Ури Мильштейн был одним из самых известных военных историков в Израиле, пока не похвалил Игаля Амира и не стал парией. Теперь, когда в Израиле дуют другие политические ветры, Мильштейн получил новый шанс. По его словам, «есть одно различие между мной и Дон Кихотом – он сдался».
Пришло время забыть истории об избранном народе. Легенды о национальных героях. Настало время перестать думать, что Израиль – непобедимая сила. Старшие командиры ЦАХАЛа неоднократно терпели неудачи, которые следуют с 1948 года по сегодняшний день, и вполне возможно, что только благодаря чуду Государство Израиль не прекратило существовать.
Такое впечатление появляется в результате изучения грандиозного проекта, созданного Ури Мильштейном. В возрасте 78 лет «пророк гнева» убежден, что он должен получить Госпремию и медаль за героизм, не меньше. Он сравнивает себя с Дон Кихотом, Аристотелем и Эйнштейном. И уверен, что государственное пренебрежение к нему стало результатом прославления Рабина и преданности его «наследию».
Мильштейн, действительно, развенчал в своих исследованиях мифы о многих израильских военачальниках. Кризис начался через несколько месяцев после убийства Рабина, когда он похвалил своего ученика Игаля Амира, и заявил о своем участии в цепочке событий.
Осуждение Мильштейна привело к радикализации его позиций, а в глазах историков он стал маргинальной личностью, обвиняемой в распространении теории заговоров. Сегодня Рабин уже не святой, и даже его самые откровенные критики больше не предаются анафеме. В 2018 году Мильштейн постепенно возвращается к своей основной деятельности. Число его поклонников постоянно растет. Он публикует еженедельную колонку в «Маарив», ведет блог на сайте News1, участвует в радиопередачах и каждую неделю распространяет свой информационный бюллетень для аудитории, которая, по его словам, насчитывает 5000 человек.
Возвращение Мильштейна после продолжительного отсутствия требует повторного изучения его характера и обстоятельств, которые могут проложить его путь назад. Последователи считают его блестящим ученым-новатором и серьезным историком. Но его противники в академических кругах в Израиле и за рубежом видят в нем провокатора, утверждая, что он – шарлатан, а некоторые даже говорят, что сумасшедший.
«Когда вы приходите к врачу, его интересует не ваше здоровье, а болезнь, — сказал Мильштейн на встрече у себя дома. — И меня тоже. В Советском Союзе журналисты должны были писать хвалебные оды, здесь же нужна критика».
Мильштейн прославился, как «разрушитель мифов», который «режет все святое». Он известен, как историк, который занимался неудачами легендарных вождей и командиров ишува, «Хаганы» и ЦАХАЛа. Одним из его фанатов был Игаль Амир, студент Мильштейна на курсе военных и социальных аспектов израильских войн в Бар-Иланском университете. Амир был также одним из преданных читателей книги «Дело Рабина: как развивался миф», опубликованной за несколько месяцев до убийства.
В этой книге Мильштейн описал темную сторону Рабина. Забудьте о положительном образе сабры из «Пальмаха», который стал начальником генштаба, министром обороны и премьер-министром. По словам Мильштейна, Рабин потерпел неудачу в каждой из военных операций. Он совершал ошибки в сфере безопасности, «последствия которых могли помешать созданию Государства Израиль». Этот Рабин – трус, который бросил своих подчиненных на поле битвы, был изгнан с поста во время Войны за независимость и провалился во время Шестидневной войны.
За три месяца до убийства Амир пригласил Мильштейна прочесть лекцию на выходных в группе, которая встречалась по субботам по всей стране. Они отправились на экскурсию по местам битвы в Иерусалиме. Мильштейн снова рассказал своим ученикам о «теории», как он выразился. Согласно его словам, Рабин несет ответственность за крах служб безопасности Израиля с того момента, как был зачислен в «Пальмах» в 1941. Мильштейн утверждал, что Рабин «ставит под угрозу само существование Государства Израиль».
После убийства сообщалось, что в комнате Амира полиция нашла книгу Мильштейна «Дело Рабина». А несколько месяцев спустя Мильштейн дал интервью местной газете в Тель-Авиве, где похвалил Амира, хвастался, что тот был «продуктом моих исследований и лекций», и добавил: «Я, конечно, считаю, что его оперативность была отличной, и я думаю, что повлиял на то, чтобы люди думали, как он. Когда это влияние преуспевает, я чувствую удовлетворение. Убийство Рабина основывалось на моей теории».
Вблизи Мильштейн оказался интересным человеком: мудрым и знающим, смешным до слез, циничным и горьким, а также любителем теории заговора, не лишенным мании величия. Беглый взгляд на избранные названия его статей и книг сразу дает понять, почему он не получил государственного признания: «Пальмах» нарушает приказы», «Командиры остаются в тылу», «Их бросили на смерть», «Пальмах» – любительская армия», «Командиры бегут», «Любительское командование», «Заблуждения», «Неудача вооружения», «Мифы», «Ложь и военная база», «Начальник генштаба в психиатрической палате «.
Последнее название относится к Рабину во время Шестидневной войны. Рабин, несомненно, стал одной из самых навязчивых идей Мильштейна. Его библиотека полна книг, которые он написал о нем. Все они враждебны и ядовиты. Когда Мильштейна спросили, что он имеет против Рабина, он заявил, что вопрос неуместен. В его глазах Рабин – такой же объект для исследования, как лабораторная мышь. «Я не отношусь к нему отрицательно или положительно. Я смотрю на него, как зоолог – на обезъяну, — сказал Мильштейн. – На протяжении истории убивали все. Возьмем, к примеру, Танах. Король Давид не убивал? Я должен проливать из-за этого слезы?» «Если Альберт Эйнштейн опроверг утверждения Ньютона, это не значит, что он его ненавидел. Так что, если я рассказал, что Рабин покинул поле битвы, это не значит, что я его ненавижу», — добавил он.
Поклонникам Мильштейна не нужны подробности о последней фразе. Они знают наизусть описание Мильштейном событий 20 апреля 1948 года, когда конвой бригады «Харэль» под командованием Рабина («кровавый конвой») подвергся нападению арабов. Мильштейн заявил, что Рабин покинул поле боя и бросил своих солдат.
Другие военные историки, в том числе покойный Меир Паиль («пропагандист «Пальмаха», по словам Мильштейна), по-иному трактовали последовательность событий. Как написал один из них в 1991 году, «выражение «Рабин бежал» — это гадость. На самом деле, комбриг отправился в Кирьят-Анавим за помощью. Благодаря этому, прибыло подкрепление и спасло конвой».
Мильштейн не остановился на достигнутом. Он утверждал, что Рабин был виновен в собственном убийстве. Он повторяет эти слова и сегодня, через 23 года после убийства. «Каждый премьер-министр в мире является кандидатом на убийство, потому что на него всегда кто-то злится, и желание Игаля Амира убить Рабина для меня естественно. Здесь был провал Рабина», — говорит он.
В новой публикации Мильштейна утверждается, что член «Эцель» Авраам Ставский, приговоренный к смертной казни за убийство Арлозорова в 1933 году, оправданный Верховным судом и погибший на борту «Альталены» в 1948 году, на самом деле был тайным агентом «Хаганы». Мильштейн предположил, что его смерть была запланированной ликвидацией, чтобы помешать ему раскрыть секрет. Точно так же, как Игаля Амира посадили в тюрьму, чтобы заткнуть ему рот.
Мильштейн связал убийство Арлозорова с резней в Дер-Ясин (которую он называет «кровавым наветом»), расстрелом «Альталены» и убийством Ицхака Рабина. По его убеждению, левые использовали эти трагические события или даже стояли за ними, чтобы дискредитировать правых.
Ури Мильштейн родился в 1940 году в Метуле. Знаменитая израильская поэтесса Рахель — родная сестра его бабушки.
В 1960 году он начал изучать экономику, философию и политологию. Несмотря на его молодость, ему удалось опубликовать десятки статей и четыре книги об израильских войнах («Войны парашютистов», «Первое нападение», «Дов-блондин» и «Кровь и огонь Иудеи»).
В армии он служил военфельдшером. Во время Шестидневной войне воевал на Синае. В Войне Судного дня командовал спасением раненых из-под огня. В конце концов, Мильштейн не получил военной награды, но позже получил докторскую степень в Еврейском университете.
Затем Мильштейн метался между журналистикой и литературой. Несмотря на различные аргументы, поднятые его публикациями, «они принадлежали к мифологической парадигме, навязанной всем нам основателями государства и поколением ПАЛЬМАХа, — сказал Мильштейн. — Я был величайшим автором мифов в стране. Есть моя доля в том, что Шарон достиг того, чего он достиг».
В 1978 году он опубликовал статью «Заговор в Иерусалиме», в которой утверждалось, что во время Войны за независимость существовало секретное соглашение между Бен-Гурионом и королем Абдаллой о разделе Иерусалима, по которому Израиль не возражал против того, чтобы Иордания захватила территорию, предназначенную для арабского государства (при условии, что это не помешает созданию еврейского государства в соответствии с планом раздела Палестины).
Реакция не заставила себя ждать. «Статья является позором для автора… Я не знаю, участвовал ли Ури Мильштейн в Войне за независимость, и вообще в какой-либо войне. Его статья напоминает смехотворные попытки переписать историю», — сказал Цви Варди, который воевал в Иерусалиме во время Войны за независимость.
В конце 1980-х и начале 1990-х годов Мильштейн опубликовал четыре тома «Истории Войны за независимость». Это предприятие было прервано из-за проблем с финансированием. Если бы это зависело от Мильштейна, он продолжал бы писать десятки томов об этой войне, и описывать, как еще один командир ошибся или сбежал.
В 1992 году историк Михаэль Бар-Зохар открыл фронт против Мильштейна после того, как последний опубликовал серию статей, где утверждал, что отношение Бен-Гуриона к Рабину было отрицательным. Бар-Зохар написал: «Я сильно завидую Ури Мильштейну … Кажется, что он ежедневно разговаривает с Бен-Гурионом, иначе откуда он получает такие откровения? Я знал Бен-Гуриона девять лет, когда писал его биографию. Я задавал ему много вопросов, много расспрашивал его об отношениях с Рабиным, а также изучил опубликованные и неопубликованные документы Бен-Гуриона. Нигде и никогда я не читал и не слышал даже намека на тот вздор, которым нас кормит Мильштейн».
Три года спустя, когда Мильштейн опубликовал сенсационную книгу «Дело Рабина», редактор «ХаАрец» Михаэль Хандельзальц столкнулся с проблемой: «Мы обратились к ряду исследователей в области военной истории, чтобы заказать рецензию на книгу, но они вернули ее на том основании, что она не заслуживает внимания». Профессор Ягиль Леви, который, наконец, изучил книгу, написал, что «Мильштейн не прошел ни один из экзаменов для написания исторической книги».
Меир Паиль назвал его «историком желтой прессы». А генерал-майор Януш Бен-Галь, командир 7-й бригады во время Войны Судного дня, обвинил Мильштейна в том, что он «берет за основу сильные преувеличения, полуправду и выдергивает факты из контекста». «Мильштейн – это военфельдшер, который взял на себя задачу нейрохирурга», — заявил Бен-Галь.
Из бесед с коллегами, из всеобъемлющего архива и встреч с самим Мильштейном возникает образ сложного человека. Отложив в сторону его одержимый интерес к деталям, которые невозможно проверить, игнорируя его склонность к теориям заговора, мы получаем историка, который, безусловно, заслуживает чтения, хотя и осторожного.
— А кто в истории Израиля достоин похвалы?
— На стратегическом уровне на протяжении всей истории в ЦАХАЛе не было ни одного стоящего командира. Это не означает, что не было хороших командиров на более низких уровнях. Есть исключения, такие как Ариэль Шарон, который командовал самой успешной операцией в израильской армии, атакой Умм Атефа в Шестидневную войну, но когда он стал министром обороны, то совершил ужасную ошибку на войне в Ливане.
— Тем не менее, в этом году Израиль отметил 70-летний юбилей. Должен быть хотя бы один человек, достойный похвалы даже от Ури Мильштейна.
— В истории сионизма был один человек с умением успешно управлять системой: Бен-Гурион. На военном уровне он ничего не понимал, но был мудрым человеком, поэтому он спрашивал, проверял, учился и интересовался.
В 2005 году Мильштейн сказал: «ХАМАС и другие мелкие организации с примитивным оружием заставили отставного генерал-майора Ариэля Шарона инициировать и возглавить побег из Гуш-Катифа, выкорчевывая поселения». «ЦАХАЛ боится войн. Он боится попасть в беду», — добавил Мильштейн.
— Может, это – результат понимания того, что если проблему невозможно решить военным путем, предпочтительнее заключать соглашения с террористическими организациями, чтобы на нас не падали ракеты?
— Но чего мы боимся? Ракет? Ракеты до сих пор не уничтожили народ. В еврейском народе было убито шесть миллионов человек, и он все еще существует. Предположим, что здесь упадет атомная бомба. Предположим, что погибло 20 тысяч человек. Или 40 тысяч. Или даже 100 тысяч. Сейчас нас восемь миллионов. Из которых 6,5 миллионов – евреи. Если мы выжили после убийства шести миллионов, разве мы не справимся с этим? Проблема в том, что дух народа поврежден. И этим мы отличаемся от Северной Кореи или Ирана, которые не боятся, что их будут бомбить.
— Вам уже 78 лет. Может, стоит успокоиться?
— Разница между мной и Дон Кихотом в том, что он, в конце концов, сдался, а я все еще сражаюсь. Здесь тоже есть ветряные мельницы.
Офер Адерет, «ХаАрец», Л.К.
На фото: Ури Мильштейн. Фото: Томер Аппельбаум.
