В ЦАХАЛе есть солдаты, которые не помнят жизни без Биньямина Нетаниягу, как премьер-министра. Им было девять лет в 2009 году, когда он вернулся к власти после десятилетнего отсутствия. У этих молодых людей нет политической осведомленности. Насколько они себя помнят, премьер-министром всегда был Нетаниягу. Его соперники приходят и уходят, а он вечен.
В час победы Нетаниягу не был великодушен. Он с трудом выговорил то, что было якобы всеобъемлющим комментарием: «Я хочу, чтобы все, евреи и неевреи, приняли участие в огромной истории успеха, которая называется Государством Израиль». Он не осмелился произнести слово «арабы» в этом контексте, и сказал это, только когда хвастался поздравлениями, которые, как он утверждал, были отправлены ему «лидерами многих арабских и мусульманских государств», радующихся его победе. В его меню единственными кошерными арабами остаются арабы за пределами Израиля.
Его совместная церемония с президентом Реувеном Ривлиным была встречей между двумя мирами, двумя системами ценностей, далекими друг от друга, как Восток от Запада. Трудно поверить, что они оба выросли на одной доктрине Жаботинского. По языку тела было трудно определить, кто из них больше страдает от общения с другим.
Публичная трансляция консультаций с представителями партий в президентской резиденции показала, насколько необоснована клевета Нетаниягу на Ривлина, от так называемой «схемы века», которую президент якобы создал с Гидеоном Сааром, чтобы лишить премьер-министра власти, до замечания на закрытом форуме (который обнародовал Нетаниягу), что Ривлин будет искать «все оправдания», чтобы лишить его законных прав.
Входы и выходы
Нетаниягу и его помощники были в ужасе от того, что Авигдор Либерман, высокомерный и ликующий, заявил, что он не согласится изменить ни одной запятой в своем законопроекте о призыве в армию. В резиденции премьер-министра проанализировали утверждения Либермана, и пришли к выводу, что бывший министр обороны ставит перед собой одну из трех целей:
1. Он убежден, что заставит ультраортодоксов принять закон таким, как он есть.
2. Он пытается заставить Нетаниягу объединить «Наш дом Израиль» с «Ликудом» на своих условиях еще до формирования правительства.
3. Худший из всех вариантов: Либерман планирует затянуть коалиционные переговоры до конца отведенного срока без компромиссов, тем самым навязывая формирование правительства вместе с «Кахоль-лаван» и с гарантированным ему портфелем министра обороны.
«В противном случае, — размышлял вслух один из руководителей «Ликуда»,- у меня нет объяснения, почему Либерман ведет себя так жестко. Его законопроект — крепкий орешек. Если одна из сторон не сдастся, у нас — большие проблемы. Либерман ясно дал понять, чего он хочет. Но ультраортодоксы слишком сильны: у «ШАС» и «Еврейства Торы» 16 мандатов. Кто поверит, что они поднимут белый флаг, если им бросит вызов партия с пятью мандатами?»
А как насчет Моше Кахлона? Уходящий министр финансов и лидер «Кулану» вернулся из короткого отпуска в Барселоне. По какой-то причине простой процесс интеграции его партии в «Ликуд» затягивается. Внезапно Нетаниягу не спешит. Вдобавок ко всему, один из рупоров премьер-министра Амир Охана заявил на этой неделе в интервью, что он против того, чтобы положить красную ковровую дорожку для Кахлона или гарантировать его людям места в учреждениях «Ликуда».
Здесь тоже есть три возможных объяснения:
1. Нетаниягу ведет двойную игру с Кахлоном, чтобы выиграть время. Правой рукой он ведет с ним переговоры о слиянии, а левой одновременно отправляет одного из своих соратников тормозить процесс.
2. Нетаниягу хочет принять в коалицию Кахлона, но по более низкой цене, чем тот просит. Таким образом, он сделал Охану «плохим полицейским» якобы для того, чтобы выразить преобладающие настроения «Ликуда».
3. Нетаниягу решил, что ему не нужна вся партия «Кулану», учитывая цену, которую запросил Кахлон. Он снова назначит его министром финансов (или министром иностранных дел) и будет терпеливо ждать двух из четырех депутатов Кахлона, — Эли Коэна и Ифат Шаша-Битон — чтобы те покинули «Кулану» и присоединились к «Ликуду» без требований и обещаний представительства в различных учреждениях партии.
Лицензия на убийство
В разгар «катания на американских горках» в ЦИК, когда Айелет Шакед и Нафтали Беннет из партии «Новые правые» цеплялись за неуловимый электоральный барьер, как за спасательный круг, Нетаниягу позвонил Яриву Левину, министру туризма и одному из своих доверенных лиц. «Выхода нет, — сказал он Левину. — Наш блок колеблется около 64 мандатов. Мы должны убедиться, что они проходят. Иди туда и посмотри, что можно сделать».
Левин, командный игрок, все бросил и примчался в Кнессет. Он обнаружил полный беспорядок. Члены избирательной комиссии с мутными глазами сидели там с тетрадями, стопками бумаг и калькуляторами. Левин попытался навести порядок в хаосе. Как в мультфильме, ангел и дьявол парили рядом с его ушами. Дьявол сказал: «Левин! Не будь идиотом! Не уступай дорогу Айелет! Если ее не будет, портфель министра юстиции твой». «Нет, Ярив, — вставил добрый ангел, — премьер-министр доверяет только тебе, стабильная коалиция важнее твоих амбиций».
Добрый ангел победил. Левин старался изо всех сил и даже позвонил растерянной Шакед, чтобы сказать, что сделает все, чтобы помочь.
Мы знаем конец: скорее всего, Левин станет следующим министром юстиции. Сказать, что это — мечта его жизни, было бы преуменьшением. Кроме того, у него есть план по реформированию системы правосудия, и, если только его пятая часть будет реализована, Верховный суд, хранитель демократии, последний щит прав человека и гражданских прав, гордость Израиля за рубежом, будет выглядеть так, как будто на него одновременно обрушились циклон и землетрясение. Левин дал понять Нетаниягу, что его условием для принятия портфеля будет свобода выполнения его плана. Левин хочет лицензию на убийство.
Личность следующего министра юстиции будет свидетельствовать о планах премьер-министра в отношении судебной власти. Если он хочет предложить судьям Верховного суда мир, он назначит Цахи Ханегби, Гилада Эрдана или Юваля Штейница; если он одержим войной, подавлением и подчинением, то отдаст этот портфель Левину.
Решение, видимо, уже принято. Было бы глупо и наивно думать, что в свой пятый премьерский срок, с самой большой победой, Нетаниягу восстановит утраченные тормоза, систему, которая существовала во время его второго срока с 2009 по 2013 год. Ему нужен Левин в министерстве юстиции не только как идеологический палач и подрядчик, но и как человек, который не бунтует и через которого премьер может контролировать высоту пламени.
Другой политик, жаждущий получить портфель министра юстиции — Бецалель Смотрич из ультраправого «Альянса правых партий», который требует два очень важных министерских портфеля: юстиции и образования. В конце концов, они обязаны своим существованием «Ликуду». Если бы не Левин, который задумал идею союза с Михаэлем Бен-Ари и Итмаром Бен-Гвиром из «Оцма йехудит», если бы не рискованные действия Нетаниягу ради успеха слияния (он даже отложил визит к Путину в Москву), и его готовность гарантировать Эли Бен-Дахану из «Еврейского дома» место в списке «Ликуда» — очень сомнительно, что они преодолели бы электоральный барьер. Нетаниягу своими руками переправил их на другую сторону кишащей крокодилами реки, а они ведут себя так, как будто он им что-то должен.
Не прощающий
Полагаясь на лестные опросы, Беннет и Шакед не организовали паникерскую кампанию «гевалт», что несомненно принесло бы им недостающие 1 400 голосов для прохождения в Кнессет.
Шакед думала, что пять мандатов — даже четыре — оставили бы ее в министерстве юстиции. А шесть — дали бы Беннету министерство обороны.
Она испытывала только разочарование и депрессию с тех пор, как последовала за Беннеттом, когда он решил отделиться от «Еврейского дома». Если бы она не ушла, то легко стала бы лидером партии, осталась в министерстве юстиции, к которому так привязалась, и была бы освобождена от тени Беннета.
Уходящий министр юстиции опечалена, но первая леди в восторге. В последние десятилетия мстительность Сары Нетаниягу была главной движущей силой «Ликуда». Она — вечный огонь. Ее жгучая ненависть к Шакед также вызвана завистью. Вероятно, это было одной из причин заявления мужа на праздновании победы «Ликуда», когда она стояла рядом с ним, что за двадцать три года, прошедшие с его первого избрания, Сара стала «красивее, чем когда-либо».
При таком раскладе гражданка Шакед встретится с гендиректором «Ликуда» и попросит вступить в партию. Она подпишет анкету, но что может произойти дальше?
Кто-нибудь представит доказательства в партийный суд «Ликуда»: скриншоты нападок Шакед на «Ликуд» во время избирательной кампании. Ее вызовут на собрание и попросят объяснить, почему она хочет вступить в партию, которую они с Беннетом обвинили в капитуляции перед ХАМАСом, и так далее. Будет очень легко сделать ее жизнь невыносимой.
И даже если ее примут в «Ликуд», Шакед придется подождать тридцать шесть месяцев, прежде чем она сможет быть избрана в Кнессет, в соответствии с обязательным карантином. В течение этих трех лет мы можем оказаться на новых праймериз в «Ликуде» накануне всеобщих выборов. Нетаниягу не уменьшит срок карантина так же, как не сделал этого для Гилада Шарона, сына Ариэля Шарона, который хотел участвовать в праймериз «Ликуда» перед всеобщими выборами — но ему не хватило ста дней.
Нетаниягу не пожалеет никаких усилий, чтобы создать препятствия на пути Шакед. Потому что улица Бальфур не забывает и не прощает.
Йоси Вертер, «ХаАрец», Л.К. К.В.
Фото: Офер Вакнин, Оливье Фитуси
