Израильский кризис. У кого есть мандат на компромисс?
Все началось с объявлений, которые организации бизнес-сектора (Объединение промышленников, Союз торгово-промышленных палат и Объединение строительных подрядчиков) опубликовали в газетах 5 марта. «Приходите все послезавтра к президенту для достижения согласованного плана – без предварительных условий», – гласили объявления.
Продолжилось с приходом президента Объединения промышленников Рона Томера к председателю «Государственного лагеря» Бени Ганцу в кнессете. Томер пытался надавить на Ганца, чтобы тот отказался от требования остановить нынешний законодательный процесс как условие начала переговоров.
Двумя часами позже начальник Генштаба ЦАХАЛа Герци Халеви нанес неожиданный и почти незамеченный визит. Халеви был замечен в крыле комиссий кнессета, которое обычно пустеет по вечерам; он вошел через заднюю дверь в помещение комиссии по иностранным делам и обороне. Там он представил премьер-министру Биньямину Нетаниягу тревожные данные о растущих масштабах отказов резервистов, а в конце встречи министр обороны Йоав Галант выпустил видео, в котором сказал: «Ситуация требует, чтобы мы говорили, и немедленно».
Затем пришла новость от Амита Сегаля (новостная служба 12-го канала), согласно которой «все больше и больше голосов в «Ликуде» призывают к гибкости, чтобы достичь компромисса». «Есть опасения, – сказал Сегаль, – что на следующей неделе будет слишком поздно для достижения договоренностей».
На десерт президент страны Ицхак Герцог 6 марта сделал неожиданное заявление. В беседе с главами органов местной власти он сказал: «Мы как никогда близки к возможности согласованной реформы. По большинству вещей есть закулисные договоренности».
Фондовый рынок забурлил. Шекель взлетел. Вал слухов прокатился по стране. Однако продолжение заявления президента свидетельствовало о том, что он скорее выдает желаемое за действительное. «Теперь все зависит от нашего руководства, коалиции и оппозиции, которому надо подняться до масштаба происходящего», – сказал президент.
Но это зависело от наших лидеров и вчера, а также неделю назад. И возможность договориться о компромиссе сегодня столь же разумна, как и тогда. Так что же изменилось?
Кто моргнет первым? Это менее важно
Пленарное заседание кнессета было закрыто 6 марта в 14:00 по случаю Пурима. Судя по всему, следующее заседание будет только в следующий понедельник, 13 марта. То есть перед нами в кнессете потенциальное затишье в законотворчестве.
Перемирие может обеспечить лестницу для лидеров оппозиции, которые обусловливают любые переговоры остановкой законодательства, и в то же время может обеспечить лестницу для коалиции, которая выступает против любой официальной остановки.
Оппозиция считает, что никакие переговоры не приведут к отмене запланированного переворота, поэтому начинать его без остановки законотворчества нет смысла. Коалиция считает, что любая остановка в законодательстве приведет к потере импульса, поскольку ее цель – затормозить реформу.
И тут нам повезло. Вместо того чтобы политикам приходилось решать, кто моргнет первым, в дело вмешивается месяц Адар, и можно остановить законодательство, не объявляя об остановке.
(Как стало известно вчера, 7 марта, комиссия кнессета по законодательству в воскресенье, 12 марта, начнет подготовку законопроектов «юридической реформы» ко второму и третьему чтениям. Планируется готовить к окончательному утверждению поправки, которые означают, что коалиция будет контролировать комиссию по отбору судей и что БАГАЦ не сможет отменять основные законы. Депутат Симха Ротман («Религиозный сионизм»), председатель комиссии кнессета по законодательству, распространил график работы, согласно которому эти обсуждения будут проходить на следующей неделе ежедневно с воскресенья по среду. – Прим. «Деталей»).
С другой стороны, представляется слишком упрощенным акцентировать внимание на технических аспектах урегулирования разногласий. При зацикленности на пороговых условиях переговоров, на вопросе останавливаться или не останавливаться, упускается суть. Главное заключается в двух вытесненных на обочину темах, над которыми висят знаки вопроса: мотивация вести переговоры и легитимность их результатов.
Правительство играет в одиночку
Общеизвестно правило: когда две стороны переговоров чувствуют себя на волне, ни у одной из них нет причин идти на компромисс. Если у Ярива Левина и Симхи Ротмана есть гарантированное парламентское большинство в 64 депутата кнессета и если Яир Лапид и Бени Ганц чувствуют, что протестующая продуктивная часть общества пойдет с ними до конца только при условии, что они сами пойдут с ней до конца, зачем одной из сторон идти на компромисс? Мотивация поэтому не ясна – и это только первое препятствие.
Ведь даже если бы оппозиция согласилась сесть за стол переговоров, по какому праву она могла бы их вести? Если, с одной стороны, лидеры общественного протеста открещиваются от политиков, они не опираются ни на «Еш атид», ни на «Аводу», ни тем более на «Государственный лагерь», а с другой стороны, и бизнес-сектор, стремящийся к быстрому компромиссу любой ценой, не видит своими лидерами Лапида или Ганца. От чьего имени будут вести переговоры Лапид или Ганц? Какой электорат они будут представлять на таких переговорах и почему они вообще хотят нести связанное с этим моральное бремя?
Другими словами, правительство в настоящее время играет на поле в одиночку. Оно, может быть, готово снизить применимость пункта о преодолении вето БАГАЦа или отказаться от других пунктов, но в настоящее время у него нет партнера для игры, поскольку у оппозиции не обязательно есть желание играть – и в любом случае правомерность компромисса сомнительна.
Вы еще ничего не видели
Президент Герцог прав в своей оценке, что позиции сторон недалеки друг от друга. Действительно, если бы от них потребовали компромисс любой ценой, они, возможно, достигли бы его в течение двух-трех часов.
Пункт о преодолении вето БАГАЦа в любом случае будет излишним, и в любом случае были контакты о том, какого большинства для этого требовать, принцип разумности будет зарезервирован для защиты прав человека, применимость иммунитета от судебного пересмотра будет ограничена определенными законами, а дурацкий законопроект об отмене статуса юрсоветников в министерствах инициаторы сами уже отозвали.
Главным яблоком раздора был и остается состав комиссии по назначению судей. Левин и Ротман настаивают на абсолютном большинстве для коалиции – условии, на которое оппозиция никогда не сможет согласиться.
Но и здесь уже были выдвинуты творческие идеи для компромисса, такие как назначение согласованных представителей общественности или распределение мест в комиссии по ротации. Проблема, однако, заключается не в деталях, а в общей картине.
Всем ясно, что компромисс по фазе A правовой реформы будет означать только переход к фазам B, C и D переворота. И если да, то кто в оппозиции согласится нести ответственность – и кому вообще был дан мандат согласиться на 50-процентную демократию?
А пока коалиция занята продвижением ряда шагов, которые вроде бы не связаны с реформой, но любая согласованная реформа проложит путь к их одобрению: внесение поправок в законы, чтобы он дал возможность Нетаниягу получать пожертвования для оплаты адвокатов, чтобы Арье Дери снова мог быть назначен министром, чтобы была исключена юридическая возможность объявления Нетаниягу неспособным исполнять свою должность, и даже принятие нового закона, который позволит охранникам в больницах рыться в сумках, чтобы они не пронесли контрабандой квасное в Песах.
Если это всего лишь «промо» того, что нас ждет позже, то что толку в «компромиссе», подготовленном для нас Герцогом и промышленниками по вопросу о большинстве, необходимом для преодоления вето БАГАЦа и т. д.?
Ави Бар-Эли, «ХаАрец», И.Н. На снимке: Симха Ротман. Фото: Хадас Паруш √
Читайте также:
Компромисс Герцога: какие разногласия и каким путем надеется устранить президент
Пламя распространяется. Резервисты ЦАХАЛа не будут служить диктатуре
Будьте всегда в курсе главных событий:
Подписывайтесь на ТГ-канал "Детали: Новости Израиля"
