Израильские юристы просят генпрокурора США возбудить дело против супруги Джорджа Клуни

Недавно в офис генерального прокурора США Меррика Гарланда поступило требование расследовать деятельность Амаль Клуни — жены голливудской звезды, актера Джорджа Клуни. Именно она ранее похвасталась тем, что принимала участие в подготовке ордеров на арест премьер-министра Нетаниягу и министра обороны Галанта. Обращение подготовил Израильский юридический центр «Шурат ХаДин», и пока неясно, примут ли американцы доводы и «улики», которые легли в основу обвинения. Президент этой организации Ницана Даршан-Лейтнер в эксклюзивном интервью «Деталям» рассказала, в чем они обвиняют Амаль Клуни.

Ницана Даршан-Лейтнер – успешный адвокат и мама шестерых детей. Центр «Шурат ха-Дин» находится в Тель-Авиве, но работает по всему миру. В 2014 и 2018 годах Ницану включала в ТОП-50 самых влиятельных евреев мира газета Jerusalem Post, а TheMarker назвал ее одной из 50 самых влиятельных израильских женщин.

— Почему мы требуем от генерального прокурора США провести расследование в отношении Амаль Клуни? Потому что речь идет о преступлении. Она нарушила Закон о защите американских военнослужащих (пункт h), запрещающий любому жителю Соединенных Штатов участвовать, сотрудничать, помогать, содействовать, служить агентом Международного уголовного суда. А Амаль Клуни, юрист-международник, участвовала в работе комитета, консультировавшего главного прокурора МУС по вопросу возможной выдачи ордеров на арест израильских чиновников. Необходимо выяснить, сделала ли она это на территории Соединенных Штатов. Поэтому генеральный прокурор должен начать расследование и посмотреть: когда она консультировала главного прокурора Международного уголовного суда? Как именно она это делала? Проверить ее электронную почту, телефонные переговоры. У нее есть сайт американской организации. Она руководит своим фондом в Соединенных Штатах. Так что если она действительно делала все эти вещи, находясь в Соединенных Штатах, то ей должны предъявить обвинение в нарушении закона о защите американских военнослужащих.

— Вы верите в то, что подобный номер пройдет в сегодняшней Америке? Муж Амаль, Джордж Клуни, уже звонил в Белый Дом, чтобы получить индульгенцию для своей супруги. 

— У закона, который я упомянула, есть прозвище «Закон о вторжении в Гаагу», потому что он дает президенту США право делать все возможное, включая использование вооруженных сил, для спасения или оказания помощи американским солдатам, арестованным Международным уголовным судом, или солдатам союзников США. Этот закон также запрещает кому-либо сотрудничать с МУС и позволяет президенту налагать санкции на персонал или любых агентов Международного уголовного суда. И действительно, в 2016 году, когда МУС начал расследование против Соединенных Штатов и занялся вопросом израильско-палестинского конфликта (желая расследовать  военные преступления Израиля), президент Трамп воспользовался этим законом, наложил санкции и на главного прокурора, и на судей МУС, запретил им въезд в США, арестовал их банковские счета.

— Но Байден все отменил.

— И тем не менее, Байден может остановить это безумие — обвинения премьер-министра Нетаниягу и министра обороны Галанта. О них двоих можно многое сказать, но они не совершают военных преступлений против палестинцев и не оказываются в одном ряду с Синуаром и Ханией. Это позорно. Это показывает, что у вас нет понимания международного права и нет понимания реальности. Проблема в том, что международный закон обязателен к исполнению только для тех, кто его соблюдает.

Звонок Клуни, конечно, беспрецедентный случай. К счастью, никто в Соединенных Штатах не настолько безумен, чтобы сотрудничать с Международным уголовным судом и помогать привлекать к этому суду американских солдат или солдат союзников. Это политический суд — антиамериканский, антиизраильский, антизападный. Амаль Клуни — первая ласточка. Ей придется признать, что это уголовное преступление. Закон предусматривает наказания. Есть тюремное заключение и другие различные меры, которые правоохранители могут применить против такого нарушения. И они должны сделать это, чтобы удержать других от мысли присоединиться к этому суду.

Организация, которую я возглавляю, борется с терроризмом уже 20 лет. Мы подаем иски против террористических организаций и их финансовых покровителей. И добились больших успехов. Мы выиграли судебные процессы на миллиарды долларов против Ирана, против Сирии, против Палестинской автономии, ХАМАСа, «Исламского джихада», против банков, которые предоставляют им финансовые услуги. И в результате судебных решений жертвы получили огромные выплаты, миллиарды долларов. Никакие деньги не вернут жизнь, но они дают возможность восстановить справедливость.

• Читайте также:
• Международный суд проведет слушания по поводу наступления ЦАХАЛа в Рафиахе 
• Что такое «закон Лихи», и способен ли он разрушить американо-израильские отношения?
• Почему арабские страны отказываются финансировать UNRWA?

С другой стороны, мы изменили способ работы международных банков. Ни один банк больше не соглашается открывать счет организации, назначенной ответственной за терроризм, например в Южном Ливане или Газе. Им невыгодно рисковать миллиардами долларов, которые придется выплачивать жертвам террора только за то, что содействовали террористам.

Мы помогли арестовать активы, банковские счета, здания, принадлежащие Ирану. У нас есть здание в Нью-Йорке под названием «650, 55-я авеню». Оно стоит 700 миллионов долларов. Принадлежит иранскому правительству. Теперь его продают. Деньги пойдут жертвам террора.

Когда Иран хотел заключить сделку с «Боингом» на покупку 80 самолетов за 17 миллиардов долларов, мы обратились в суд в Чикаго, где находится штаб-квартира Boeing, и заявили суду, что имеем судебное решение против Ирана. Мы имеем право на иранские деньги, которые идут на эту сделку или на самолеты.

Действительно, нам удается арестовывать и получать сотни миллионов долларов иранских активов. И Палестинскую администрацию мы заставляем платить жертвам, и банки идут на компромисс и платят. Мы ведем яростную борьбу с гигантами социальных сетей из-за подстрекательства к терроризму на их платформах, и довели дело до Верховного суда. Все эти прецеденты работают на нас и после 7 октября.

— Не так давно вы подали в США иск против UNRWA от имени восьми тысяч истцов. Каков сейчас статус дела?

— Как вы знаете, США приостановили финансирование UNRWA, которая прятала ракеты и снаряды на своих объектах, в своих школах, детских садах и больницах, и под объектами которой ХАМАС прорыл тоннели. Но это только временно, через год они продолжат их финансировать. Тогда мы подали судебный иск против Госдепартамента США, чтобы навсегда прекратить деятельность UNRWA. Это агентство получило от Соединенных Штатов 4 миллиарда долларов, 422 миллиона — только за последний год. Соединенные Штаты — один из основных спонсоров UNRWA. И если они перестанут финансировать Агентство, его придется закрыть. А наша цель — ликвидировать UNRWA. UNRWA — это ХАМАС. Если вы хотите дать Израилю и Газе хоть какую-то надежду на следующий день после войны, UNRWA не может быть частью государства.

— Расскажите о вашем деле против Международного Комитета Красного Креста.

— Это болезненный случай, потому что Красный Крест обязан, согласно международному праву, посещать пленных обеих сторон в вооруженном конфликте. Это их работа. Они — единственная организация, по закону имеющая на это право. Красный Крест отправляется в зоны вооруженных конфликтов — выяснять, заботиться, и следит за тем, чтобы права заключенных с обеих сторон не нарушались. Но наших заложников, похищенных ХАМАСом, Красный Крест отказался навестить.

— Они сказали, что ХАМАС им не разрешил.

— Да? А сами они сделали достаточно? Сколько раз они пытались убедить ХАМАС впустить их? И что они сделали, когда им отказали? Обратились в ООН за помощью? Жаловались странам, подписавшим Женевскую конвенцию? Они действуют от имени этих стран, они были созданы этими странами, в соответствии с международным правом. Они жаловались? Поднимали какие-либо вопросы с кем-либо из их лидеров? Какие усилия предпринимали, чтобы добиться доступа к похищенным? Я собираюсь заявить и доказать в суде не то, что ХАМАС отказал, а что такова политика Красного Креста.

Во время Холокоста Красный Крест отказывался посещать евреев в концентрационных лагерях — они сочли это внутренней проблемой Германии. Сегодня на их сайте размещено извинение, в котором говорится, что они сожалеют, что не навещали евреев в концлагерях. Я не хочу открыть этот сайт через пару лет и прочесть там – извините, мы видимо, ошиблись, не посетив заложников в плену ХАМАСа.

Мы прекрасно знаем, через что проходят наши дочери, наши женщины-заложницы в плену. Если Красный Крест не может это остановить, то кто может?

Вы можете увидеть сотни, если не тысячи отчетов от Human Rights Watch, Amnesty International и других крупных организаций, постоянно осуждавших Израиль еще до этой войны. Но не найдете почти ни одного, осуждающего ХАМАС или Палестинскую администрацию. Но если и попадется такой отчет, то он будет также осуждать Израиль. «ХАМАС делает плохо, но Израиль тоже это делает».

— Дело о 38 миллионах шекелей родственникам жертв, решение по которому принимал Иерусалимский суд. Что произошло после этого?

— Мы представляем интересы трех подростков, похищенных и убитых в 2014 году ХАМАСом. Их семьи подали иск в Израиле против ХАМАСа. И мы выиграли, потому что ХАМАС не представлял себя в суде. Мы выиграли судебное решение по умолчанию, на 38 миллионов шекелей, и теперь собираем их. Мы преследуем Палестинскую администрацию, потому что Палестинская администрация ежегодно выделяет ХАМАСу миллиард долларов. Они идут на инфраструктуру Газы. На муниципалитеты сектора, на различные правительственные учреждения. Но нет никакой разницы между гуманитарным и военным крылом ХАМАСа, значит, вы поддерживаете проекты ХАМАСа, управляемые правительством ХАМАСа. Соответственно, из этих денег Палестинская администрация должна сделать выплату жертвам, у которых есть судебное решение против ХАМАСа.

Однако Палестинская администрация пришла в суд и говорит: ни за что, мы не согласны платить за злодеяния ХАМАСа – у нас своих хватает. И поэтому мы теперь судимся с Палестинской администрацией.

Как только Палестинская администрация проиграет, суд постановит, что ПА действительно дает деньги ХАМАСу, а значит — должна оплачивать и судебные иски против ХАМАСа, — но отказывается выполнять это решение. После этого мы наложим арест на налоговые поступления, которые Израиль ежемесячно собирает для палестинцев, и Израилю останется произвести взаимозачет и выплатить деньги жертвам.

— Вы недавно провели эксперимент, позвонив в ЮНИСЕФ и сообщив, что хотите пожертвовать деньги израильским детям – жертвам ХАМАСовской агрессии. Что они вам ответили?

—  «У нас в этом районе есть Газа. Газа находится в Израиле. Больше ничем помочь не можем». У ЮНИСЕФ иммунитет. Это организация ООН. На них нельзя подать иск в суд. Но мы разоблачаем их предвзятое отношение, когда они, вместо того чтобы заботиться о правах детей во всем мире, заботятся о правах детей – всех, кроме израильских.

— Все, что вы делаете, достойно. Но разве общая картина не безнадежна?

— Это все равно, что сказать, не должен ли ЦАХАЛ сложить оружие, потому что он воюет уже 76 лет и все еще не победил. Мы до сих пор должны бороться с ХАМАСом, Ираном, Ливаном и Сирией. Война с финансированием террора — это постоянная война, которую необходимо вести.

Действительно. Вы блокируете их одним способом, а они находят другой. Это преступная организация. Вы преследуете их банковскую инфраструктуру — они будут использовать криптовалюту. Вы не даете им ввозить деньги через туннели, и они идут к менялам. Они найдут способ. Но когда вы их преследуете, и кусаете их одного за другим, по одному поражению за раз, вы в конце концов победите. И мы это делаем. Мы забираем деньги у тех, кто разрушает государство Израиль, убивает его граждан. Мы забираем их, не позволяя использовать эти деньги для новых террористических атак, и отдаем тем, кто больше всего этого заслуживает. Терапевтически. Эта война должна продолжаться.

— Расскажите о вашем проекте «Военная юридическая комната»

— После 7 октября мы получили множество звонков от адвокатов, которые хотели помочь – приехать, поработать, просто спрашивали, что нужно делать. Все хотят сражаться. Все хотят помочь ЦАХАЛу, помочь государству Израиль. Тогда мы создали юридическую военную комнату, и сейчас в ней 600 адвокатов, добровольно участвующих в судебных процессах от имени солдат ЦАХАЛа, от имени Израиля и против ХАМАСа. Они участвуют во всех этих делах, о которых я упоминала выше. Они подписывают письма генеральному прокурору США, присоединяются к судебному процессу против Госдепартамента, пишут письма конгрессменам и сенаторам, производят любые юридические действия, когда они нужны.

—  Какие страны представлены в этой «комнате»?

— Юристы со всего мира, однако наши дела ограничиваются Соединенными Штатами, Канадой, Австралией, Европой. Иногда бывает нужен судебный иск в ЮАР. Например, сейчас мы обнаружили южноафриканские банки, которые держат банковские счета ХАМАСа. Поэтому задействуем юристов в ЮАР, чтобы обратиться к банкам и предупредить их о нарушении Антитеррористического акта США.

Иногда мы находим активы иранские, сирийские, северокорейские, в странах, в которых обычно не работаем. Например, в Гибралтаре нашли нефтяной танкер, принадлежащий Ирану. Нужно было арестовать танкер и попытаться забрать его в счет нашего судебного решения. Для этого мы использовали британского адвоката из Гибралтара. А из Панамы — когда северокорейское судно было поймано в Панамском канале, и надо было попытаться его арестовать. Я имею лицензию только в Израиле, но у нас есть консультанты и юристы со всего мира. Они наши послы и партнеры.

У террористической организации много оружия, и она может действовать где угодно. У нас тоже должно быть много инструментов, позволяющих нам работать там, где необходимо. И мы, не скрываясь, просим помочь нам всех, кто может это сделать.

Нателла Болтянская, «Детали». Фото: AP/Seth Wenig ∇