Израильтяне не являются на резервистскую службу, «народная армия» кончилась

Боаз, 42-летний подполковник резерва ЦАХАЛа, несколько месяцев готовился к этому моменту. Он принимал участие в бесконечных встречах с высшим начальством, посещал свой сектор на Голанских высотах и ​​лично осматривал снаряжение.

«Прошло более пяти лет с тех пор, как мой бронетанковый батальон призывался для текущей резервистской службы, поэтому я хотел проверить каждую деталь, чтобы убедиться, что все идет хорошо», – говорит он.

Но Боаза ждал сюрприз, когда он прибыл на базу Эльяким на севере Израиля для недельной подготовки перед оперативными учениями. «Почти никто из солдат не появился, это было сюрреалистично, – рассказывает он. – Мы с офицерами устроили оперативный штаб и стали обзванивать солдат. Кто-то не ответил, кто-то извинился, но не собирался зимой нести боевое дежурство на Голанских высотах».

«После того как я пришел в себя и понял, что у нас недостаточно солдат, – продолжает он, – я сказал командиру бригады, что мы не сможем развернуться вдоль оперативной линии, как планировали. Мы вместе решили сократить масштаб деятельности. Несомненно, это было менее профессионально, но что нам оставалось делать? У нас не было выбора».

Боаз – один из десятков офицеров, солдат и военных экспертов, с которыми журнал TheMarker общался в последние месяцы. Практически все они указывали на далеко зашедшие изменения, которые произошли в резервистской службе ЦАХАЛа за последние несколько лет.

סיימתי תפקיד מ»פ במילואים באמצע חודש מילואים (שבא בהפתעה!) בדרום הר חברון, ואיך אני אגיד לך את זה בעדינות אומה יקרה, שבי רגע, אנחנו צריכים לדבר. בפעם הראשונה מזה כמעט עשור אין לי חיילים. (1/26)https://t.co/1iM7S1ZEiD pic.twitter.com/tq9mLyrd1x

— Nir Zacks (@nirzacks) July 9, 2022

«Всегда были люди, которые пытались уклониться от резервистской службы, но то, что я наблюдаю в последнее время, совсем не похоже на то, что я видел в прошлом, – говорит Йони (имя изменено), командир артиллерийского дивизиона в резерве. – В течение прошлого года нас дважды призывали – один раз для учений и один раз для текущего обеспечения безопасности в районе Иудеи и Самарии – и в обоих случаях командиры рот сказали мне, что им приходится умолять людей приехать. Не то, чтобы это на самом деле помогло, потому что, в конце концов, пришло меньше людей, чем мы предполагали».

«Некоторые говорили, что у них COVID, – добавляет он. – Другие говорили, что вдруг что-то случилось на работе, а некоторые просто в последнюю секунду, ничего не сказав, не приезжали, хотя в предварительных разговорах с командирами заявляли, что приедут».

Согласно различным источникам, о многих подобных случаях не сообщают старшим офицерам, а заметают под ковер без официального армейского расследования. Например, на недавно проведенных пехотных учениях командир роты не явился, заявив, что у него важный университетский экзамен. «Он хороший офицер, и мы не хотели его заставлять, чтобы он больше никогда не пришел в «милуим», – сказал старший офицер бригады, объясняя свое решение не сообщать о происшествии. – Так мало, кто соглашается приходить,  зачем усложнять жизнь тем, кто приходит?».

Однако этот офицер, не мог точно сказать, сколько солдат-резервистов на деле служит каждый год. «Это число, которое армия ревностно держит при себе», – подчеркивает он. В принципе, солдаты ЦАХАЛа должны нести службу в запасе до 40 лет, а офицеры до 45 лет, но они могут заранее подать заявление в специальную комиссию об освобождении их от этой обязанности в связи с семейными событиями, учебой, заранее запланированной поездкой, болезнью и так далее. В действительности, не все просят об этом, некоторые просто уведомляют своих командиров в частном порядке. В целом, эти правила не очень хорошо соблюдаются.

Ссылаясь на Закон о свободе информации, TheMarker обратился в соответствующее подразделение пресс-службы ЦАХАЛа с запросом о том, сколько солдат-резервистов ежегодно являлись на службу в течение последнего десятилетия. Однако армия отказалась отвечать, заявив, что «госоргану по соображениям государственной безопасности запрещено предоставлять информацию о боевом порядке ЦАХАЛа, о системе призыва резервистов и ее методах».

ЦАХАЛ также отклонил просьбу раскрыть число солдат, отказавшихся явиться на резервистскую службу в последние годы, отметив, что «для сбора такой информации потребуется индивидуальное рассмотрение каждого случая соответствующими кадровыми органами, что потребует неоправданного выделения ресурсов».

«Армия день и ночь работает над тем, чтобы почти единственные данные, которые публикуются для общественности, были лестными для нее, – говорит бывший офицер кадрового управления. – Много раз я собирал цифры, которые они в конечном итоге клали на полку или которыми мне приходилось манипулировать, чтобы избежать раскрытия негативных моментов».

В то же время, однако, ЦАХАЛ удовлетворил нашу просьбу раскрыть годовое количество дней резервистской службы за последние несколько лет. Эта цифра в среднем близка к двум миллионам в год по сравнению с примерно 10 миллионами в год в начале 1990-х годов. 

В мае по запросу комиссии кнессета по иностранным делам и обороне начальник отдела планирования и исследований кадрового управления Генштаба бригадный генерал Амир Вадмани обнародовал данные, согласно которым около 490 тысяч израильтян в настоящее время числятся резервистами, но только 120 тысяч активно служат, то есть они провели в общей сложности 20 или более дней за трехлетний период в «милуим».

Неизбежный вывод из этой статистики заключается в том, что концепция ЦАХАЛа как «народной армии» – термин, введенный Давидом Бен-Гурионом в 1948 году для описания вооруженных сил, основанных на всеобщей, равной для всех воинской повинности, – угасает и уже сегодня далека от того, чтобы точно описывать ситуацию. Согласно данным, только 17% населения призывного возраста числится в резерве, и только 4 % определены как состоящие на «активной резервистской службе».

Том Левинсон, «ХаАрец», И.Н. Фото: пресс-служба Армии обороны Израиля⊥