Имеют ли жертвы изнасилования право на врачебную тайну

Шери Голан, одна из пяти истиц, подавших иск против бизнесмена Алона Кастиэля, на этой неделе опубликовала пост в социальной сети «Фэйсбук», вызвавший бурную реакцию.

«Сейчас я нахожусь на стадии судебного разбирательства, и, вопреки моему желанию, мой врач должен предоставить всю медицинскую информацию полиции, прокуратуре и адвокату того человека, который меня изнасиловал, — пишет Голан. — Это значит, что конфиденциальность нарушается во имя справедливости и закона. Почему? Потому что моего слова не достаточно».

Около года назад против Кастиэля был подан иск двумя женщинами. Они обвиняли его в изнасиловании, попытках изнасилования и непристойном поведении. В результате из 12 поданных жалоб лишь 5 дошли до суда.

Против Кастиэля было подано обвинительное заключение, и в настоящее время он находится под домашним арестом.

Прокуратура обратилась к Шери Голан, и попросила ее передать часть медицинских материалов на рассмотрение. Женщина решительно отказалась. Тогда сотрудники прокуратуры сказали, что лучше, если материалы рассмотрит прокуратура в закрытом порядке, чем они попадут на судебное заседание. Однако в дальнейшем оказалось, что с материалами также был ознакомлен адвокат обвиняемого.

Согласно материалам расследования, проведенного газетой «ХаАрец», подобная практика весьма распространена. Обычно прокуратура просит рассмотреть задокументированные медицинские материалы.

— Одна из проблем уголовно-процессуального права в том, что материалы о личности потерпевшего рассматривают полиция, прокуратура, адвокат обвиняемого и еще множество людей, — говорит адвокат Ротем Алони. — Часто просят составить психологический портрет потерпевшего. У меня нет слов, чтобы описать, как это нарушает неприкосновенность частной жизни.

Пост Шери Голан вызвал бурю в социальных сетях. Многие впервые узнали, что в ходе рассмотрения жалобы истцам приходится выдерживать перекрестный допрос в одной комнате с ответчиком. Феминистки выразили обеспокоенность тем, что подобная тактика ведения расследования еще более снизит мотивацию женщин к подаче жалоб.

Согласно «закону о правах пациента», он является единственным владельцем своей медицинской карты. Однако в некоторых случаях юристы оказывают давление на пациента, чтобы он дал разрешение на доступ к этим данным.

— Такое поведение нас очень беспокоит, — говорит доктор Сегаль Гиль, член совета национального центра по биоэтике. — Частная медицинская информация становится общественным достоянием. В большинстве случаев дело об изнасиловании может быть рассмотрено без раскрытия врачебной тайны.

— Отсутствие конфиденциальности при психотерапии то же самое, что антисанитария в операционной — оно загрязняет лечение, — говорит клинический психолог Рафаэль Йонатан-Лаос. — Весь процесс лечения основывается на вере в своего психотерапевта и знании того, что существует полная конфиденциальность.

Случаи раскрытия медицинской информации каждый раз вызывают ожесточенные споры в суде. Например, Верховный суд уже постановил, что должны быть раскрыты материалы медицинской карты, если заявитель страдает от пограничного расстройства личности.

— Я с большой осторожностью отношусь к информации, которую сообщает человек, страдающий расстройством личности или психическим заболеванием, — написал судья Йорам Данцигер в одном из своих решений. — Даже если истец не стремится дать ложные показания, реальность в его понимании не всегда может соответствовать происходившим на самом деле событиям.

По данным ученых-юристов, работающих в криминальной сфере, в случае преступлений на сексуальной почве суд и прокуратура зачастую требуют карту психического здоровья пациента.

Один из самых известных случаев — дело, разбиравшееся в 2014 году в Верховном суде. Одна американская стюардесса познакомилась в тель-авивском пабе с двумя парнями и танцевала с ними, совмещая танцы с обильными возлияниями. Когда она почувствовала себя плохо, то попросила спутников проводить ее в номер в гостинице. Там, по словам истицы, они ее жестоко изнасиловали.

В суде адвокат ответчиков попросил рассмотреть карту психического здоровья истицы. По его словам, истица с трехлетнего возраста (после развода родителей) проходила лечение у психологов. А за несколько лет до описываемых событий ей пришлось пройти курс психологического лечения.

Судья тель-авивского окружного суда Цион Капах подтвердил требование предоставить медицинские документы, как имеющие отношение к делу. Однако после протеста, поданного прокуратурой в Верховный суд, эту просьбу отклонили.

Истица была жительницейм штата Нью-Джерси (США), где закон устанавливает полную конфиденциальность между психологом и пациентом. В некоторых штатах США ответчик не может получить доступ к записям, касающимся психического здоровья истца. В других штатах (например, Алабама, Аляска, Кентукки и т.п.) подобные записи могут быть обнародованы лишь в том случае, если служат материалом для защиты обвиняемого.

Адвокат ответчиков Тами Ульман подчеркнула, что прокуратура и суд требовали только тот материал, который имеет отношение к делу.

— Этот материал должен был помочь узнать, насколько реальность соответствует тому, что пострадавшая рассказала в полиции, — говорит адвокат. — Если истец, скажем, получил травму ноги, то государство захочет узнать заключение ортопеда, насколько эта травма серьезна. То же самое в случае с изнасилованием — государство должно знать, насколько серьезна психологическая травма, и вообще, имел ли в реальности место сам факт изнасилования. Если женщина подает жалобу на изнасилование, она должна понимать, что ее слова будут подвергнуты проверке. Это не так просто — отправить человека в тюрьму на 10 лет.

Ревиталь Ховель, Идо Эфрати, «ХаАрец«, А.Р.
На фото: Зоар Лахат, подавшая жалобу на Алона Кастиэля. Фото: Моти Мильрод.