Израильтянам рекомендуют покупать мороженную курятину

Накануне праздника Суккот почти во всех торговых сетях образовался дефицит свежей курятины. Почти во всех филиалах сетей «Рами Леви», «Яйнот Бейтан» и «Шуферсаль» витрины отделов по продажам курицы и изделий из куриного мяса были пусты.

Причина дефицита проста: мусульманский праздник Курбан-байрам, во время которого арабские работники скотобоен в массовом порядке взяли выходные, сменились чередой еврейских праздников, в период которых не работают резники-евреи. При этом выяснилось, что импортировать свежую (точнее, охлажденную) кошерную курятину, в отличие от говядины, нерентабельно. К тому же кошерные скотобойни за рубежом работают (а точнее, не работают) в том же режиме, что и в Израиле.

Вместе с тем и производители, и продавцы подчеркивают, что не следует путать дефицит курятины с дефицитом куриц – живой птицы в стране по-прежнему хватает, и как только кончатся праздники, в считанные дни все вернется на круги своя. Больше того: чтобы возместить убытки от праздничного отдыха, фабрики по забою птицы перейдут на более интенсивный режим работы, а покупателям будут предложены значительные скидки.

Следует заметить, что к свежей курятине израильтяне привыкли в течение последних 6-7 лет. Сегодня на нее приходится до 90% общего объема продаж куриного мяса, хотя вплоть до начала 2010-х годов почти половину продаж составляли мороженые куры.

Маркетологи говорят, что в нынешней ситуации израильтянам просто стоит снова переключиться на покупку мороженного куриного мяса, которое, по их словам, имеется во всех сетях. Кстати, по их словам, мороженных куриц даже полезнее употреблять в пищу, чем свежих, и уж совершенно точно безопаснее – нет риска заразиться сальмонеллой или каким-либо другим вирусом. Но это уже напоминает статьи в советских журналах тридцатилетней давности о вреде мяса, масла и сахара.

На самом деле никакой трагедии не произошло: те, кто предпочитает исключительно свежую курицу, вполне мог купить ее на рынках. Правда, по ценам несколько выше обычных…

Петр Люкимсон, НЭП. Фотография Бориса Беленкина