Израиль и Сирия хотят заключить соглашение, но не обязательно одно и то же

После конфронтации между Израилем и Ираном и на фоне продолжающейся войны в Газе израильские и американские официальные лица начали говорить СМИ о новом шансе на мир на Ближнем Востоке. Пока что эти разговоры скорее напоминают смесь слухов и выдавание желаемого за действительное, чем отражение какого-либо реального дипломатического прорыва. Тем не менее, администрация Дональда Трампа явно сосредоточена на расширении «Соглашений Авраама» и присоединении новых стран к «клубу нормализации» с Израилем.

На протяжении последних четырех с половиной лет — при Трампе и бывшем президенте Джо Байдене — страной, которую чаще всего называли следующим вероятным кандидатом на подписание соглашения с Израилем, была Саудовская Аравия. За две недели до атаки 7 октября казалось, что эти страны находятся на пути к ускоренной нормализации отношений.

Но затем ХАМАС нанес удар по Израилю, началась разрушительная война в Газе, и спустя 21 месяц мир между Иерусалимом и Эр-Риядом все еще кажется недостижимым. По крайней мере, саудиты потребуют от Израиля прекратить войну в Газе — на что Биньямин Нетаниягу отказывается идти, поскольку это приведет к падению его правительства.

Но в отсутствие Саудовской Аравии другая страна вышла на первый план в потоке слухов о нормализации — Сирия. Менее чем через год после падения режима Асада новый лидер страны Ахмед аш-Шараа стремится заручиться любой международной поддержкой, которую только возможно получить, пытаясь стабилизировать страну, укрепить свою власть и восстановить разрушенную войной сирийскую экономику.

По настоятельной рекомендации своих союзников в Персидском заливе аш-Шараа сумел убедить Дональда Трампа снять ключевые санкции, введенные против Сирии при ее предыдущем правителе. Однако Трамп ясно дал понять, что для получения еще более серьезных бонусов от США новое сирийское правительство должно подписать при посредничестве Трампа соглашение со своим южным соседом.

Основное препятствие для Трампа заключается в том, что обе стороны приходят к переговорам с разными определениями и ожиданиями от такого соглашения. Вкратце, израильская сторона, как и сам Трамп, хочет «исторического мирного соглашения». Сирийская же сторона, похоже, больше заинтересована в ограниченной договоренности в сфере безопасности, которая обеспечит отсутствие боевых действий между Израилем и Сирией, но не будет включать полноценную нормализацию отношений — такую, какой Израиль достиг с ОАЭ и Бахрейном в первый президентский срок Трампа.

Нетрудно понять, почему сирийская сторона проявляет сдержанность и осторожность. Полноценная нормализация, включая установление официальных дипломатических отношений, потребует от одной из сторон — Израиля или Сирии — колоссального компромисса по вопросу Голанских высот, которые Израиль захватил в 1967 году и аннексировал в 1981-м. Дональд Трамп в 2019 году стал первым американским президентом, признавшим эту аннексию.

Для нового режима в Дамаске признание израильского суверенитета над Голанами станет крайне опасным политическим шагом, который может укрепить позиции противников аш-Шараа — как среди сторонников прежнего режима, так и среди исламистских радикалов, с которыми он когда-то был связан.

С другой стороны, ни действующее правительство Израиля, ни, по сути, ни одно правительство в обозримом будущем не согласится отдать даже часть Голанских высот, где проживает около 50 тысяч человек — примерно половина из них евреи, половина друзы. Это стало абсолютно консенсусной позицией внутри Израиля задолго до признания Трампом суверенитета над этим районом.

В результате может возникнуть ситуация, в которой полная нормализация и мир окажутся слишком рискованными для аш-Шараа, особенно в условиях продолжающейся борьбы за легитимность. При этом не стоит забывать, что его военное прозвище — Абу Мухаммад аль-Джулани — указывает на происхождение его семьи из региона Голан. Трудно представить, что он согласится на исторический компромисс, на который в свое время отказалась пойти семья Асада, и откажется от сирийского требования по Голанским высотам.

Тем не менее, аш-Шараа все же может многое выиграть от соглашения с Израилем — будь то сохранение благосклонности Трампа, экономическое сотрудничество с Израилем или просто снижение риска израильских военных операций на территории Сирии, которые могли бы пошатнуть его непрочную власть.

Судя по всему, предпочитаемый для него формат — это долгосрочное перемирие, основанное на соглашении о разъединении сил 1974 года, которое создало демилитаризованную зону между израильской и сирийской частями Голан.

Израиль официально объявил это соглашение утратившим силу вскоре после падения режима Асада в декабре прошлого года и ввел войска на сирийскую территорию в последние недели правления администрации Байдена. Трамп, по крайней мере на данный момент, не присоединился к другим странам мира, требующим от Израиля отступить к линиям 1974 года. Однако для правительства аш-Шараа это будет первоочередным требованием в любом соглашении с Израилем — будь то полноценная нормализация или ограниченная договоренность в сфере безопасности.

Теперь перед Трампом стоит вопрос: сможет ли он убедить Нетаниягу вывести израильские силы из этих территорий ради соглашения по безопасности, которое не предполагает полной нормализации? Или, наоборот, удастся ли ему убедить аш-Шараа, что такое отступление Израиля будет достаточным основанием для заключения исторического мирного соглашения, при этом обойдя вопрос о Голанах?

Если ни один из этих двух сценариев не реализуется, соглашение останется возможным — но не будет достигнуто.

Амир Тибон, “ХаАрец”

На фото: израильские солдаты в Сирии. Фото: Янив Кубович ∇