Японский философ-буддист: «Существует повышенный риск непреднамеренного применения ядерного оружия»

Заявление об украинском кризисе и неприменении ядерного оружия первым

Кризис в Украине, который начался в феврале прошлого года, продолжается, и не видно перспективы его прекращения. Активизация боевых действий причинила большие страдания жителям населенных пунктов и привела к разрушениям объектов инфраструктуры, вынудив большое количество мирных жителей, в том числе многих детей и женщин, жить в условиях постоянной опасности. Более 7,9 миллиона человек были вынуждены искать убежище в странах Европы, и около 5,9 миллиона человек стали внутренними перемещенными лицами.

История двадцатого века, на который выпали ужасы, вызванные двумя глобальными конфликтами, должна была бы приподнести человечеству урок, что нет ничего более жестокого и приносящего больше несчастий, чем война.

Во время Второй мировой войны, когда я был подростком, я попал под бомбежку в Токио. По сей день я помню в мельчайших деталях, как мы в отчаянии бежали сквозь море огня, потеряв своих родных из виду, и только на следующий день смогли узнать, что они в безопасности. Также у меня перед глазами стоит моя мама, чья спина содрогается от рыданий после того, как ей сообщили о том, что мой старший брат, который был призван и стал свидетелем варварских действий, совершенных Японией, был убит в бою.

Сколько людей потеряли свою жизнь или средства к существованию из-за продолжающегося кризиса? Сколько из них обнаружили, что их жизнь и жизнь их близких внезапно и бесповоротно изменились?

Впервые за сорок лет Совет Безопасности ООН призвал Генеральную Ассамблею ООН созвать чрезвычайную особую сессию в соответствии с резолюцией «Единство во имя мира». Впоследствии Генеральный секретарь Антониу Гутерриш неоднократно взаимодействовал с национальными лидерами России, Украины и других стран в качестве посредника.

И тем не менее кризис продолжается. Это не только усилило напряженность в Европе, но и серьезно повлияло на многие другие страны в виде ограниченных поставок продовольствия, скачков цен на энергоносители и нестабильности финансовых рынков. Эти события усилили отчаяние большого числа людей во всем мире, которые уже пострадали от экстремальных погодных явлений, вызванных изменением климата, а также от страданий и смертей в результате пандемии COVID-19.

Крайне важно, чтобы мы добились прорыва, чтобы предотвратить дальнейшее ухудшение условий, с которыми сталкиваются люди во всем мире, не говоря уже об украинском народе, который вынужден жить с неадекватными и нестабильными поставками электроэнергии в условиях углубляющейся зимы и усиливающегося военного конфликта.

Поэтому я призываю к срочному проведению под эгидой ООН встречи министров иностранных дел России, Украины и других ключевых стран для достижения договоренности о прекращении боевых действий. Я также призываю к серьезному обсуждению вопроса о саммите, на котором соберутся главы всех заинтересованных государств, чтобы найти путь к восстановлению мира.

В этом году исполняется восемьдесят пять лет с момента принятия Генеральной Ассамблеей Лиги Наций резолюции о защите гражданского населения от воздушных бомбардировок. Это также семьдесят пятая годовщина принятия Организацией Объединенных Наций Всеобщей декларации прав человека, в которой выражается общая клятва о начале новой эры, в которой человеческое достоинство никогда больше не будет попираться и подвергаться унижению.

Напоминая об обязательстве защищать жизнь и достоинство, которое лежит в основе международного гуманитарного права и международного права прав человека, я настоятельно призываю все стороны как можно скорее положить конец нынешнему конфликту.

Вместе с призывом к скорейшему урегулированию украинского кризиса я хочу подчеркнуть исключительную важность осуществления мер по предотвращению применения или угрозы применения ядерного оружия как в условиях нынешнего кризиса, так и во всех будущих конфликтах.

Поскольку конфликт затянулся, а ядерная риторика усилилась, риск того, что это оружие действительно может быть применено, сегодня достиг самого высокого уровня с момента окончания холодной войны. Даже если ни одна из сторон не стремится к ядерной войне, реальность такова, что, когда ядерные арсеналы постоянно находятся в состоянии повышенной готовности, существует повышенный риск непреднамеренного применения ядерного оружия в результате ошибки, непредвиденной аварии или путаницы, спровоцированной кибератакой.

В октябре прошлого года исполнилось шестьдесят лет Карибскому кризису, поставившему мир на грань ядерной войны. Кроме того, в этом месяце и Россия, и НАТО провели серию учений для своих ядерных командных групп. Генеральный секретарь Гутерриш предупредил, что перед лицом этой нарастающей напряженности ядерное оружие «не обеспечивает безопасности — только резня и хаос»[1]. Осознание этой реальности должно стать общей основой жизни в двадцать первом веке.

Как я уже давно утверждаю, если мы будем рассматривать ядерное оружие исключительно с точки зрения национальной безопасности, мы рискуем упустить из виду критически важные вопросы. В моих сорока ежегодных мирных предложениях, публикуемых с 1983 года, я утверждал, что бесчеловечный характер ядерного оружия должен быть в центре внимания любого дискурса или обсуждения. Я также подчеркивал необходимость прямо признать иррациональность ядерного оружия с его способностью уничтожать и стирать в порошок все свидетельства нашей индивидуальной жизни и наших общих начинаний как обществ и цивилизаций.

Еще один момент, который я хотел бы подчеркнуть, это то, что можно назвать отрицательным гравитационным притяжением, присущим ядерному оружию. Под этим я подразумеваю то, как эскалация напряженности вокруг возможного применения ядерного оружия создает ощущение безотлагательности и кризиса, которое держит людей в своих тисках как своего рода гравитационная сила, лишая их способности остановить дальнейшее обострение конфликта.

Во время кубинского ракетного кризиса генеральный секретарь СССР Никита Хрущев (1894–1971) писал президенту США Джону Ф. Кеннеди (1917–1963): «Может наступить момент, когда этот узел будет завязан так туго, что даже у того, кто его завязал, не будет сил развязать его, и тогда надо будет разрубить этот узел». [2] Со своей стороны, Кеннеди заявил, что миром невозможно управлять, пока в нем есть ядерное оружие. Эти заявления говорят о том, в какой степени лидеры этих ядерных держав воспринимали условия того времени как нечто, находящееся вне их контроля.

Если наступит момент, когда будет решаться вопрос о запуске ракет с ядерными боеголовками, не будет ни времени, ни институциональных возможностей для того, чтобы выяснить мнение граждан сторон в конфликте, а тем более народов мира, о том, как чтобы предотвратить катастрофические ужасы, которые вот-вот разразятся.

Политика сдерживания, зависящая от ядерного оружия, — это способ, которым государство пытается установить свой контроль и утвердить свою автономию. Но как только оно подходит к краю пропасти и перед ним разверзается бездна, жители как этого государства, так и всего мира оказываются скованными, лишенными всякой свободы действий. Такова реальность ядерного оружия, которая осталась неизменной с начала холодной войны, и это реальность, с которой во всей ее суровости должны столкнуться как ядерные государства, так и государства, опирающиеся на атомную энергетику.

В сентябре 1957 года, когда мой наставник, второй президент «Сока Гаккай» (крупнейшая в Японии организация светских буддистов — А.У.) Джосей Тода (1900–1958), выступил с призывом объявить ядерное оружие вне закона, гонка ядерных вооружений только стремительно ускорялась: были проведены успешные испытательные пуски межконтинентальных баллистических ракет. Это означало, что любое место на Земле теперь стало потенциальной целью для ядерной атаки.

Даже отмечая влияние растущего движения за прекращение испытаний ядерного оружия, Тода был убежден, что фундаментальное решение проблемы требует искоренения образа мышления, оправдывающего его применение. Когда он заявил о своей решимости «обнажить и вырвать когти, спрятанные в самой глубине такого оружия» [3], он выразил свое возмущение логикой, допускающей возможность подвергать людей мира таким катастрофическим ужасам.

В центре его декларации был призыв к абсолютной сдержанности со стороны тех, кто обладает политической властью, в чьих руках находится жизнь или смерть огромного числа людей. Другая цель состояла в том, чтобы противостоять чувству народной покорности перед лицом ядерного оружия, чувству, что чьи-то действия не могут изменить мир. Таким образом, он стремился открыть рядовым гражданам возможность стать главными действующими лицами в усилиях по запрещению ядерного оружия.

Тода описал это заявление как главное наставление, которое он оставил своим ученикам, которое я понял как установление линии, которую нельзя пересекать, незаменимый маркер для будущего человечества.

Чтобы это стало реальностью, на встречах с политическими и идейными лидерами из разных стран я продолжал подчеркивать абсолютную необходимость решения ядерной проблемы. В то же время, стремясь положить конец эре ядерного оружия, Soka Gakkai International (SGI) организовала серию выставок и приняла участие в информационно-просветительских мероприятиях в странах по всему миру.

В 2007 году, в пятидесятую годовщину декларации Тоды, SGI провозгласила Народное десятилетие за отмену ядерного оружия и, сотрудничая с Международной кампанией за ядерное разоружение (ICAN), которая была инициирована примерно в то же время, работала над реализацией юридически обязательного документ о запрещении ядерного оружия.

Желание и решимость гражданского общества, в котором были представлены жертвы бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, добиться того, чтобы трагедия применения ядерного оружия никогда больше не коснулась народов какой-либо страны, выкристаллизовались в 2017 году, когда был подписан Договор о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО), который вступил в силу в 2021 году. Для нас это означало прогресс в реализации того, что завещал нам Джосэй Тода.

ДЗЯО полностью запрещает все аспекты ядерного оружия, не ограничиваясь его применением или угрозой применения, но включая его разработку и обладание. Хотя государствам, обладающим ядерным оружием, может быть трудно присоединиться к договору, по крайней мере должно быть общее признание важности предотвращения катастрофических последствий применения ядерного оружия.

Наряду со снижением напряженности с целью урегулирования украинского кризиса, я считаю чрезвычайно важным, чтобы государства, обладающие ядерным оружием, инициировали действия по снижению ядерных рисков в качестве средства обеспечения того, чтобы не возникали ситуации — ни сейчас, ни в будущем — при которых возникнет вероятность применения ядерного оружия. Именно с учетом этого в июле прошлого года я выступил с заявлением на Конференции по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), в котором я призвал пять государств, обладающих ядерным оружием, дать незамедлительные и недвусмысленные обещания, что они никогда не станут первыми наносить ядерный удар, прибегнув к принципу «Не применять первым».

К сожалению, августовская Конференция по рассмотрению действия ДНЯО не смогла прийти к консенсусу по итоговому документу. Но это никоим образом не означает, что обязательства по ядерному разоружению, изложенные в статье VI договора, больше не действуют. Как показывают различные проекты итогового документа, широкую поддержку получили меры по снижению ядерной опасности, такие как принятие политики неприменения первыми и расширение негативных гарантий безопасности, посредством которых государства, обладающие ядерным оружием, обязуются никогда не применять ядерное оружие против государств, не имеющих его.

Опираясь на эти дискуссии, необходимо всячески поддерживать состояние неприменения ядерного оружия, которое, несмотря ни на что, сохранялось в течение последних семидесяти семи лет, и продвигать процесс ядерного разоружения к конечной цели — его уничтожения.

Уже есть основа, с которой можно начать: это совместное заявление, опубликованное в январе прошлого года лидерами Соединенных Штатов, России, Соединенного Королевства, Франции и Китая, в котором они подтверждают, что «ядерную войну нельзя выиграть, поэтому в ней никогда нельзя участвовать». [4] Во время Конференции по рассмотрению действия ДНЯО многие правительства призвали пять государств, обладающих ядерным оружием, соблюдать свое январское заявление и проявлять сдержанность. Представители этих пяти государств также сослались на совместное заявление, говоря о своей ответственности как государств, обладающих ядерным оружием.

Если использовать пример круга для описания ответственности государств, обладающих ядерным оружием, за сохранение сдержанности в отношении применения ядерного оружия, то обязательство, выраженное в совместном заявлении, по предотвращению ядерной войны было бы дугой, включающей половину круга. Однако одного этого недостаточно для полной ликвидации угрозы применения ядерного оружия. Я считаю, что ключом к решению этой проблемы является обязательство государств не применять первыми.

Во время Конференции по рассмотрению действия ДНЯО SGI работала с другими сторонами и общественными организациями над проведением параллельного мероприятия в ООН, посвященного безотлагательному осваиванию этого принципа, и я уверен, что если обещания о неприменении первым могут быть связаны с январским совместным заявлением, это сформирует дугу, замыкающую круг, содержащий давно нависшую над миром ядерную угрозу, открывая таким образом путь к окончательному прогрессу в области ядерного разоружения.

В ноябре прошлого года Институт мира Тода, который я основал, провел в Непале семинар по продвижению такого рода смены парадигмы. Участники согласились с необходимостью того, чтобы Пакистан присоединился к Китаю и Индии в заявлении о неприменении ядерного оружия первым, тем самым полностью установив этот принцип в регионе Южной Азии. Они также поделились мнениями о важности активизации международных дискуссий о неприменении ядерного оружия первым, с тем чтобы все государства, обладающие ядерным оружием, могли предпринять шаги в этом направлении.

Это напоминает взгляды доктора Джозефа Ротблата (1908–2005), который в течение многих лет был президентом Пагуошской конференции по науке и международным делам. В нашей общей беседе, которую мы опубликовали, он говорил о соглашении о неприменении ядерного оружия первым, говоря, что это будет самый важный шаг к полной ликвидации ядерного оружия, и призвал к заключению договора с этой целью.

Проф. Ротблат был также глубоко обеспокоен опасностями, присущими политике сдерживания, зависящей от ядерного оружия, которая коренится в атмосфере взаимного страха. Базовые структуры ядерного сдерживания не изменились за годы, прошедшие после нашего диалога в 2005 году, и нынешний кризис еще более четко обозначил жизненную необходимость для человечества отказаться от такой политики.

Обязательство не применять первыми — это мера, которую могут принять государства, обладающие ядерным оружием, даже сохраняя на данный момент свои нынешние ядерные арсеналы; это также не означает, что угроза существующих сегодня в мире около 13 000 ядерных боеголовок быстро рассеется. Однако я хотел бы подчеркнуть, что если эта политика укоренится среди государств, обладающих ядерным оружием, она создаст возможность для устранения атмосферы взаимного страха. Это, в свою очередь, может позволить миру изменить курс — от наращивания ядерных вооружений, основанного на сдерживании, к ядерному разоружению для предотвращения катастрофы.

Оглядываясь назад, можно сказать, что глобальное положение дел в эпоху холодной войны характеризовалось серией, казалось бы, неразрешимых кризисов, которые сотрясали мир, распространяя ударные волны неуверенности и страха. И все же человечеству удалось найти стратегии выхода и выжить.

Одним из примеров этого являются переговоры об ограничении стратегических вооружений (ОСВ), которые проводились между Соединенными Штатами и Советским Союзом. О намерении провести их было объявлено в день церемонии подписания ДНЯО в 1968 году, переговоры по которому были проведены в ответ на горькие уроки Карибского кризиса. Переговоры по ОСВ были первыми шагами, предпринятыми США и СССР, чтобы затормозить гонку ядерных вооружений на основе их обязательств по ядерному разоружению по статье VI ДНЯО.

Тем, кто участвовал в этих переговорах, было нелегко наложить ограничения на ядерную политику, которая была разработана как исключительная прерогатива государства. Тем не менее, это было решение, необходимое для выживания не только граждан соответствующих наций, но и всего человечества. Для меня название этих переговоров — ОСВ — напоминает об этом сложном контексте.

Испытав на себе ужас балансирования на грани ядерной войны, люди того времени проявили исторические силы воображения и творчества. Настало время всем странам и народам объединиться, чтобы вновь раскрыть эти творческие силы и открыть новую главу в истории человечества.

Дух и целеустремленность, преобладавшие во время рождения ДНЯО, созвучны и дополняют идеалы, которые мотивировали разработку и принятие ДЗЯО. Я настоятельно призываю все стороны изучить и расширить пути объединения усилий, предпринимаемых на основе этих двух договоров, с учетом их синергетического воздействия на мир, свободный от ядерного оружия.

Икэда Дайсаку, перевод: А.У. Фото: AP/Stanley Troutman, на фотографии последствия взрыва ядерной бомбы в Хиросиме

Автор — японcкий об­ще­ст­вен­но-по­ли­тический и ре­лигиозный дея­тель, выступающий за ядерное разоружение и против войны, необуддистский философ. В прошлом неоднократно проводил образовательные мероприятия в Японии, посвященные теме Катастрофы еврейства.

Примечания

[1] Организация Объединенных Наций, «Замечания Генерального секретаря по случаю Международного дня за полную ликвидацию ядерного оружия», по состоянию на 11 января 2023 года.

[2] Office of the Historian, «Телеграмма посольства в Советском Союзе в Государственный департамент», по состоянию на 11 января 2023 года.

[3] Джосей Тода, «Декларация, призывающая к отказу от ядерного оружия», по состоянию на 11 января 2023 года.

[4] Правительство США, «Совместное заявление лидеров пяти ядерных держав о предотвращении ядерной войны и гонки вооружений», доступ 11 января 2023 года.