Израильтяне должны приготовиться к долгой, болезненной борьбе

Принятие в первом чтении законов, пересматривающих судебную систему, наряду с гротескными победными фотографиями опьяненных властью членов коалиции, запечатлевших себя потягивающими виски и поедающими суши, чтобы отпраздновать то, что многие переживают как личную и коллективную катастрофу, вызвало у многих участников протеста особенно острое чувство поражения.

Внезапно пришло осознание: именно так может выглядеть тяжелое утро после окончательного принятия этих законов во втором и третьем чтении.

◾️ תמונת ניצחון◾️
1. זו לא רק הפיכה משפטית, אלא ניצחון הציונות הדתית, הגזענות והעליונות היהודית על כל ערך חברתי אחר. תאוות הנקם, השמחה לאיד, והרצון הבלתי נדלה לסמן טריטוריה בכוח. והפעם זה קורה בתוך הכנסת. כמו שבונים מאחזים בלתי חוקיים על אדמות פלסטינים- כך עבר החוק, בגניבת לילה. pic.twitter.com/vSOAQXjyGU

— Sheren Falah Saab شيرين فلاح صعب (@FalahSaab) February 21, 2023

Вполне возможно, что, несмотря на огромный гражданский отклик, научные объяснения, мольбы, внутреннее и международное давление и уже ощутимые экономические последствия, ничто не удержит это экстремистское правительство на пути к разрушенияю. Они намерены веселиться с виски и суши до самого великого антилиберального переворота, который они совершают, исходя из узких личных интересов, откровенно игнорируя огромную боль и растущее отчуждение, которое испытывает другой лагерь. Что произойдет тогда? Как собрать силы для продолжения борьбы после такой антикульминации?

Проблема длительной борьбы заключается в том, что трудно поддерживать высокий уровень бдительности и вовлеченности общественности, когда заканчивается основная драма и начинается эрозия.

Потому что на следующий день после окончательного утверждения переворота системы власти, как и после первого голосования, мы ничего не почувствуем. Кроме боли и отчуждения, внешний мир поначалу будет казаться нам точно таким же. Солнце будет светить, ветер дуть, а личная жизнь, казалось бы, будет идти как обычно. Те, кто сейчас не проявляет интереса, не заметят, что вообще что-то произошло.

Коалиция воспользуется этим, чтобы трубить, что страхи были преувеличены, что цунами нет, что все в порядке. Но в то же время реальные перемены будут проникать в страну медленно, как невидимый газ, как описывают это многие, кто пережил подобное в других странах. Будет назначен такой-то и такой-то судья, будет принят и не отменен такой-то и такой-то возмутительный закон, будет вынесено антидемократическое постановление, и не будет другого, особенно решающего момента, который заставил бы толпы людей сомкнуться в человеческое кольцо вокруг кнессета, как те моменты, которые мы переживаем сейчас.

На следующий день после начала переворота, который, кроме обеспечения билета на выход из тюрьмы обвиняемого, призван укрепить еврейскую идентичность Израиля в ущерб его демократическому характеру, первыми пострадают, конечно же, нееврейские меньшинства. Конечно же, палестинцы, которые и сегодня не защищены и исключены даже еврейской оппозицией и протестным движением. Те, кто стоит на их стороне, особенно правозащитные организации, будут помечены и преследования против них только усилятся. Следующими на очереди будут просители убежища. Права женщин, права ЛГБТК, права рабочих и то, что осталось от разделения религии и государства, больше не будут ясно определены во вселенной, где самое экстремальное и религиозное правительство в нашей истории уничтожает последние сдержки и противовесы, стоящие на его пути.

После судебной системы коалиция, движимая запредельным апломбом, возьмется за СМИ и академические круги. Все это предопределено, записано в операционном руководстве антилиберальных правых, вдохновленном непосредственно их друзьями в Венгрии и других нелиберальных странах. Ведь если «народ» выбирает судей, то почему бы ему не выбрать профессоров и журналистов? Или, по крайней мере, установить для них тесты на лояльность. Ужесточение наказаний за терроризм, включая лишение гражданских прав и высылку в другую страну, будет распространено и на «подстрекательство», чтобы заставить замолчать инакомыслящих.

Различные группы населения всегда будут подвергаться нападкам по отдельности, в рамках политики «разделяй и властвуй», иногда это будет делаться постепенно, слишком медленно, чтобы понять, что происходит, а иногда в виде молниеносной атаки, и из всего этого дыма трудно будет отреагировать ответным огнем. В то же время большинство израильтян (особенно если это евреи, не-ЛГБТК, обеспеченные мужчины) поначалу не заметят никакого внешнего влияния на свою жизнь, кроме чувства отчуждения, которое они могут испытать. Кафе и рестораны будут переполнены, как обычно, и те, кто хочет и у кого есть привилегия жить в пузыре и в отрицании — будут это делать. Либералы и светские люди, которые не уедут, будут все больше и больше уединяться в изолированных анклавах.

Вот почему мы должны готовиться, в основном на психологическом уровне, и не бояться долгой дороги. С каждым днем становится все яснее, что это правительство не хочет ни диалога, ни компромисса. Оно хочет под видом диалога и компромисса снабдить переворот печатью кошерности. Этого мы не должны допустить. Если и есть что-то хуже, чем насильственная смена режима, так это узаконенная насильственная смена режима.

Лагерь протеста может вскоре перейти от чрезвычайного положения к рутине борьбы. Очень может быть, что сначала этот путь будет усеян большими поражениями, а последующая рутина будет состоять из множества разрозненных маленьких боев, и неизвестно, сколько их будет и на какое время они затянутся. Будь то борьба против грядущих законов или против назначения, или защита той или иной группы, каждый раз отдельно. Этот путь часто будет скорее отчаянным, чем героическим. Но он необходим. Мы должны подготовиться к нему, потому что другого выбора просто нет.

Ноа Ландау, «ХаАрец», М.Р. AP Photo/Ohad Zwigenberg