Ливане, вероятно, станет частью более широкого регионального урегулирования с участием Франции, Ирана, Израиля, США и ключевых арабских стран, таких как Катар, Саудовская Аравия и, возможно, Объединенные Арабские Эмираты.

В противном случае эта война может привести к уничтожению Ливана — и еще большим региональным потрясениям.

Александра Аппельберг, «Детали», по материалу Foreign Affairs. AP Photo_Bilal Hussein ∇