И Израиль, и Ливан хотят разоружить «Хизбаллу». Возможно ли это?

Идентичность «Хизбаллы» и даже само ее существование неразрывно связаны с ее оружием. Группировка пользуется поддержкой ливанских шиитов, в большинстве своем не заинтересованных в теократических устремлениях организации. Тем не менее, они верят, что «сопротивление» защищает их жизнь от внешних угроз, таких как Израиль, и обеспечивает им внутреннюю гордость.

В настоящее время «Хизбалла» ведет двусторонние переговоры с президентом Ливана Жозефом Ауном именно по этому вопросу. «Хизбалла» настаивает, что не намерена сдавать оружие и подписывать себе смертный приговор. Вместо этого группировка стремится спасти себя и свой арсенал с помощью устаревшего подхода интеграции в ливанскую систему, что требует от Израиля активных действий по блокированию усилий «Хизбаллы».

«Хизбалла», несомненно, переживает кризис, угрожающий ее существованию. В ходе недавней войны с Израилем группировка разгромлена почти до полного уничтожения. Даже после вступления в силу перемирия израильская армия практически не прекратила удары по оружию и личному составу «Хизбаллы», и эту дилемму усугубляют падение бывшего президента Сирии Башара Асада в Дамаске и давление администрации Трампа на Иран и его союзников. Группировке нет покоя и внутри страны, где большинство ливанцев, за исключением шиитов, относятся к ней враждебно. Сейчас несколько политиков, в том числе бывшие союзники «Хизбаллы», требуют ее разоружения, и Бейрут осторожно, но серьезно поднимает этот вопрос.

Однако в прошлом группировка уже отвечала на подобные вызовы.

«Хизбалла» появилась на арене продолжающейся гражданской войны в Ливане как самопровозглашенное, бескомпромиссное местное «продолжение» исламской революции в Иране. В своем основополагающем Открытом письме 1985 года «Хизбалла» отвергла любые уступки или сотрудничество с ливанским государством, считая его «безнадежным», и заявила о стремлении «искоренить» его «по сути несправедливую» систему. Таким образом, «Хизбалла» провела остаток войны в качестве оппозиционного движения, нападая на израильтян, на западных и советских граждан и соотечественников-ливанцев, включая шиитскую партию «Амаль».

Таифское соглашение, введенное в действие гегемонистской Сирией, положило конец гражданской войне в Ливане, потребовав, чтобы все вооруженные группировки разоружились и объединились под одним флагом. Догматики «Хизбаллы» во главе с тогдашним генеральным секретарем Субхи аль-Туфайли настаивали на продолжении борьбы с Израилем и отказе от участия в ливанской политике.

Сирия, стремящаяся контролировать умиротворенный Ливан и улучшить отношения с Западом, могла бы разгромить «Хизбаллу». Но прагматики во главе с двумя будущими генеральными секретарями Аббасом аль-Мусави и его протеже Хасаном Насраллой победили, примирив «Хизбаллу» с возрожденным ливанским государством. Они усилили концепцию, ориентированную на центральную роль Сирии в регионе.

Группировка присоединилась к ливанской политике, вступила в союз со своими бывшими врагами из партии «Амаль» и вошла в парламент в 1992 году. С этой позиции они сдерживали ливанское противодействие сирийскому контролю. Одновременно сосредоточив свои боевые силы на общем враге, Израиле, «Хизбалла» также продвинула цель Сирии по возвращению Голанских высот и цель Ливана по прекращению оккупации юга страны. В ответ Дамаск оказал давление на свои марионеточные ливанские силы, чтобы они исключили «Хизбаллу» из обязательств по разоружению, предусмотренных Таифским соглашением.

После убийства году бывшего премьер-министра Ливана Рафика Харири в 2005 году разъяренный Ливан заставил Дамаск положить конец 35-летней оккупации страны. Оставшись без защиты, «Хизбалла» вновь занялась защитой собственного оружия и теневого государства. И снова сделала это, еще глубже внедрившись в ливанскую систему. Группировка настаивала на вхождении в кабинет министров (впервые в июле 2005 года, но и каждый раз впоследствии), чтобы гарантировать, что ливанское правительство, освободившись от сирийского контроля, в любом случае будет официально поддерживать «сопротивление».

«Хизбалла» также расширила свои защитные политические союзы, расколов зарождающуюся антисирийскую коалицию, стремившуюся разоружить группировку, и смогла укрепить свой вес в правительстве. Она превратила «Свободное патриотическое движение», тогда крупнейшую христианскую партию Ливана, из врага в надежного партнера и даже периодически сотрудничала со своим главным противником — «Движением за будущее» Харири, возглавляемым теперь его сыном Саадом.

Оглядываясь на эти периоды в своей речи 25 мая 2022 года, Насралла признавал, что участие «Хизбаллы» в ливанской политике направлено на «защиту сопротивления». Находясь на нынешнем перепутье, «Хизбалла» вновь использует этот проверенный подход.

«Хизбалла» хочет контролировать судьбу своего оружия и поэтому возобновляет старую угрозу «отрезать руку», посягающую на это оружие. Но хотя группировка, вероятно, сохраняет военную мощь, достаточную, чтобы отразить удар любой коалиции ливанских сил, она не стремится к внутреннему конфликту, способному еще больше истощить ее ресурсы и, возможно, подтолкнуть Израиль к возобновлению открытого конфликта.

Вместо этого «Хизбалла» использует неприятие гражданской войны в Ливане, чтобы удержать ливанское правительство от попыток насильственного разоружения группировки. Одновременно с этим на всех этапах после прекращения огня с Израилем 27 ноября группировка, как и в прошлом, позиционирует себя как участника общеливанского диалога по разоружению.

В январе группировка содействовала избранию Ауна после получения гарантий, в итоге поддержала премьерство Навафа Салама и вошла в его правительство. Группировка даже передала свои (вероятно, поврежденные в ходе войны) позиции и оружие к югу от реки Литани ливанским вооруженным силам.

Аун, возможно, принимая тактическую гибкость «Хизбаллы» за чистую монету, теперь ведет с группировкой открытый диалог. Из этой относительно комфортной позиции группировка приступила к ликвидации всех значимых положений президента: по словам «Хизбаллы», государственная монополия на оружие распространяется только на внутреннюю безопасность и не имеет отношения к «сопротивлению». Отказ Ауна сделать «Хизбаллу» подразделением армии или вспомогательной силой, между тем, является «лично его мнением, которое подлежит обсуждению».

В целом, группировка хочет, чтобы эти переговоры привели к принятию давно желанной стратегии национальной обороны, которая сохранит «сопротивление» и вооружение с официального и окончательного разрешения государства, интегрировавшись в «источники силы» Ливана. Однако достижение этого результата будет в значительной степени зависеть от того, сможет ли «Хизбалла» сохранить и использовать огромную поддержку населения, поэтому она и стремится отложить завершение переговоров до выборов в Ливане в мае 2026 года.

Конец «Хизбаллы» должен и может наступить только по воле самых ливанцев. Недавнюю войну Израиля против этой группировки, хотя и успешную, нельзя счесть результативной, поскольку для ликвидации «Хизбаллы» потребовалась бы оккупация, масштабы и продолжительность которой намного превышают возможности Израиля.

Однако Израиль и международное сообщество должны подходить к явным переменам в Ливане с осторожным пессимизмом. Условия, долгое время мешавшие Бейруту разоружить «Хизбаллу» — военная мощь группировки и ее поддержка среди населения — не изменились в достаточной степени. Если Аун и Салам искренни в своем стремлении к разоружению, то со временем продолжающаяся низкоинтенсивная военная кампания Израиля против военного потенциала группировки может расширить их возможности, если «Хизбалла» откажется от демобилизации. Если же Бейрут все же потерпит неудачу, то бдительность Израиля по крайней мере не позволит ему быть застигнутым врасплох возможным возрождением этой группировки.

Дэвид Дауд — директор по исследованиям Ливана, Израиля и Сирии в НКО «Объединённые силы против ядерного Ирана» (UANI) и исследователь Atlantic Council

«ХаАрец», Н.Б.

На фото: ливанка держит флаг «Хизбаллы» в деревне Кфар-Кила в Южном Ливане. AP Photo Hassan Ammar ∇