Израиль крепит оборону, но готов ли атаковать?

Когда-то в далеком прошлом, несколько лет назад, когда тогдашний президент США Дональд Трамп все еще фантазировал о строительстве непроницаемого забора на границе с Мексикой, американских офицеров отправили для обмена опытом в Израиль.

Пентагон хотел использовать опыт, полученный при возведении забора на границе с сектором Газа, на случай, если от них потребуется реализовать амбициозный проект президента.

С тех пор американские избиратели убрали Трампа из Белого дома, и исчезла мечта о стене, подобной которой мир еще не видел. Но вот на этой неделе на границе с сектором Газа Израиль завершил строительство своей стены.

Израильский проект, который скромнее американского, тем не менее стоил около трех с половиной миллиардов шекелей и длился три с половиной года. В итоге вдоль израильской границы с полосой Газы был построен «умный забор» длиной 65 километров, для строительства которого было использовано 140 тысяч тонн металла.

Высота заграждения над землей превышает шесть метров. Подземная стена, преграда против туннелей, имеет глубину, о которой военные источники умалчивают. На стене размещено множество датчиков и камер. Хотя в военных училищах учат, что любую линию соприкосновения сил всегда, в конце концов, прорывают, нынешняя линия действительно кажется гораздо более устойчивой, чем импровизированные попытки Израиля предотвратить проникновения из Газы в прошлом.

ЦАХАЛ имеет явное военное преимущество перед палестинскими организациями в секторе Газа, но иногда мощь является и источником слабости, которой пользуется противник. Именно ввиду своего военного превосходства Израиль стал более чувствительным к потерям. После выхода из сектора Газа в 2005 году разные правительства придерживались почти единой линии, хотя премьер-министры часто нападали на своих предшественников и обвиняли их во лжи и проявлении слабости.

Все правительства, независимо от их политической ориентации, по возможности избегают полномасштабной войны в секторе Газа и, конечно же, обширных наземных действий.

Примерно через три года после крупнейшей операции «Несокрушимая скала» в 2014 году тогдашний премьер-министр Биньямин Нетаниягу говорил с редкой откровенностью во время обсуждения в кнессете с семьями погибших выводов госконтролера относительно операции.

«Мы не хотели войны на юге, – сказал он. – Мы всячески пытались избежать войны. Я планировал тогда, что если она все же неизбежна, сделать это минимальной ценой. Цена – это слово, которое включает целый мир для семей павших. Наша обязанность – сократить ее как можно больше… Недостатком решения оккупировать Газу является не только цена – в солдатах и мирных жителях, но и в том, кому передать территорию и кто будет ею управлять».

Вместо вторжения и оккупации Израиль крепил оборону. Во-первых, во время правления Ольмерта-Переца была разработана система ПВО «Железный купол». ХАМАС и «Исламский джихад» продолжали запускать ракеты, но с 2011 года их обстрелы стали гораздо менее эффективными.

В течение нескольких лет существующая система ПВО должна быть дополнительно улучшена, если разработка перехвата с использованием электрических лазеров будет успешной. Но во время «Несокрушимой скалы» палестинцы нашли обходной путь – вторжение через туннели.

Политический эшелон и ЦАХАЛ пренебрегли подготовкой к этому сценарию. Результат вызвал беспокойство общественности и бросил тень на немногие достижения «Несокрушимой скалы».

Нетаниягу верил не в соседей, а в стены между соседями. После военной операции он запустил проект пограничного заграждения в качестве дополнительного уровня обороны. Как и забор, который он ранее возвел вдоль египетской границы, заграждение в Газе – грандиозный и расточительный проект.

И все же оборонное ведомство – и человек, руководивший всеми планами заграждения на протяжении двух десятилетий, бригадный генерал Эран Офир, – провели впечатляющую операцию. Построив заграждение вдоль границы с Синаем, Нетаниягу полностью остановил проникновение нелегалов из Африки. Поскольку от этого зависит борьба палестинцев, вполне вероятно, что в Газе они будут искать и находить новые обходные пути (сейчас ХАМАС инвестирует в контрабанду и производство БПЛА и мультикоптеров). Тем не менее, новый забор дает сигнал  ХАМАСу – здесь вам будет очень трудно пройти.

В начале следующего года, с большим опозданием, планируется начать аналогичный проект, строительство пограничного забора на границе с Ливаном. Частично заграждения на севере были построены в 1970-х годах против террористов ФАТХа. Другие были созданы в связи с выводом ЦАХАЛа из южного Ливана в 2000 году. В нашем регионе строительство заграждений долго будет необходимой частью мер по обеспечению безопасности.

Но именно сейчас, когда министр обороны и начальник генштаба на торжественной церемонии объявляют о завершении строительства забора в Газе, стоит задаться вопросом: а как же наступательные возможности?

Продолжающаяся дискуссия в СМИ о нападении на Иран не совсем актуальна и не основана на фактах. Те, кто ожидает, что ЦАХАЛ, который почти не занимался этим практически последние шесть лет, сможет завтра утром атаковать ядерные объекты, просто не понимает, о чем говорит.

Но более важный и неотложный вопрос заключается в том, что могут сделать военные, если эскалация произойдет на двух фронтах (Ливан и Газа) или трех (вместе с Западным берегом).

Для этого, вероятно, потребуются не только высокие и проверенные возможности ВВС и разведки, но и развертывание наземных сил, которые не сталкивались с подобными проблемами в течение нескольких десятилетий.

Амос Харэль, «ХаАрец», И.Н. Фото: пресс-служба ЦАХАЛа˜