Иран громко угрожает – но готов ли он на прямое столкновение с Израилем?

Угроза, которую иранская миссия при ООН недавно опубликовала в своем аккаунте в X, была сформулирована очень аккуратно.

В ней говорилось: Иран «считает психологической войной пропаганду сионистского режима о намерении напасть на Ливан». Но если Израиль «инициирует полномасштабную военную агрессию, то начнется война на уничтожение».

«Все варианты находятся на столе, включая полное вовлечение всех фронтов оси сопротивления», пояснили в Тегеране.

Авторы угрозы были довольно осторожны. Они не сказали, что сам Иран примет участие в такой войне, но намекнули на самое опасное развитие событий: вовлечение всех иранских прокси сил.

Это означает, усиление атак шиитских ополченцев на Израиль и американские цели, если США вступят в войну; расширение атак хуситов на Израиль: и, очевидно, широкомасштабную атаку «Хизбаллы». Но будет ли напрямую участвовать сам Иран? Никаких прямых заявлений на этот счет сделано не было.

• Читайте также: 
• Напряженность в Ливане: в игру вступает новый посредник – Катар
• Мобильные генераторы, 700 млн шекелей и пенсионеры-электрики – как «Хеврат хашмаль» готовится к войне
• «Аль-Ахбар»: Иностранные посольства в Ливане уже проверяют пути эвакуации своих граждан

На данный момент Иран по-прежнему рассматривает угрозы Израиля и предупреждения США как «психологическую войну».

Новое в последних угрозах Ирана – главным образом то, что Тегеран публично взял на себя ответственность за действия своих прокси-сил. До этого он пытался притворяться «сторонним наблюдателем», который не активирует и не координирует операции хуситов в Йемене, шиитских ополченцев в Ираке или самой «Хизбаллы».

Что еще важнее, в связи с угрозой Израиля начать войну против Ливана, а не только против «Хизбаллы», Иран представляет себя в качестве «региональной сверхдержавы». Он угрожает не только Израилю, но и «соперничающей сверхдержаве» – США, если та в любой форме присоединится к войне.

Заняв такую позицию, Иран по-новому определяет свою роль. Он не только готов сражаться за палестинцев, но и угрожает обеспечить «единство фронтов» для Ливана, если война начнется.

Такая позиция призвана также заставить арабские государства отбросить их демонстративное безразличие к атакам на Ливан. Но пока всего этого не произошло, термин «психологическая война» остается актуальным – и не только в интерпретации Ирана.

Эти же слова недавно использовал премьер-министр Ливана Наджиб Микати, посещая юг Ливана. Он сказал: «Угрозы [Израиля], которые мы наблюдаем, – своего рода психологическая война».

Микати сказал еще кое-что, не менее интересное: «Мы приехали на юг Ливана, чтобы ознакомиться с ходом экзаменов на аттестат зрелости в средней школе. Но возникает очевидный вопрос: если бы армия не присутствовала на юге, можно ли было проводить экзамены? Мы повторяем и подчеркиваем повсюду, что армия – это защитная стена нашей нации в полном смысле слова».

«Армия, а не «Хизбалла» защищает государство», – по сути, заявил Микати.

Он уже не в первый раз публично критикует поведение «Хизбаллы», пытаясь подорвать ее легитимность и косвенно опровергая заявления Насраллы о том, что его противостояние с Израилем – это якобы попытка защитить Ливан.

Что касается «психологической войны», похоже, в Ливане многие надеются, что к этому все и сведется.

Многие американские и французские чиновники, с которыми недавно встречался Микати, тоже считают, что, несмотря на эскалацию угроз, Израиль, «Хизбалла» и Иран еще не достигли той стадии, когда они готовы или хотят тотальной войны.

Саудовская газета Ashark Al Awsat цитирует анонимных дипломатов, заявивших: «Пока нет конкретных признаков того, что стороны достигли стадии повышенной готовности. Но этот факт остается незамеченным из-за уровня риторических угроз, которыми они обмениваются».

Дипломаты утверждают, что эти угрозы призваны подготовить почву для дипломатических переговоров между Израилем и Ливаном, которые должны начаться сразу после прекращения огня в Газе.

Угрозы якобы нужны, «чтобы улучшить условия переговоров каждой стороны, когда американский посредник начнет выполнять свою задачу».

Как сообщили те же источники, «Хизбалла» уже проинформировала Временные силы ООН в Ливане, что продление их мандата ожидается в августе. Шиитская группировка заявила, что не планирует расширять свою военную кампанию, так как достигла большинства заявленных и не заявленных целей в этой войне.

Хасан Насралла уже не раз объяснял, что его группировка поддержала палестинцев. Она вступила в бой с ЦАХАЛом на северной границе Израиля, связав его силы. Ее действия заставили десятки тысяч израильтян эвакуироваться из своих домов. Поэтому, по логике Насраллы, разрушения и жертвы, которые понесли Ливан и «Хизбалла», не напрасны.

Несмотря на жесткую критику со стороны своих политических соперников в Ливане, «Хизбалла» использует конфронтацию с Израилем для усиления политического влияния. Это дает ей больше рычагов давления на внутриполитическом фронте – в вопросе назначения президента Ливана.

Очевидно также, что, когда придет время переговоров между Израилем и Ливаном о демаркации сухопутной границы, именно «Хизбалла» будет определять условия.

Похоже, «Хизбалла» и Иран получили от войны все, что могли. Ее расширение может свести на нет, а то и вовсе уничтожить все их достижения.

Но, с другой стороны, Насралла связан по рукам и ногам его собственными громкими заявлениями о том, что «Хизбалла» прекратит действия против Израиля, только если Израиль пойдет на сделку с ХАМАСом и остановит боевые действия в Газе.

Вопреки мнению о том, что ХАМАС подчиняется Ирану и координирует свои действия с «Хизбаллой», ни у Тегерана, ни у Насраллы нет реальных рычагов давления на Яхью Синуара. Они не способны заставить его согласиться на сделку, которая спасла бы Ливан от угрозы тотальной войны, Иран – от риска потери активов и прямой опасной конфронтации с США, Израиль – от перспективы третьей ливанской войны.

Цви Барэль, «ХаАрец», Н.Б. AP Photo Vahid Salemi √