Кафкианская история украинки К. в Израиле
К. репатрировалась в Израиль из Украины в возрасте шести лет и жила со своей семьей в Холоне. Как и часть выходцев из бывшего СССР, она – не еврейка. Материальное положение семьи долгое время оставляло желать лучшего, и у К., как и у ее младшей сестры, были весьма серьезные проблемы с адаптацией. Через какое-то время родители К. развелись; она впала в депрессию и в подростковом возрасте дважды пыталась покончить жизнь самоубийством.
Первый раз это случилось в школе, когда К. объявили бойкот, а одноклассники обзывали ее «русской вонючкой»; она не нашла ничего лучше, как взять кухонный нож и вскрыть себе вены, хотя порезы оказались, слава Богу, неглубокими. От родителей она скрыла истинную причину.
Второй раз к попытке суицида К. прибегла в День поминовения павших солдат ЦАХАЛа; кто-то заметил на ней цепочку с крестиком, обозвал ее «нацисткой» и крикнул ей в лицо: «Это из-за таких, как ты, гибнут наши солдаты!». К. вернулась домой и проглотила двенадцать таблеток, которые нашла в аптечке. На счастье, дома была бабушка, которая ее спасла.
Когда К. еще не исполнилось 18 лет, ее мать вместе с ней и младшей сестрой решила вернуться домой, на Украину. Отец тоже подумывал вернуться, но, в конце концов, остался, не хотел терять неплохой заработок. В то время К. прошла все необходимые этапы, предшествующие призыву в армию, но не получила призывную повестку из военкомата. Она покинула Израиль, и с той поры прошло восемь лет.
Чуть больше месяца назад, накануне своей свадьбы в Украине, К. решила навестить отца и пригласить его на столь знаменательное событие в своей жизни. Однако, когда она прибыла в Израиль, на пограничном контроле К. сообщили, что ей запрещено покидать страну из-за обвинения в дезертирстве, и она должна уладить этот вопрос.
А вот отсюда начинается Кафка, точнее, целая серия поистине кафкианских событий. Во-первых, ЦАХАЛ отказался обсуждать дело К. без… ее ареста. Во-вторых, когда ее нужно было посадить в тюрьму, армейские чины вдруг передумали, заявив, что, дескать, не могут начать никаких действий, поскольку документы, удостоверяющие ее личность, не израильские, а украинские.
К. застряла в Израиле в ловушке, ее психическое состояние стало резко ухудшаться. Здесь появилось новое действующее лицо – адвокат Идо Охайон: он живет в доме, где отец К. работает охранником. Вникнув в ситуацию, Охайон оценил ее абсурдность и – чисто по-человечески – решил помочь отцу К., пожалев его. Но в результате адвокат тоже зашел в тупик; тогда он подал прошение в БАГАЦ, требуя, чтобы армейские власти, наконец, арестовали К., как положено. В ответ на ходатайство ЦАХАЛ ответил положительно, и, по словам Охайона, было решено, что сразу после ареста К. пройдет психиатрическое обследование, после чего будет выдано соответствующее медицинское заключение о ее общем состоянии.
Кроме того, еще до ареста Охайон позаботился, чтобы К. прошла обследование у опытного психиатра – заведующего отделением в больнице Тель ха-Шомер.
Две недели назад К. прибыла в тюрьму. Но на предварительных слушаниях вдруг выяснилось, что военный прокурор намерен обвинить ее в дезертирстве – серьезном преступлении, за которое предусмотрено тюремное заключение. Как утверждают адвокат Охайон и отец К., девушка находится в состоянии клинической депрессии, ее до сих пор не осмотрел армейский психиатр, она похудела, ее постоянно бьет дрожь, и нарушена речь.
После упорной борьбы, которую вел Охайон, и обращения к официальному представителю ЦАХАЛа, К. осмотрел сотрудник службы охраны психического здоровья (не психиатр), и передал свои впечатления по телефону психиатру, отвечающему за армейскую тюрьму. Система – прямо по Кафке – приняла решение, что К. годна к армейской службе.
Между тем, девушка вот уже более двух недель находится в заключении, жизнь ее рушится, она не получает никакого лечения и психологической поддержки. Предполагается, что К. предстанет перед военным судом по обвинению в дезертирстве. По мнению военной прокуратуры, К. должна отбыть положенное наказание, а затем отправиться на службу.
Итак, ЦАХАЛ всей своей мощью ополчился на 26-летнюю молодую женщину-христианку, которая покинула страну, не достигнув призывного возраста; она не была здесь последние восемь лет, со страной практически не связана, ее психическое состояние вызывает реальные опасения, не говоря уже о двух известных попытках суицида. И ее хотят заставить служить в ЦАХАЛе — накануне запланированной в Украине свадьбы. Во время последней встречи с адвокатом К. сказала, что у нее уже мелькали мысли о самоубийстве.
Даже если формально речь идет об уклонении от призыва, трудно понять, почему армия решила вести борьбу с К. до победного конца. Нетрудно предположить, что если бы К. оказалась молодой еврейской религиозной девушкой или юношей из ультраортодоксальной семьи, ее с радостью избавили бы от необходимости проходить воинскую службу. Но, к сожалению, К. всего лишь христианка. Если военная прокуратура знает, как выпутаться из сложной ситуации в деле об изнасиловании девочки в ультраортодоксальном поселении, то должна найти способ «слезть с дерева» и в деле К., пока, действительно, не стало слишком поздно. Эта история может закончиться печально.
Из пресс-службы ЦАХАЛа по поводу этой истории сообщили следующее: «К. подозревалась в дезертирстве более семи лет, начиная с того момента, как не явилась на службу. Подозреваемая была доставлена в суд для продления срока ее содержания под стражей. На заседании, с согласия ее адвокатов, срок ее ареста был продлен, чтобы провести слушания до предъявления обвинительного заключения».
Ури Мисгав, «ХаАрец», М.К. К.В. На снимке: военная тюрьма. Фото: Нир Кафри