Из Тегерана, с любовью

Житель Петербурга, еврей по национальности, ездит в Иран по делам своего бизнеса. Последний его визит пришелся на разгар коронавирусной пандемии.

«Первое впечатление от аэропорта в Тегеране: тревога из-за людей, одетых в защитные белые и зеленые комбинезоны и маски. Их много, они внимательно отслеживают любое нарушение порядка, заботятся о чистоте и делают замечания туристам.

В то же время пограничники и таможенники любезны и доброжелательны. Рядом с каждым из них стоит человек в штатском – смотрит, что и как, но ни во что не вмешивается».

Увидев, что лицо визитера закрыто защитной маской, пограничник попросил его маску снять. Сверился с фотографией в паспорте, поставил печать и пропустил дальше.

Все очень тихо, вежливо, аккуратно. Петербуржца встречал его иранский партнер – тоже в маске, одноразовых перчатках и с бутылочкой алкогеля. Смущенно улыбаясь, он настоял, чтобы россиянин умыл руки на месте.

Приезжий спросил его, – уже не в первый раз – не возникнет ли проблем из-за его еврейской фамилии и семитской внешности? Иранец деловито ответил: мы — не антисемиты, не надо верить пропаганде. Ничего не имеем против евреев и никогда проблем им не создавали.

«Мы терпимые люди, ты же хорошо это знаешь. Не верь вашим пропагандистам и израильтянам, они или ангажированы, или заинтересованы лгать. А еще американцы эти — все от них», — сказал иранец довольно резко, и гость заметил, что никогда прежде такой реакции у него этот вопрос не вызывал.

— Я пошутил, — сказал приезжий.

Поехали на такси. Машин много, а пробок в Тегеране мало. И на улице не так уж людно, хотя был четверг — обычно в этот день делают закупки. Тем не менее, никакого ажиотажа в районе крытого рынка, куда они отправились, не было.

Шофер что-то спросил. Тегеранец ответил, а потом объяснил другу:

— Он просто спросил, откуда ты. Я сказал. Он ответил, что русские — странные, но хорошие. Да перестань бояться, что с тобой? Это что, 52-й год в Ленинграде? Я рядом, мы — честные люди, лояльные и законопослушные, а Иран – нормальная и прекрасная страна. Хочу, чтобы ты это понял.

— А где можно безопасно разменять деньги?

— Деньги тебе сейчас не нужны, все-равно запутаешься — курс такой, что нули в тебя не поместятся. Он уже за гранью человеческого понимания, наш бедный реал.

В ресторане посетителей было не особенно много, а еда — превосходная, как всегда. Хозяин встречал у входа, был любезен, как и в предыдущий приезд питерца, в 2018 году. Только пачка денег за чудесный обед, заплаченная тегеранским партнером, была тогда раза в три меньше.

Алкоголя никакого нет. «Ну, не пьем мы ваши дикие напитки… у меня дома налью сколько захочешь, хорошо?»

Тегеранец когда-то учился вместе с «русским» в большом советском городе. Они дружили семьями, ничего за эти годы, кажется, у них не изменилось. Их бизнес шел прекрасно, хотя сейчас несколько усох по объему, но ведь это во всем мире так. В бизнесе иранский партнер был исключительно честен.

Гость зашел в ювелирную лавку и купил там кольцо для 17-летней дочери тегеранца. Расплатился кредитной картой. Ювелир был в маске, в перчатках, прыскал вокруг спиртом, но был чрезвычайно доволен сделкой. «Господин …еерзон, заходите еще, я люблю делать дела с евреями!», — сказал он, проводив гостей до дверей. Фамилию он прочитал на кредитной карточке.

Продукты питания — в изобилии. Все что душе угодно, на прилавках навалено холмами и горами. Идеальный порядок и чистота. А когда шли к выходу из торгового центра, сверкавшего чистотой и заполненного уборщиками в белых и зеленых защитных одеждах, питерцу, прожившему много лет при советской власти, показалось, что за ними следят. Он оглянулся – но никто за ними не шел, только какой-то торговец с разовыми зажигалками чего-то бурчал у стены. Тегеранец это подтвердил: никто ими не интересовался, никто.

— Пошли, дома все есть, я приготовил, — сказал тегеранец, явно уставший от прогулки.

Дома пили чай, говорили о судьбе Грибоедова, об опасной Турции, о любви персов к евреям, об истеричности иностранных политиков, о любви к миру и прогрессу. И, конечно, о новой ужасной напасти – COVID-19.

«У нас много погибших, не справляемся. Может, введем карантин, как эти в Израиле — дожили, да… Еще и турки на нашу голову», — сказал тегеранец.

Потом они распили бутылку виски на двоих. «Да все пьют по домам, делать нечего. Дезинфицируемся, дорогой!» — сказал перс, который, кажется, впервые за этот день смог расслабился.

Назавтра гость улетел, на сутки раньше срока. По его словам – не из боязни, а просто «пора и честь знать, не стоит играть с судьбой».

«Давай брат, …еерзон», — ответил тегеранец гостю. И крепко обнял своего компаньона и друга в аэропорту, на прощанье. Кажется, этот сильный и благородный человек даже всплакнул. Впрочем, этого нельзя утверждать наверняка.

«Детали», Марк Либовин. На фото: башня Азади в Тегеране в полнолуние.
Фото: احمد جمالی مقدم — Own work, Wikimedia commons CC BY-SA 4.0