Израильтяне невольно стали равнодушными прохожими

Израильтяне продолжали бы жить как обычно, даже если бы некоторые или все заложники не вернулись.

Их повседневная жизнь продолжалась бы, даже если бы заложники были брошены. Именно так вела себя общественность со дня их похищения и по сей день.

В конце концов, официального объявления никогда не будет. Премьер-министр Биньямин Нетаниягу не выступит с обращением к нации, в котором объявит, что решил отказаться от заложников. Кабинет министров не соберется, чтобы принять резолюцию, запрещающую любые переговоры об их освобождении.

Министры кабинета и законодатели, такие как Шломо Караи и Тали Готлиб, не будут предлагать частные законопроекты, согласно формулировке которых любого, кто призывает к возвращению заложников, обвинят в государственной измене. Так дела не делаются.

Никогда не случится какого-то конкретного момента, который историки смогут выделить и сказать, что это был тот самый роковой момент, приговоривший заложников к страданиям и смерти. Отказ от них — это непрерывный процесс, который начался 7 октября 2023 года, в день великого провала, в день их похищения.

В этом вопросе поэт Уистен Оден не ошибся, когда в своем знаменитом стихотворении о картине Брейгеля «Пейзаж с падением Икара» утверждал, что, когда речь идет о человеческих страданиях, великий художник закономерно, написал их в миниатюре в нижней части полотна, как некую сноску к банальной, упорной повседневности людей, погрязших в своих собственных бедах и бесцветных делах. («…даже самое страшное мученичество отодвинуто в какой-нибудь забытый угол, пока кто-то ест, открывает окно или просто идет вперед» — прим. «Деталей»)

Они слепы к трагедиям, происходящим в углу, к крикам о помощи, заглушаемым шумом работы и суеты людей, которые, как и все люди, заботятся в основном о себе.

Они гораздо больше, чем о чужой похищенной дочери, тревожатся о собственном сыне, который простудился, лежит с температурой в другой комнате и, скорее всего, пропустит школу завтра, в день, когда у него утром важная презентация. Такова человеческая природа.

Две фотографии Лири Эльбаг в плену, которые опубликовала ее семья, — обе сделаны на основе нового видео, выложенного ХАМАСом, где она умоляет спасти ее, — напоминают картину Брейгеля, где Икар тонет, а фермеры продолжают трудиться и делать свои повседневные дела. Человеческая природа была таковой и в XVI веке.

Никого не впечатлят чувство шока и требование солидарности в социальных сетях. Именно это имели в виду Брейгель и Оден, когда показывали, что жизнь идет своим чередом. Если бы Брейгель был жив сегодня, он бы нарисовал своих фламандских фермеров, размещающих в социальных сетях посты, призывающие или даже требующие спасти Икара, включая фотографию тонущего, именно тогда, когда утопающий из последних сил продолжает бороться в одиночку, чтобы не скрыться в глубине.

Именно так выглядела бы эта картина в наши дни. Заложники тонут, как тонул и он.

Даже в этот самый момент вы, читатели, и я, писатель, заняты своими делами. А заложники заняты своими — терпят пытки в физическом и эмоциональном аду. То, что мы делаем сейчас, во времена Холокоста называли «бездействием». Мы делаем это с большим успехом уже почти полтора года.

Это не потребовало от нас никаких усилий. Помимо социальных сетей, в реальной жизни люди заботятся о себе, занимаются своими делами, будь то подготовка к эмиграции или пробка на шоссе Аялон. Даже увидев фотографии Лири Эльбаг, миллион человек не выходит на улицы. Вернее, выходят, но лишь для того, чтобы добраться с места на место — с работы в супермаркет, а потом из супермаркета забрать свою дочь с занятий по дзюдо.

Да, это относится даже к ведущим новостей, которые сочувствуют и проливают слезы в студии по поводу Лири Эльбаг или злятся на правого журналиста Амита Сегала. На мгновение может показаться, что что-то изменилось и дальше так продолжаться не может. Но потом — они снимают грим и шутят с коллегами.

Это не наша вина. Мы всего лишь люди. И люди всегда поступали именно так.

Наша высшая моральная заповедь — вернуть заложников домой. Но высшие моральные заповеди, как вы понимаете, обычно носят сугубо декларативный характер. Они не исполняются. Не существует никаких наказаний для людей, которые отказываются им подчиняться. И это видно по тому полному отчаянию, которое смотрит из глаз Лири Эльбаг.

Рогель Альпер, «ХаАрец», Н.Б.

Фото: Фади Амун