Израиль проявляет необычайную щедрость в вопросе торговых уступок. Почему?

Что может заставить маленькую страну, сильно зависящую от международной торговли, сделать все возможное, чтобы сократить свой экспорт? Конечно, это не может быть холодный экономический расчет. Это может сделать страх.

Речь, конечно же, идет об Израиле. Около 60 процентов его валового внутреннего продукта формируется за счет международной торговли, и экспорт является ее неотъемлемой частью, поскольку его доходы помогают оплачивать множество товаров и услуг, которые Израилю приходится импортировать, от нефти до железнодорожных вагонов. Обещание сократить экспорт или увеличить импорт, пусть даже только по отношению к Америке, звучит безумно.

Однако на встрече в Белом доме две недели назад премьер-министр Биньямин Нетаниягу пообещал президенту США Дональду Трампу сократить положительное сальдо торгового баланса Израиля с Соединенными Штатами до нуля. В прошлом году положительное сальдо достигло 7,4 миллиарда долларов, согласно американским подсчетам.

«Мы намерены сделать это очень быстро. Мы считаем, что это правильное решение. Мы считаем, что это правильно», — сказал Нетаниягу, видимо, не особо задумываясь о том, как это будет сделано и какое влияние это может оказать на израильскую экономику.

Еще до встречи Биби и Дональда Израиль пошел на две односторонние уступки. Одна из них — план отмены всех израильских пошлин на импорт американской сельскохозяйственной продукции, о котором министр финансов Бецалель Смотрич объявил за несколько дней до встречи в Белом доме. Другая уступка, объявленная в марте, заключается в автоматическом принятии стандартов на американские импортные товары, чтобы они не нуждались в дополнительном одобрении Израильского института стандартов (Израиль уже некоторое время делает то же самое по отношению к Европе).

Однако ожидается, что ни одна из этих мер не поможет сократить торговый разрыв.

Поэтому с тех пор, как Нетаниягу дал клятву о нулевом дефиците, чиновники в министерствах финансов и экономики неистово работают над поиском более эффективных решений. Дело в том, что в условиях свободной рыночной экономики правительство не может легко заставить частный сектор покупать американское или не продавать в Америку.

Подсчет способов капитуляции

Одна из идей заключается в том, чтобы правительство и государственные компании закупали товары американского производства, даже если они дороже, чем товары из других стран. Другая идея — освободить американских экспортеров от так называемых офсетных соглашений, согласно которым американская компания, продающая товары израильскому правительству, обязуется взамен покупать израильскую продукцию. Такие взаимозачеты составляют от 20 до 50 процентов стоимости контракта и в 2023/24 году будут стоить около 3,6 миллиарда долларов.

Израиль также, очевидно, подчиняется требованиям Вашингтона воздержаться от заключения контрактов с китайскими компаниями на крупные проекты, по крайней мере, в тех случаях, когда существует американская альтернатива. На прошлой неделе министерство финансов отказало компании, разрабатывающей «голубую линию» Иерусалимской легкорельсовой дороги, в одобрении контракта на поставку вагонов китайской компании CRRC на сумму 2 миллиарда шекелей (540 миллионов долларов).

Этот шаг, который, как сообщается, был предпринят под давлением канцелярии премьер-министра, напрямую связан с торговой войной между США и Китаем, которая началась еще до кампании Трампа по введению тарифов. Однако эти два вопроса являются неотъемлемыми частями кампании Нетаниягу, направленной на то, чтобы Трамп был доволен, и одна вещь, в которую Трамп верит так же сильно, как в тарифы, — это то, что Китай является главным врагом Америки.

Израиль проявляет необычайную щедрость в вопросе торговых уступок. С тех пор как Трамп обнародовал свой план введения ответных тарифов, подавляющее большинство торговых партнеров Америки либо решили ответить собственными тарифами, либо предложили провести переговоры, либо предприняли комбинацию этих двух действий. Лишь немногие предложили односторонние уступки, и, кроме Израиля, никто из них не взял на себя обязательство ликвидировать двусторонний дефицит с Америкой. Почему Израиль так стремится угодить Трампу?

Экономисты не считают, что тарифы, даже при предлагаемой 17-процентной ставке (и уж тем более при 10-процентной ставке, действующей до июля), окажут большое прямое влияние на израильскую экономику. Экономисты министерства финансов и Банка Израиля утверждают, что при ставке в 17 процентов потери составят всего 0,1 процента ВВП, или 2 миллиарда шекелей в год. Даже если фармацевтика и полупроводники будут обложены тарифами, как угрожает Белый дом, потери все равно будут незначительными.

Более того, сильные внешние позиции Израиля позволяют ему справиться с падением экспорта в США. Его счет текущих операций уже много лет является профицитным, и он является нетто-кредитором в мире.

Истинное воздействие плана Трампа — на мировую экономику и те нарушения, которые он вызовет в глобальной цепи поставок, инфляцию, которую он рискует вызвать, и рецессию, которая, вероятно, последует за этим. Но Израиль может лишь наблюдать со стороны за тем, как гаснет свет в мировой экономике. Убедить Трампа отменить тарифы для Израиля в этом случае не получится.

Что действительно движет Нетаниягу, так это не экономические последствия, а страх перед Трампом. Это проявляется двумя способами.

Первый — на уровне реальной политики. Израиль зависит от США в военном и дипломатическом отношении больше, чем когда-либо в своей истории, или, по крайней мере, со времен войны Судного дня 1973 года. Как никогда, он нуждается в финансовой помощи США, которая, как намекнул Трамп на встрече с Нетаниягу, может оказаться под угрозой.

Премьер-министр должен взять на себя значительную часть вины за сложившуюся ситуацию: он настоял на ведении долгой и дорогостоящей войны в Газе и Ливане, в ходе которой было израсходовано огромное количество оружия и боеприпасов, которые могли быть поставлены только США, и оттолкнул от себя многих европейских союзников Израиля.

Другая причина — личная политика. Печально известная встреча в Белом доме в начале этого месяца разоблачила два мифа: один из них гласит, что Израиль занимает особое место в сердце Трампа, а другой — что Нетаниягу — бесстрашный лидер «другой лиги», который может говорить, прямо глядя в глаза, с президентом Соединенных Штатов.

В вопросах торговли Трамп относится к Израилю так же, как и к другим странам, которые, по его мнению, обкрадывают Америку, — Израиль не получает никакого особого внимания. Нетаниягу назвал президента «замечательным другом государства Израиль», но он знает, с кем имеет дело, и боится не только торговли, но и Ирана и Газы. Поэтому он спокойно проглотил новости о предстоящих ядерных переговорах с Тегераном и тревожные высказывания Трампа о прекращении войны в Газе.

Торговая политика Биби не связана с торговлей или экономикой. Это страх, что его политическая и военная программа, тесно связанная с его личным политическим будущим, может быть подорвана Трампом.

Многие экономисты министерства финансов утверждают, что меры, которые Израиль мог бы предпринять для сокращения дефицита торгового баланса с США, не стоят того ущерба, который они нанесут экономике, поскольку приведут к увеличению расходов и нанесут ущерб израильским экспортерам. По их мнению, Израилю лучше довольствоваться даже 17-процентными тарифами. Но не надейтесь, что премьер-министр прислушается к ним. У него есть другие дела.

Дэвид Розенберг, «ХаАрец», М.Р. Pool via AP