Израиль не готов к своему 100-летию – и это не случайно

Рита Гольштейн-Гальперин, исследователь из Израильского института демократии, задалась целью проверить, готов ли Израиль к своему 100-летию, в 2048 году. Вывод был отрицательным. Главным образом потому, что страна вообще к нему не готовится. Гольштейн-Гальперин обнаружила, что в Израиле нет долгосрочного стратегического планирования, да и вообще у нас нет планов, целей и задач на этот символический год.

А те, кто не знает, куда они хотят идти, никогда туда не попадут, и в этом примерно суть исследования: зачем стране, которая не планирует свое 100-летие, доживать до своего 100-летия?

Сомнительно, что понимание того, что у Израиля нет долгосрочного планирования, является чем-то новым. Тем не менее, исследования института сенсационны с двух сторон. Во-первых, из-за прогнивших механизмов в правительстве, из-за которых мы вообще не смотрим на 100-й год существования страны, хотя до него осталось всего 23 года. А во-вторых, из-за фундаментального вопроса, почему у нас так плохо получается долгосрочное стратегическое планирование, и является ли это ошибкой или особенностью.

На первый взгляд, все в порядке. В международных индексах качества планирования, конкурентоспособности и качества государственных институтов израильское правительство занимает место немного ниже среднего показателя по ОЭСР. Также по международным показателям качества жизни ОЭСР и индексу человеческого развития ООН Израиль находится немного ниже среднего показателя по ОЭСР.

Гольштейн-Гальперин показывает в своем анализе тесную связь между двумя вещами: страны, находящиеся на вершине показателей планирования и качества государственных институтов (Дания, Финляндия, Швеция, Норвегия и Швейцария), также находятся на вершине показателей качества жизни (те же четыре, за исключением Норвегии). То есть существует определенная корреляция между способностью государства к долгосрочному стратегическому планированию – и качеством государства и качеством жизни его граждан.

Израиль немного ниже среднего. На первый взгляд рейтинг неприятный, но и не ужасный. Только с этим выводом есть две острые проблемы. Во-первых, Израиль не может позволить себе не заниматься своими стратегическими проблемами, и мы достигли предела наших возможностей «тушения пожаров», примером чему является функционирование правительства до и после 7 октября. Во-вторых, совершенно неверно, что мы лишь немного ниже среднего, на самом деле мы намного ниже уровня стратегического управления большинства стран ОЭСР.

Множество органов и программ, без сотрудничества

Причина этого – огромный разрыв между тем, что мы имеем «на бумаге», и тем, что реализуется на местах. «На бумаге» у нас есть Национальный экономический совет, Совет национальной безопасности, Департамент правительства и общества в канцелярии премьер-министра, Управление планирования, Национальный совет по исследованиям и развитию, отделы стратегического планирования во всех правительственных министерствах и многое другое. Но это лишь обложка без содержания. Множественность институтов практически не способствует стратегическому планированию, а те немногие стратегические планы, которые существуют, не реализуются.

Почему? Именно на этом фокусируется исследование Гольштейн-Гальперин, включающее интервью с представителями различных плановых институтов Израиля. Разочарование, возникающее на профессиональном уровне, огромно. Несмотря на множество благих намерений, ни один из органов планирования не имеет юридического статуса (за исключением органов национальной безопасности), в законе не закреплены статус Национального экономического совета, обязанность представить стратегический план и консультироваться с органами стратегического планирования в правительстве перед принятием планов.

Кроме того, основной исполнительный инструмент правительства – государственный бюджет – не связан ни с одним из плановых органов и не относится к долгосрочному планированию. Горизонт реализации правительства был и остается горизонтом бюджета – максимум один-три года.

Таким образом, существует множество плановых органов и программ, существует даже годовой план работы всех министерств – что является важнейшим этапом процесса планирования – но каждый планирующий орган и каждое министерство работают сами по себе, без сотрудничества с другими ветвями власти и без совместного планирования. Между министерствами ведутся даже территориальные войны, которые намеренно саботируют возможное сотрудничество. Большинству планов, целей и задач не хватает четкости, и нет различия между более и менее важными планами.

Нет координации между министерствами и местными органами власти – и, таким образом, большой объем знаний, накопленных на местном уровне, вообще не доходит до различных отделов планирования.

Накопления знаний почти нет, поскольку нет исследований со стороны центрального правительства, а большая часть исследований передается на аутсорсинг частным консалтинговым компаниям. Кроме того, нет мониторинга реализации, поэтому важные программы запускаются, при этом с ними ничего не происходит.

И, наконец, не существует национального компаса, как нет и того, кто просыпается утром и думает, что его работа – найти этот компас. «Сканирование горизонта», то есть процесс попытки заглянуть на 40 лет вперед и спрогнозировать будущие вызовы, является неотъемлемой частью деятельности канадского правительства, например, но именно в Израиле, существование которого находится под угрозой, такое сканирование вообще не проводится. Он также не находится в руках человека, ответственного за руководство страной, – премьер-министра на протяжении многих лет Биньямина Нетаниягу.

Другими словами, основная проблема отсутствия стратегического планирования в Израиле начинается на политическом уровне. Обескураженный профессиональный эшелон докладывал Гольштейн-Гальперин о «малом внимании политического эшелона к стратегическим планам, главным образом из-за склонности политиков отдавать предпочтение настоящему, явления, усиливающегося политической нестабильностью и частыми выборами». Это усугубляется высокой текучестью министров в министерствах, которым почти всегда не хватает управленческого и профессионального понимания. Каждый из них хочет оставить след – и поэтому отметает все, что было сделано до него.

«Отсутствие “национального компаса” представляет собой критический пробел. Трудно отделить долгосрочную дискуссию от существующей политической реальности – популизма, раскола и поляризации, секторализма и постоянного снижения доверия», – деликатно пишет Гольштейн-Гальперин в своем исследовании. Вопрос о национальном компасе должен будет касаться, например, того, какую пользу принесли 58 лет оккупации безопасности, экономическому, демократическому и политическому статусу Израиля.

Точно так же невозможно заниматься национальным компасом, не задаваясь вопросом, как финансирование ультраортодоксальной системы образования, которая учит не учиться, не работать и не служить в армии среди населения с быстрым демографическим ростом в Израиле, согласуется со стремлением к сионистскому, растущему и процветающему государству.

Без стратегического планирования можно продолжать прятать голову в песок и продавать общественности иллюзии о том, что «все будет хорошо» – даже когда проблемы накапливаются и достигают критической стадии. Это позволяет правительствам Израиля продолжать идти по пути самоуничтожения на протяжении десятилетий, причем общественность этого не осознает. Таким образом, стратегическое планирование представляет собой стратегическую угрозу для политического эшелона, поскольку оно обнажает его несостоятельность.

И неудивительно, что именно наиболее угрожаемая развитая страна является единственной, которая не занимается стратегической картой угроз против нее. Это не ошибка, это особенность – и если так будет продолжаться, Израиль не доживет до своего 100-летия.

Мейрав Арлозоров, TheMarker, Ю.Л. Фото: Роман Янушевский ∇